У него свербело и горело.
Помощь пришла, откуда не ждали. Так совпало, что именно в этот день его коллега прогонял по СУПЕРовскому реестру базу профайлов целого производственного объединения. Такое случалось нечасто. При создании новых производственных организаций для синхронизации данных системе надо было перераспределять данные, для чего включалась аппаратная обработка. Занимался этим Второй отдел.
Совпало и то, что этот самый коллега похвастался за обедом о том, что он будет курировать.
В процессе обработки личные данные файлов оставались конфиденциальными, но внутри себя СУПЕР их прорабатывала для своих целей.
И вот у Громилы возникла завиральная идея. Раз файлы вскрываться не будут, нельзя ли их ввести и в его проектную разработку? Только чтобы посмотреть результат? Боря предложил коллеге помочь ему использовать файлы, не открывая их.
Сотрудник долго отнекивался и открещивался, ведь даже это было нарушением, но Боря посулил ему преференции, в том числе и за соавторство. Это дало бы на выходе неплохое увеличение квалификационного рейтинга. По большому счету большого риска не было. Это можно было оформить как дополнительную обработку по проектному заданию: никакие данные не разглашались и не могли быть использованы. К тому же за Громилой уже закрепилась репутация хоть слегка чудаковатого, но очень талантливого стажера, и быть с ним на короткой ноге в случае каких-то его возможных назначений было делом достаточно перспективным. В итоге коллега согласился, при условии, что сам будет присутствовать при проверке. Боря не возражал.
Так в его эмпирическую машину были загружены данные 348 сотрудников нового завода.
И результаты оказались такими, какими надо. Все как один прекрасно уложились в 50 целых и маленькую крошечку стотысячной процента.
А вместе с древним преступником нормальных людей набралось уже 349 человек. И это не считая ботов и виртуальных сущностей.
Конечно, вначале Боря предположил, что виноваты его собственные кривые руки при загрузке своего файла, либо собственный файл содержит какой-то баг.
Но…
После тщательной перепроверки его впервые посетило некое откровение.
Дело было не в файле. И не в баге.
Дело было в нем самом. Борисе Белоручкине по кличке Громила.
Так что закон сохранения энергии, да и вся теория относительности и в этот раз устояли.
И только в это мгновение Борис осознал, что результат, который получился после обработки его личного профайла, открывает просто головокружительные перспективы. Как в конкретной теме его проектного исследования, так и в общем направлении математической статистики. И от этого захватывало дух.
* * *
Николай Петрович смотрел на сына как-то по-новому. Влад не мог разобрать, чего в этом взгляде было больше, тревоги или участия.
Обычно они виделись дома уже вечером, когда заканчивали свои ежедневные дела. Это было их своеобразным ритуалом: ужин и обсуждение последних новостей.
Их общение было легким и непринужденным, они всегда были друзьями – отец и сын. Искренне радовались успехам друг друга, взаимно огорчались неудачам. Но сегодня Влад батю не узнавал. Его не покидало какое-то гнетущее ощущение, витавшее в пространстве. Отец смотрел угрюмо и даже, как показалось Владу, отводил взгляд, будто что-то скрывал.
Да и внешний вид Николая Петровича вызывал беспокойство. Лицо осунулось и побледнело, движения стали неуверенными и суетливыми.
– Пап, – сын окликнул родителя, надеясь узнать причины происходящего. – Дядя Витя сказал, чтобы…
– Я разговаривал с ним, – Николай Петрович мало того, что перебил Влада, но еще и ответил раздраженно.
– Просто ты давно к нему не заходил, и он волнуется.
– Я все анализы удаленно сдаю, как положено, особой необходимости в личных визитах нет, – отец все же смягчил тон, глянул коротко на сына из-под кустистых бровей.
– Раньше ты его посещал регулярно.
– Владик, дался тебе этот дядя Витя, – Николай Петрович принужденно улыбнулся.
– Я беспокоюсь, – признался Исаев-младший. – С тех пор как тебя перевели на Карьер, ты стал… Выглядеть как-то… Я же знаю, что ты никогда не признаешься, что плохо себя чувствуешь.
– Чушь! С чего ты взял это вообще?
– Пап… Давай по-хорошему. Как раньше… Это ведь не скрыть, глянь в зеркало, кожа вон на скулах натянулась. Никак не могу понять, почему тебя назначили на такую сложную физическую работу. Там что, нет никакого объективного мониторинга по здоровью?
– Владик, а что сложного-то? Знай себе махай руками всю смену. Погрузчики налево, начальство направо!
– Если бы это было так просто, как ты говоришь, на твоем месте стоял бы обычный кибер.
– Ты лучше про свои дела расскажи. Ты уверен, что не перегибаешь палку?
– Что-что? Пап?! Ты о чем?!
Влад действительно был очень удивлен таким вопросом и, главное, таким тоном родителя. Что-то определенно произошло в последнее время. Или происходило.
– Я не про эту дурацкую историю с грузовиком, – пояснил отец. – Но вы там, в своем Сообществе, чем занимаетесь-то?
– Я вроде бы тебе рассказывал, – осторожно начал Влад, проигрывая в голове возможные варианты: как и, главное, откуда отец узнал о том, что его, судя по всему, сильно озаботило? – Стараемся сделать мир лучше. Ты ведь и сам прекрасно видишь, как много вокруг несправедливостей. Ты сам мне об этом говорил не один раз.
– Нет, ну это как раз понятно. Я имел в виду, что вы собираетесь предпринять?
– А мне не понятно. Папа, серьезно! Что случилось? Мне кажется, это похоже на допрос.
– Владик, какой допрос… – отец замолчал на несколько секунд, повисла тягучая пауза. – Видишь ли… Ты единственное, что у меня есть. Когда была жива твоя мать, мы часто с ней спорили о воспитании… Да ты и сам знаешь, хоть и маленький был, а наверняка все уже понимал. И я настоял на своей правде. Понимаешь? Я выбрал для тебя путь. Вернее, выбрал за тебя! И на самом деле я очень сильно переживал. А вдруг я ошибся? Нельзя быть совершенно непогрешимым в своей правоте. Но вот… Прошли годы, ты вырос. И все случилось так, как хотел я. Ты – личность. Ты – настоящий, не маменькин какой-то сынок, не пялишься сутками в свои аватары, стажируешься, живешь нормальной жизнью, друзья, Сообщество.
– Разве это плохо?
– Нет! Конечно нет! Но… Нельзя в одиночку лезть на рожон! Да, возраст, все бурлит, сам ведь был таким, помню, как со мной намучилась матушка, когда мне было шестнадцать. Я даже из дома убегал! Дааа… Просто в эти годы видится все немного преувеличенным. И силы свои тоже оцениваются несоизмеримо. И прислушиваться к чьему-то мнению недосуг.
– Говори прямо, пап. У нас же не было никогда секретов. Что за общие рассуждения ни о чем? – Влад тоже немного вышел из себя. Отец вел себя очень странно, и это сильно настораживало.
– Владик,
