правильному, единственно верному пути мести.
– Мистер Поулсон, – крикнул вслед Тодд.
– Что? – Том примкнул к перилам лестницы, чтобы видеть лицо судмеда.
– Имя миссис Дойл в мире медицины – очень громкое. Боюсь, как бы вам завтра утром не пришлось выступать с прессой.
Он снял очки, перед тем как посмотреть на детектива, что говорило о полной серьёзности произносимого. И был прав – Том совсем забыл про возможный шум.
– Спасибо, Гордон, – кинул детектив в ответ.
Поулсон направлялся к третьему этажу, в ту самую спальню, где в первый раз он сумел по-настоящему насладиться женщиной и наркотиками. Пройдя всю дистанцию до конечной цели, Том, убедившись, что на этаже никого не осталось, оказался у той самой тёмной двери. Широко вздохнув, он медленно обхватил её ручку, но что-то внутри не давало ему попасть внутрь. Около пяти минут Том стоял, будто ожидая извне помощи открыть дверь. И, в конце концов осилив свой страх, открыл злополучную преграду.
Ничего не изменилось.
Тома преследовало ощущение, что с момента последнего его появления здесь в эту комнату никто не заходил. Да, тут было чисто и опрятно, всё как и раньше, но будто всё было покинуто хозяевами.
«Интересно, сколько раз в жизни она спала тут»
Том вспоминал, что всегда, когда они заканчивали свои дела в этой комнате, она ненадолго оставалась с ним. Дожидаясь того, пока он заснёт, она выползала из-под их общего одеяла, надевала халат и скрывалась в коридоре за этой самой дверью, словно для неё нахождение здесь было сильным испытанием.
Том как-то проснулся от её попытки скрыться и вслед задал ей вопрос – в чём причина её побегов? Она не ответила, лишь отягощённым чем-то взглядом посмотрела на него. И этот взгляд Том навсегда запомнил. Пускай была кромешная тьма, и он как в пустоту задал вопрос, этот взгляд блестящих, грустных глаз ничто не смогло бы скрыть.
Перед порогом Томас разулся – он уважал это пространство. Чистота его действительно доказывала то, что эту комнату давно никто не посещал. Поулсон оглянулся – широкая кровать, зашторенные панорамные окна, большой японский телевизор, дверь-купе. Дверь-купе. Алиса никогда не впускала его туда, ограничивая доступное ему пространство всем домом, но только не тем, что за этой дверью. Том очень сожалел о том, что сейчас он просто вынужден попасть туда. Ведь он просто ничего о ней не знал. Абсолютно. Он не мог удовлетворить своё любопытство в её отношении, потому что она никогда не говорила о себе. Даже о своём настроении. Все вопросы, все попытки склонить её рассказать это Алиса прерывала, оставляя планы Тома «в мусорном ящике».
За этой дверью таился её гардероб. Том это знал. Но наверняка там будет что-либо ещё, что поможет ему хоть каплю узнать о ней, как о человеке.
Слегка приоткрыв, он заглянул внутрь – гардероб по ширине был со спальню. По обе стороны находились закрытые шкафы, вероятно с одеждой, и ничего более не было видно.
Стоит ли заходить туда, нарушать затаённость этого места?
«Нет»
Том закрыл дверь, надел обувь и вышел из дома, дав себе обещание больше никогда туда не заходить.
Закрыв за собой тёмную дверь, он вернулся в кабинет Алисы. Окровавленные пятна, помеченные полицейскими, уже иссохли. Теперь и здесь было пусто.
Его отношения с Алисой имели характер организованных встреч, и всё. Ничего большего, чем секс, между ними не было. Он приходил к ней каждую неделю. По началу они просто беседовали, но каждая консультация заканчивалась чувственным совокуплением. И если на момент их знакомства Том рассчитывал на что-то серьёзное, то получив секс, он потерял какую-либо надежду на постоянство рядом с ней. Она была его компаньоном, не больше. Взамен же Алиса забирала у него преданность и еженедельный секс. Но такие отношения ему не нравились, и более того, он боялся возразить, дабы снова не потерять всё то, что имел в руках.
Надо ли говорить, насколько тяжело людям воспринимать как есть смерть близких, даже некогда бывших близкими, душ. Понимать, что теперь они будут жить лишь в воспоминаниях, и возможность заново встретиться, понаблюдать за ними, их лицами вживую уже не будет дана. Когда людские пути расходятся, мы прощаемся друг с другом, не думая о том, что в следующий момент может произойти необратимое, и тогда уже будет поздно. Будет поздно что-либо говорить, извиняться, рыдать в воротник рубашки или же просто обнять, пожать руку, похлопать по плечу. В любом случае, ни один человек не расстаётся с другим, рассчитывая, что больше его не увидит. Эта надежда, установленная нам внутрь неизвестно кем, делает поголовно всех людей её же жертвами, и никак иначе. А когда случается недопустимое, нас поражает чувство вины, в первую очередь перед ушедшими из этого мира. Мы виним себя за то, что не предотвратили грядущего, что не полностью использовали последний момент. И это относится не только к потере близких. Даже в каких бы то ни было закоренелых реалистах живёт надежда, благодаря которой человек рассчитывает на счастье. Она делает из людей Богов, способных на невозможное, и такими беспомощными существами в момент потери.
Когда впервые Марвин рассказал Тому о смерти Алисы, он вздрогнул. Пульс участился, по спине пробежал холод. Когда Томас вновь очутился у её ворот, сердце стало биться гораздо чаще. С каждым шагом, приближающим детектива к так знакомому дому, доза адреналина в крови увеличивалась. Но сейчас, после того, что он увидел, Том ничего не чувствовал – всё было как обычно.
Стоило бы уточнить, что детектив постоянно видел скорбь. Он не раз бывал на похоронах, где лицезрел слёзы и горечь потерь. После потери Боба с ним такого не наблюдалось, возможно он просто не помнит, и, если Алиса очень давно прекратила с ним общение, заверив ему, что он абсолютно нормальный человек и более не нуждается в её консультациях, то только сейчас он осознал её пропажу, хотя на самом деле она ушла из его жизни намного раньше. Но надежда на случайную встречу, обмен взглядами, и если повезёт, адресами, не покидала Тома до тех пор, пока сегодня он не оказался в её комнате один, без самой хозяйки. Наверное, было бы правильнее считать, что он переживал не потерю Алисы, а надежды, с которой жил столько лет.
Жизнь несправедлива?
Что остаётся людям в таких ситуациях, кроме как самим вершить справедливость?
Том спустился на первый этаж, проверил все двери, закрыл входную и отправился к машине.
– Сколько раз ты дрался? – спросила Алиса, внимательно смотря
