и выносливая. Потому то речи, чтобы догнать казаков не было, но вот русских пушкарей…
— Бах-бабабах! — с разницей в секунд десять, не больше, разорвались фугасы, посылая резвые стальные шарики кормится прусской кровью.
Казаки же, еще не запрягшие пушки, вновь развернули орудия и ударили картечью по замешкавшимся еще живым драгунам. Со свистом и улюлюканьем развернулся весь казачий полк и рванул добивать прусских драгунов. Разгром трех прусских полков был полный, особенно после того, как неприятельские пушки ударили и по своим и по казакам. Побитые, но не побежденные станичники, удалялись в лес.
К вечеру сражение закончилось. Говорят, что победителем следует признавать того, за кем осталось поле боя. Тогда русские победили, ибо прусские войска ушли из междуречья и устремились на уже строящиеся позиции в тридцати верстах от Кенигсберга.
Однако, русская армия такими силами не могла наступать. Из сорока пяти тысяч Салтыков уже недосчитался одиннадцати тысяч убитыми и раненными. Также прибыл полк уланов, которые были отправлены для сбора провизии и фуража и… они были изрядно потрепаны прусскими гусарами.
У деревни Кумелен уланы остановились на отдых, но неожиданно налетели прусские гусары и императорские русские уланы только и смогли, что бежать, бросив и обоз и потеряв убитыми своих товарищей более трех сотен. Уланы, перегруппировавшись уже было хотели отбить деревню, но столкнулись и с прусскими гренадерами и вновь понесли ощутимые потери [в РИ перед битвой при Гросс-Егерсдорфе был позорный случай бегства из деревни Кумелен, но русских конных гренадер].
Получалось, что пруссаки все же нашли резервы и сейчас корпус Левальда может восполнить свои потери. Однако, было понятным, что и пруссаки наступать не смогут. Салтыков так же не мог надеяться на скорый триумфальный парад по улицам Кенигсберга. Патовая ситуация и выиграет тот, у кого будет лучший запас прочности и, конечно же логистика. Салтыков понимал, что уже скоро он будет иметь в наличие в разы превосходящие противника силы. А пока пусть французы покажут, действительно ли они столь сильны, как об этом говорят во французских газетах.
* * *
Босфор
25 апреля 1752 года
Христофор Антонович Миних стоял на холме Юши. Сами турки терялись в показаниях, кто именно захоронен на этом священном холме. Официальная версия гласила, что это Юша ибн Нун. Генерал-фельдмаршал сомневался в том, что один из предводителей еврейского народа Иисус Навин захоронен именно здесь. Но фактом является то, что еще с античных времен холм считался священным и на нем приносили жертвы богам. И русский военачальник ощущал себя одним из тех, о ком говорят греческие легенды. Подвластно ли было кому еще лет десять назад взять Константинополь? Христофор Антонович, как никто иной знал, что это было не возможным. Но он тут, на горе Юши.
Миних должен был стоять на этом холме значительно раньше. Десантная операция у Константинополя затягивалась из-за того, что османы с необычайным остервенением, не считаясь с потерями, взяли-таки крепость Аккерман и были на подступах к Хаджибею. Героическим усилием, прежде всего, Восьмого Московского полка и приданным ему артиллеристам, удалось с большими потерями, но задержать наступление турок на Хаджибей. Для купирования прорыва османских войск Миних использовал две дивизии, которые предполагалось задействовать в десантной операции. В ходе кровопролитного сражения турки были отброшены, и Аккерман снова стар русским. Вместе с тем приходили сведения, что османские войска проводят перегруппировку, чтобы вновь идти на Хаджибей и Яссы. Разведка также сообщала, что турки стягивают все силы, которые только можно и собираются дать последний решительный бой. Вот тогда Миних долго думал и все никак не решался на авантюру, именно так выглядела в этих условиях десантная операция на Босфор. Тем камушком, которые перевесил чашу весов в пользу отправки русского флота к Константинополю, стало отсутствие возможности предупредить средиземноморский флот отложить прорыв в Дарданеллы. Курсирующие корабли русского Черноморского флота по косвенным сведениям, полученным от турецких и армянских рыбаков, которых захватили у Босфора, уже прорвались через Дарданеллы. Местные жители немусульмане охотно сообщали, что в Мраморном море находятся русские корабли, которые пытались прорваться через Босфор, но развернулись и вновь ушли в Мраморное море.
На удивление сама Босфорская операция прошла без особых сложностей. Дело в том, что крепость на европейской части Босфора Румели Хисар, пятью годами подверглась пожару и из-за нехватки ресурсов так и не была восстановлена [в 1746 году действительно горела, а другая крепость Йорос была запущена].
Произошло морское сражение, где в отчаянной атаке турки пытались… к слову, непонятно, что именно они хотели сделать. Тем составом кораблей и галер они могли только героически погибнуть, что и произошло. Но, у русских был поврежден один линейный корабль, а еще один черноморский фрегата выскочил на камни европейской части Босфора.
Героический подвиг моряков, возможно, частью и безрассудный, войдет в историю русского флота. Так, капитан корабля Отто Бергсон приказал всем раненым юнгам, корабельному хирургу, картографу спуститься на яллах и выйти в море. Сам же капитан занял круговую оборону и проложил дорожку из пороха, чтобы подорвать крюйт-камеру. Турки не преминули послать отряд к русскому кораблю, и в ходе ожесточенного боя, где не выжил ни один моряк, было уничтожено множество турецких солдат, которых и так не хватало в Константинополе.
Теперь Царьград брался в осаду, так как первая попытка сходу взять древний город закончилась многочисленными потерями в русском войске. Были перекрыты все дороги, ведущие в пока еще столицу Османской империи, возводились фортификации, направленные, как внутрь осаждаемого кольца, так и в сторону возможной атаки турок по деблокированию столицы. А корабли с русским десантом все пребывали и пребывали.
— Господин командующий! Вас спрашивает какой-то человек. Он представился Степаном, — немного сконфужено докладывал адъютант генерал-фельдмаршалу.
Странная была ситуация и то, что произошло могло сильно сказаться на карьере многих офицеров. Дело в том, что ночью у входа в шатер командующего появились пять человек, которые были незнакомы офицерам той роты, которая заступила на дежурство в центре русского лагеря, где располагались шатры высших офицеров. При этом солдаты преспокойно поговорили с пришедшими, которые представились казаками-пластунами, что прибыли после исполнения очень важного поручения. И это поручение давал лично генерал-фельдмаршал Миних.
Остаток ночи и утро представившиеся казаками спокойно провели в отдельном солдатском шатре, после их покормили. Оказывалось, что командующий решил переночевать на борту одного из линейного корабля, потому и не было Христофора Антоновича на месте. И после казаки преспокойно отправились к горе Юши, где и должен был находится командующий.
Уже после, когда произошла смена дежурных рот, офицеры стали выяснять, что это были за такие казаки. Оказалось, что никто их не знает, название полка караульные не выяснили, поверили всему на слово. Так любой мог прийти и убить генерал-фельдмаршала. Тогда солдаты роты Второго Воронежского егерского полка устремились в погоню за казаками и настигли их уже на гребне горы.
После небольшой потасовки «ночные гости» представились, но уже никто им не верил.
— Степан? — удивился Миних. — Странно… А почему не пустили?
— Так опасаются егеря. Мало чего, — стушевался адъютант.
Помощника командующего подполковника Аблазова очень, ну очень, просили прикрыть оплошность егерей. И адъютант принял решение не распространятся о нарушениях ведения караульной службы. Теперь у Аблазова в личной казне на двести рублей больше. Но подполковник боялся разоблачения, как только стало понятно, что Миних знает этого казака Степана, и подполковник сник.
— Рад встречи, Степан Емельянович! — приветствовал Миних одного из самых ближних людей императора. — Уж не чаял, ни гадал, что увижу Вас здесь!
— Проходил мимо, Ваше Высокопревосходительство! — Степан улыбнулся. — Не один проходил. Со мной пять тысяч неплохих воинов, которые готовы сражаться за правое дело и выгнать турок из Европы.
— Это очень кстати! Признаться, я не уверен в том, что нам удастся быстро взять Константинополь, — Миних развел руками. — Посмотри на его! Величественный город!
— Нам придется это делать, господин командующий! — Степан посмотрел на вид окрестностей Константинополя. — По моим данным турки срываются с мест, собираются двигаться от Измаила напрямую к Константинополю. Если город не взять в ближайшие два-три дня,
