Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
— Можно закрепиться? — спросила я, наклонившись к окошку регистратуры. — Или давайте просто платно на приём к Ерофеевой.
— Документы давайте, — чирикнула девушка.
Получила бумаги, споро защелкала по клавиатуре ухоженными ноготками, что-то тихонько напевая под нос. Взяла с меня триста рублей за приём — цены здесь вполне демократичные.
В длинном коридоре на лавочках — несколько беременных девушек разной степени пузатости. Тоже болтают, улыбаются. У широкого окна раскидистый холеный фикус. И вообще атмосфера такая…гармонии. И конкретно в этом здании, и во всем городке. Почему же тогда именно здесь со мной случилось то, что напрочь перевернуло мою жизнь?
Ерофеева мне узналась и вспомнилась сразу. И слезы на глаза сразу навернулись, так живо воспоминания накатили. Я стою, стараюсь не реветь, медсестра мне стандартные вопросы задаёт.
— Возраст?
— Тридцать лет, — ответила я.
— Дети? Роды? Беременности?
Я замялась. А потом…солгала.
— Нет. Но хочу очень. Дочку.
— Хотеть это хорошо, — кивнула Ерофеева, надевая одноразовые перчатки. — Давай залазь на кресло, будем твою хотелку инспектировать.
У гинеколога я не была уже давно, и теперь чувстовала небольшой стеснение, словно в первый раз пришла. А ещё понимала, что я лгу женщине, которая когда-то так добра была ко мне… Возможно, как никто другой. Я разделась, сложила вещи на кушетку, послушно и немного неловко, залезла на гинекологическое кресло.
Врач проводила со мной все стандартные манипуляции, я терпела, и старалась не морщиться. А потом… Она вдруг отошла на шаг назад и внимательно посмотрела мне прямо в глаза.
— Вы отлично выглядите, — сказала вдруг не к месту. — Как девочка, только очень женственная. Вы хороши со всех ракурсов. Только, какого черта вы мне лжете? Милочка, я на женские прелести уже почти сорок лет смотрю, как вышла с института, так и работаю, все местные ребятишки от мала до велика, моя заслуга. Вы рожали. Зачем лжете?
Я молчу, пусть и готова была к такому повороту событий, все равно слов для ответа не нахожу и снова реветь хочется. Слезла с кресла, чуть не упала, потянулась за вещами дрожащими руками, оделась.
— Это мне лгут, — глухо ответила я. — Все. Я и правда родила. Почти шесть лет назад. Здесь, на втором этаже. Роды вы принимали. Только ту дочку, что я кормила грудью и вырастила, у меня отняли. А ту, что я родила…я не видела её, она погибла, не узнав тепла материнских рук. Поэтому я здесь. Я за правдой пришла. Дайте мне её.
Женщина попятилась назад, села мимо стула, приземлившись на пол. Я хотела помочь ей встать, но медсестра оттолкнула меня одприв гневным взглядом, и сама помогла. Я стою и не знаю, как быть, а женщина, что так много для меня сделала, потирает левую сторону груди.
—Таблетку? — всполошилась медсестра. — Или давление померить?
— Будет, Лерочка, — отмахнулась Ерофеева. — Иди лучше чаю завари и валерьянки туда накапай. Иди, иди, не сожрёт меня никто.
Щуплая боязливая Ленка пару раз оглянулась, но за чаем пошла. Дверь приоткрылась, из коридора кто-то заглянул — интересно, видимо, что за грохот.
— Всю душу мне вывернули, — сухим измученным голосом сказала Ерофеева. — Шахов со своими людьми, да ты с пузом беременным от синяков сизым, во снах. Всю душу наизнанку, потрохами наружу!
И заплакала. И мне так жалко её стало вдруг, куда жальче, чем себя. Я подошла, и тихонько погладила её по седым волосам собранным в аккуратную причёску.
— Не плачьте, — попросила я. — Пожалуйста, не нужно плакать.
Глава 25. Демид
— Она сказала, — вошла в мой кабинет Настя, — что её мать вернётся. Это правда?
Смотрю на неё. Бледные щеки впалые, усталые глаза. Маленькая, худенькая. Пигалица, снова вспомнилась бабушка. Насте тоже все это непросто даётся.
— Да, — спокойно ответил я. — Я обещал Даше.
Настя чуть поморщилась. Она проходила ту же стадию, что и я, поэтому я её понимал. Ей было сложно называть своего ребёнка именем, данным чужой женщиной.
— Демид, — воскликнула она. — Но эта женщина преступница! Она должна сидеть в тюрьме!
Терпение, призвал себя я. Вспомнил себя так недавно. Всю свою ненависть к Ольге. Я тогда даже тюрьмы не хотел. А…чтобы в аду горела вечно. Теперь чувствую только вселенскую усталость и желание, чтобы все это закончилось уже.
— Это моё решение. Даше непросто даётся адаптация, а Ольга помогает сгладить углы. Ребёнок не ел несколько дней, пока она не пришла. Теперь пусть плохо, но ест.
Настя отшатнулась от меня, посмотрела, как на предателя. По щеке скатилась слезинка, она не стала её утирать. Но и спорить не стала даже. Что она умела, так это принимать мои решения, и я это ценил.
Был уже поздний вечер и я лишь недавно вернулся из офиса. Дома — тишина. Иду по длинным гулким коридорам, впереди раздаётся музыка. Фортепиано. Сердце на мгновение замерло. Настя любила играть Ане, а та любила её слушать. Неужели?.. Заглянул в игровую комнату, так и есть. Музыкальный инструмент, про который в последние два года вспоминали только горничные, снова был в деле. Настя играла. Незнакомая мне лиричная мелодия лилась неспешно и чуть грустно.
Дашка сидела на полу, на пушистом ковре. Она то ли делала вид, что не замечает Настю и её потуг увлечь ребёнка, то ли и в самом деле не замечала. Скорее всего первое — на коленях котенок. Котенок тоже не в восторге от того, что ему приходится здесь быть и насильно приобщаться к музыкальной классике. Я путал, кто из котят мальчик, а кто девочка, но смел предположить, что на коленях все же Принцесса, а не Мурзик. Животное посмотрело меня меня измучено и вздохнуло, но Даша его из рук не выпустила. Она, которая всегда очень бережно обращалась с животными, использовала Принцессу, как щит, спасаясь от Насти.
Услышав мои шаги Настя обернулась. Посмотрела на Дашку, на меня, печально покачала головой и вышла из комнаты. Я сел на стул, который ещё хранил тепло её тела и посмотрел на Дашу.
— Ты её мучаешь, — сказал я.
— Я её не хотела, — покачала головой Дашка. — Зачем я должна с ней дружить, если я не хотела другой мамы?
Осторожно, чтобы не спугнуть пересел со стула на ковёр. Комната, которую мы обустраивали с любовью для игр нашего ребёнка, огромная, и до Дашки мне все равно далеко, но теперь, когда мы с ней примерно на одном уровне, все равно кажется — ближе.
— Отпусти уже котёнка, она пока не вернётся.
Дашка отпустила Принцессу, та с удовольствием потянулась и пошла прочь. Подозреваю, гадить на паркет ручной работы, ковры стопроцентной шерсти и драть обои из натурального шелка. Но если эти мелкие пакостники доставляют радость Даше я готов с ними мириться. А ещё, молчать о том, что Настя уже начала принимать лекарство от аллергии. Щит не работал больше, но Дашке нужно чувство защиты. Настя тоже это понимала, и не давила, держала дистанцию.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
