заверив, что они с Костей очень-очень ждут.
Квартира 27, я на месте. Вооруженная тортиком, решительно позвонила в дверь.
Через пять секунд она заскрежетала замком и распахнулась.
– Привет! – весело пропела симпатичная блондинка, укутанная в воздушную голубую шаль, как в облако. – Рада видеть вас, Даша!
Не взаимно, увы. Я сразу узнала ее.
– Здравствуйте, Эрика.
Аспирантка отца, которую я мельком видела на кафедре, расцвела в улыбке.
– Вы меня помните! Это так приятно.
Мне – не очень. И запомнила я не ее саму, а имя и красивый цвет волос. Еще и подумывала нарисовать, дура…
– Эрика, кто там? – из глубины квартиры долетел взволнованный голос отца.
– Твоя дочь пришла, любимый! Даша, проходите. – Эрика посторонилась, впуская в коридор.
Я застыла, не веря своим глазам.
Да она же… Она же беременная!..
Сейчас метры объемной ткани не скрывали аккуратный, но уже солидный живот. Толком не разбираюсь, но она на последних неделях? Это когда же отец стал изменять матери?..
– У вас будет братик, Даша, – стеснительно сообщила девица.
В ушах зашумело. Чудом я не грохнулась в обморок.
У меня будет брат.
Звездец!..
Пол ребенка окончательно добил, подтвердив, что все происходящее – дикая реальность. Дикая и неудобная.
Как же так?.. Как же мог так поступить отец?
Мама очень хотела родить ему сына – не вышло. Я не знаю точное количество беременностей, которые сорвались, но они подкосили женское здоровье матери.
И вот теперь сын. От молодой коллеги.
– Даша, вам плохо? – забеспокоилась Эрика и коснулась моего плеча.
Горло сдавило спазмом, я могла лишь головой качнуть отрицательно.
Девчонка не виновата, что мой папаша хотел сына…
Меня чуть отпустило, и я сбросила балетки.
– Эрика, поздравляю! Надеюсь, я буду хорошей сестрой… Скажите, где можно вымыть руки?
– Сюда. – Любовница отца повеселела.
Такое чувство, что она подспудно ждала от меня гадостей и, не дождавшись, расслабилась.
– Дарья, привет! – Окутанный аппетитным запахом жаркого с полотенцем в руках высунулся в коридор отец. – А я сразу подойти не мог, за мясом следил.
Он будто оправдывался, вглядываясь в лицо, чтобы отследить реакцию на общение с Эрикой.
– Привет. Твое фирменное блюдо?
Отец радостно, как и его зазноба, расслабленно закивал.
– Мойте руки, девочки, почти готово.
Неужели опасался моей реакции? Поэтому и сидел на кухне эти несколько тягостных минут? Переложил право объясниться на хрупкие плечи, прикрылся Эрикой… Трусовато, однако.
Отдав торт родителю, я ушла в ванную. Помыв руки и умывшись, долго смотрела на себя в зеркало.
Как быть? Встать на сторону мамы и оттолкнуть отца с его новой семьей? Сердце плакало от боли: предательство по отношению к близкому человеку сложно принять и простить. Умом я понимала, что каждый человек заслуживает счастья, что эмоциями управлять нелегко.
И все же… Не понимаю я его! Не понимаю! Почему нельзя было поступить честно? Почему он сообщил маме об охлаждении чувств, только когда любовница засобиралась в роддом?.. Некрасиво. Нечестно!
Он ушел к своей новой любви, в новую семью, оставив маме одиночество и обиду. Больше двадцати лет вместе, дочь – это ничто, раз он так легко разрушил старое ради нового?..
И все же он мой отец. И я не вправе его осуждать за попытку быть счастливым. Даже если он… Ай! Не могу пока трезво рассуждать – мысли скачут кузнечиками в поле.
В последний раз взглянув на свои покрасневшие глаза, я покинула ванную.
Фирменное жаркое соблазняло пряными ароматами. Эрика была дружелюбна и любезна, отец – предупредителен.
Ужин проходил чинно и безоблачно до тошноты. Впрочем, ощущалось приближение грозы, и я сейчас не о той, за окном, что собиралась над городом. Эмоциональный ураган грозил затянуть в свой эпицентр, но пока неясно, когда меня рванет.
Псевдосемейный ужин продолжался.
Я все чаще ловила себя на мысли вскочить из-за стола и, высказывая отцу все, что о нем думаю, швырнуть тарелку в стену. А затем – салаты и торт.
К счастью, порывы заправской истерички удавалось сдерживать. Может, моя чека слетит, когда я уйду – тогда хоть лавочку у подъезда их престижной многоэтажки попинаю.
Я успела устать от разговоров об анализах и количестве пинков, полученных Эрикой, и уже готовилась сообщить, что ухожу. Тем более повод шикарный – за окном громыхало все чаще, гроза приближалась.
– Даша, как у тебя дела? – вежливо поинтересовался отец.
Чувствовалось, что его сейчас больше всего волновало то, что происходит в животе Эрики – рука так и норовила его ласково погладить.
– У меня все хорошо, – беззаботно соврала я.
– Как работа?
– Отлично, пап.
– Костя очень гордится, что вы работаете в гламурном журнале.
Эрика едва не облизывала взглядом моего отца. Подтянутый, несмотря на возраст, импозантный мужчина с благородной сединой в каштановых волосах. Обаятельный, умный, добрый и улыбчивый… А еще заведующий кафедры, которому обещают в скором времени должность проректора. Рядом с таким мужем легко защитить кандидатскую, а затем и докторскую, не так ли?
Стало противно, горько. Остро захотелось испортить идиллию, и я не устояла перед соблазном.
– А журнал закрывается. Я безработная.
Мерно стучащие по белым тарелкам столовые приборы остановились.
– Закрывается?.. – Отец сдвинул брови.
Эрика округлила губы, словно собираясь сказать «ой».
– Но я не сяду тебе на шею, пап, не волнуйтесь, – пообещала я и через силу улыбнулась. – Уже стажируюсь в одном замечательном месте, еще круче, чем «Леди С».
– Даша! Зачем ты так говоришь? – возмутился отец. – Если тебе нужна помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать!
Искренность в его голосе неподдельна. Может, все-таки стоит рассказать о залитой квартире? И попросить помощи?
– Извини, пап, накопилось напряжение…
Отец поднял палец вверх, обрывая меня. На столе вибрировал его смартфон.
– Это декан. Отойду.
Когда он вышел на балкон, за меня взялась его «любимая».
– Даша, вы можете рассчитывать на нас, честное слово! – быстро заговорила Эрика. – Можете даже с нами пожить, если денег нет.
От ее предложения затошнило сильнее.
– Спасибо, я не хочу стеснять вас в однокомнатной съемной квартире.
Эрика расплылась в довольной улыбке.
– Еще чуть-чуть – и у нас будет трехкомнатная, своя! Мы покупаем квартиру в этом же доме! Правда, здорово?
– Ага, очень…
Отец все-таки решил потратить деньги, вырученные за продажу бабушкиного дома?..
Я отвратительный человек – эта мысль меня расстроила. Родители предлагали купить квартиру мне, да только гордость запретила принимать подарок. Что ж, теперь все достанется Эрике и ее ребенку.
Некрасивые, эгоистичные мысли… Но я ничего с собой не могла поделать. Я видела предательство отца по отношению к маме и меркантильный интерес девчонки из глубинки.
– Даша, вы считаете,
