эстетов, а для неизбалованной провинциальной публики. Достаточно более-менее красиво звучащего голоса, не очень страшной физиономии и хорошей фигуры. А после того как с ними поработает мой человек, то даже вы удивитесь насколько талантливые из них получатся артистки.
— Вы господин Бендер, похоже, шутите.
— Да ничуть! Мы будем делать ставку не на талант артистов, а на зрелищность представления и совершенно новые песни. Думаю, что найти певиц, будет не сложнее, чем танцовщиц. Главные трудности, будут с музыкантами. Вот они то и должны быть профессионалами, и даже в некоторой степени композиторами.
— А вот тут уже вы заблуждаетесь господин Бендер. Хороших музыкантов найти гораздо проще, чем вы думаете. Собственно с одним могу уже прямо сейчас познакомить.
— Даже так! — Удивился я. — А давайте!
— Илья! — Громко позвал помощника ювелир.
Заглянувший в дверь Илья, тут же получил задание.
— Илья! Надо позвать сюда Моню. Сам сбегай или Левчика пошли к Поляковым. И пусть Моня скрипку свою прихватит.
Кивнув, парень скрылся, а Михаил Исаакович продолжил:
— Я все-таки не могу понять, как певички и танцовщицы могут мне помочь продавать ваши бриллианты?
— Схема довольно проста. Девушки поют и танцуют и у них появляются поклонники, которые дарят им бриллианты. А бриллианты покупают в вашем великолепно оформленном салоне. Вот и всё.
— А если поклонников не найдется, тогда как? — Засомневался, скептически настроенный хозяин ювелирной лавки.
— Обязательно найдутся! — Уверенно сказал я. — Боюсь даже, как бы вы сами не попали в их число. То-то конфуз будет.
Михаил Исаакович весело рассмеялся и сказал:
— А вы шутник господин Бендер.
— Ну что вы любезнейший Михаил Исаакович, какой из меня шутник. — Подпустив в голосе металлические нотки, я уставился ему в переносицу не мигающим взглядом. Расслабился что-то товарищ, надо его несколько взбодрить.
Ювелир, наткнувшись на этот взгляд, чуть заметно вздрогнул и опустил голову. Я же, как ни в чем не бывало, продолжил разговор прежним вполне мирным тоном:
— Главная трудность здесь в подборе девиц. И дело вовсе не в артистических талантах. Девушки нужны симпатичные, но как выразился один высокопоставленный господин, «с заниженной социальной ответственностью».
Ювелир поднял голову и с легким испугом спросил:
— Простите, но я что-то не понял про девушек.
Чего это он испугался? Наверное, вспомнил, что я в прошлый раз вел себя как не совсем адекватный человек и, услышав слова про непонятную «социальную ответственность», решил, что я снова слегка поехал крышей.
— А! Не обращайте внимания, это просто неловкая шутка. Девицы нужны сравнительно молодые, прагматичные и в отношении мужчин опытные, но не проститутки. Лучше всего, на мой взгляд, подойдут молодые еврейские вдовы.
Услышав это, Гуревич возмущенно вскинулся, но я остановил его жестом:
— Успокойтесь, Михаил Исаакович! И позвольте объясниться. Мои слова вовсе не означают, какого либо унижения ваших соплеменниц, а скорее даже наоборот. Вы же не будете отрицать, что евреи люди довольно талантливые? Не будете. Что процент образованных людей среди евреев гораздо выше, чем среди остальной части населения империи, тоже не отрицаете? Не отрицаете. Согласитесь, что все это в известной мере относится и к женщинам.
Гуревич несколько озадаченно поглядел на меня и согласно кивнул. А я продолжал распинаться.
— А теперь представьте себе, молодую бездетную вдову, живущую в захолустье, да еще в черте оседлости. Какие у нее перспективы? Только безрадостно увядать. Но она образованна, умна и ей уже наверняка осточертели и родственники покойного мужа и даже какой ни будь старый пейсатый вдовец, за которого ее хотят сплавить. И тут вы с предложением, пусть несколько сомнительным, но сулящем надежду.
— А если женщина не слишком молода? — С задумчивой заинтересованностью спросил Михаил Исаакович.
Чего это он? Никак родственницу хочет пристроить? А ведь точно. Надо с ним поосторожней быть. На всякий случай спросил:
— Не слишком молода — это в годах сколько будет?
— Тридцать два года ей.
— Петь умеет?
— Напевает что-то, когда работает, я не особо прислушивался, но ругается громко.
— Понятно. Приглашайте, глянем.
— Сейчас Илья музыканта приведет и за ней сходит. А вон уже идут.
Вошел Илья, и завел молодого лохматого парня, который нес футляр со скрипкой.
— Илюша позови сюда тетю Сару, скажи, что с ней один человек поговорить хочет.
Илья бросил на меня заинтересованный взгляд, кивнул дядюшке и вышел.
— Вот господин Бендер — это Моня Поляков. Моня это господин Бендер! Он хочет послушать, как ты играешь.
Парень достал скрипку, смычок и уставился на меня.
— Что сыграть?
— Что тебе больше всего нравится то и сыграй.
Парень, прикрыл глаза, постоял так секунд тридцать и заиграл, что-то не слишком веселое. В музыке я совершенно не смыслю, но мне понравилось. Послушав минуты две, остановил его, сказав:
— Ясно! А теперь, что-нибудь веселое.
Тот чуть презрительно скривился, но подчинился и выдал вполне приличную легкую музыку. Это я послушал подольше и, снова остановив музыканта, спросил:
— Моня — это для своих, а как мне тебя называть?
Вопрос застал парня врасплох и он растерянно посмотрел на Гуревича. Тот, слегка поморщившись, сказал:
— Моисей его зовут.
Я скептически оглядел парня с головы до ног:
— Ну, на Моисея он пока не тянет. Иммануил…. Нет, тоже не то. Эммануэль! Эммануэль, пожалуй, подойдет. Ну что Моня-Эммануэль сам-то музыку сочиняешь или только чужое наигрываешь.
От этого наглого наезда парень окончательно стушевался и покраснев выдавил:
— Сочиняю.
— Отлично! Еслия напишу тебе стихотворный текст, ты из него песню сделаешь?
— Не знаю.
— Вот те на! Почему не знаешь?
— Не каждый стих можно на музыку положить. Иной и прочитать-то трудновато, а не то, что спеть.
— Гм… Резонно. Ну что ж Михаил Исаакович, музыкальный руководитель нашего предприятия есть. Осталось остальных найти. А кстати где ваша протеже?
— Сейчас подойдет. Вы бы господин Бендер отослали куда ни будь своего Тора. А то вдруг покупатели захотят зайти, а салон закрыт.
— И то верно.
Я встал и прошел в торговый зал, где Илья о чем-то расспрашивал Митьку. Увидев меня, он замолчал.
— Тор, я тут немного застрял, иди, погуляй с ребятами.
Тот, молча, кивнул и, дружески похлопав по плечу Илюшу, вышел наружу. Не понял? Митьку не так легко разговорить, а этот с ним о чем то чирикал. Ладно, не буду ломать голову, спрошу у Тора, что этому Илюше от него надо. А к этому молодому еврейчику видимо стоит присмотреться повнимательней.
Вернувшись в кабинет ювелира, увидел кроме Миши и Мони, даму в черном платье, которое выгодно подчеркивало чуть полноватую, но достаточно стройную фигуру. Темно-карие глаза дамы внимательно оглядели меня и легкая улыбка, мелькнула на ее несколько
