— Ясно, — кивнул Кай.
Напарник продолжал молча стоять на пороге.
— Ну что? — не выдержал я.
— Да ничего, — Кай отошёл в сторону, — просто… выглядишь так, будто светишься изнутри.
— Да ну тебя… — неуверенно пробормотал я, и уже сделал шаг к выходу. Но всё-таки остановился, — Кай, слушай…
— Слушаю, — улыбнулся напарник.
— В общем… такое дело, — ну почему в нужный момент подходящие слова разбегаются, как тараканы от солнечного света? — это… я видел, как ты на Таис смотришь… и до недавнего времени мне это казалось… ну, ты понимаешь… неуместным.
Я запнулся и почесал в затылке.
Кай рассмеялся. Потом хлопнул меня по плечу.
— Рад, что всё наладилось, — сказал он, — счастлив за тебя, брат. А насчёт Таис… посмотрим. Я не загадываю. У нас тут ещё двенадцать парней на борту, помнишь? Сложности могут быть, если мы с тобой слишком хорошо устроимся.
Я посмотрел другу в глаза. Потом обнял его. Он впервые назвал меня «братом». Непозволительная вольность для адепта культа Ареса, ведь так принято называть только верных.
— О, великий Яесть! — Мойя упал на песок, уткнувшись в него лицом, едва увидел меня.
Мне, конечно, нужно было быть осторожнее: переместиться хотя бы за ближайший холм. А так я возник перед парнем во всем «великолепии»: с тюрвингом в одной руке и щупом в другой.
Когда Мойя во время первой встречи ночью спросил моё имя, я ответил на местном диалекте: «Я есть Гриша». При этом «Гриша» произнёс по-русски. Мойя, кажется, даже не уловил, что это были звуки человеческой речи, и решил, что меня зовут «Яесть». В конце концов, я решил, что это малозначимая деталь, и не пытался его поправить.
— Привет, — сказал я, используя местный вариант неформального приветствия, — поднимайся уже. Если ты будешь постоянно падать, мы ни о чём не договоримся. У меня для тебя подарок.
Мойя поднял голову и заинтересованно посмотрел на меня, но подниматься не спешил.
Я продемонстрировал щуп. Сначала перевернул его в руке, показав, что он совершенно твёрдый. Опёрся на него. А потом активировал режим проникновения, и щуп зазмеился у меня в руке.
— Ох, чудо! — Мойя снова спрятал лицо в песке.
— Ага, — кивнул я, — и оно твоё. Поднимайся, покажу, как пользоваться.
Глава 2
— Я понял, что мне не давало покоя всё это время. Насчёт того города, — сказал я.
Мы лежали в пещере на огромной мягкой площадке, подвешенной на тонких канатах, закреплённых на своде. С момента, когда я вышел из челнока, прошло уже больше четырёх часов, и вскоре надо было возвращаться. Мы оба об этом знали, но продолжали тянуть время, разговаривая о делах.
— И что же? — Катя провела пальцем по моей груди, ероша волосы.
— Как Считыватели поняли, что пришло время собирать урожай? — спросил я, — что послужило триггером? И зачем они оставили триггер на Луне, если не рассчитывали, что люди на Земле создадут мощную цивилизацию?
— О, триггер был! — она улыбнулась, и приподнялась на локте, — я не успела тебе сказать. Исследуя руины, я его обнаружила! Точнее, его след в нашем трёхмерном континууме. Это была сложная штуковина, в самом центре города. Обычные люди не могут его обнаружить, большая часть её скрыта в более высоких измерениях. Сюда проецируется только тень. В активной фазе, думаю, Кай мог бы его увидеть, если бы знал, куда смотреть. В триггер было записано огромное количество эфирной информации, которую жрец немедленно начал считывать, как только достиг необходимого уровня во время жертвоприношений. После этого сработало что-то вроде пространственного портала, который и забрал всех жителей в виде энергетических сгустков. Эти микро-триггеры невозможно обнаружить обычными средствами наблюдения до момента активации. Даже я не могу это сделать — их просто физически не существует в нашей размерности пространства до определённого момента. Так что они могли быть тут установлены очень давно. А могли появиться и недавно. Скажем, после падения Сферы. Это единственное время, когда я не контролировала значительную часть поверхности планеты.
— Всё равно не сходится, — возразил я, — если на Земле изначально планировалось создание человечества третьей формации и были установлены эти продвинутые триггеры, то зачем ставить тот лабиринт на Луне?
— Тут может быть несколько вариантов ответа, — Катя снова легла на спину и мечтательно вздохнула, глядя на свод, — Считыватели перестраховывались. На случай, если не сработает программа создания эгрегоров. Они всегда могли взять своё, считав мир «по старинке». Или же изменение было внедрено позже, когда открыли соответствующую технологию.
— Убедительно, — констатировал я, откровенно любуясь Катиной фигурой, — а в этот раз? Триггер проявился? Тебе удалось его засечь?
— Нет, — Катя покачала головой, — видимо, было далеко до активной фазы. Но он точно там есть, я почти в этом не сомневаюсь.
— Почему же?
— Потому что ренегаты, вступившие в связь с пришельцами, которых я отшила, построили там свои ретрансляторы, — ответила Катя.
— То есть пирамиды — это ретрансляторы? — переспросил я.
— Ага, — кивнула Катя, — довольно примитивные, но вполне рабочие. Золотая вершина — это гравитационный волновод. Остальное пространство занимала термоядерная энергетическая установка.
— Они, кстати, даже в наше время стоят, — заметил я, — выглядят, конечно, совсем не так, как сейчас… но всё-таки. Очень интересная технология!
— Да, — Катя посмотрела мне в глаза; я любовался отблесками живого огня в её зрачках, — эти торгаши продали её одной из первых.
— До сих пор не понимаю — чем примитивные племена могли платить за такие покупки? — спросил я, — это момент ты как-то всегда упускаешь.
— Мозгами, — ответила Катя.
Я саркастически усмехнулся.
— Нет, ты не понимаешь, — она серьёзно посмотрела на меня, — буквально. Они продавали мозги своих стариков.
Я ощутил приступ тошноты, который чуть было не разрушил романтическое настроение.
— Фу, — сказал я, не сдержавшись.
— Ну да, — Катя вздохнула, — ещё какое фу. И самое главное: это произошло почти мгновенно! За какие-то тридцать лет! Я едва успела вмешаться, когда два очага цивилизации схватились в межконтинентальной войне. У них уже были самолёты и простые ядерные бомбы! И даже лазерное оружие!
— И технология субатомной обработки материалов, — заметил я, — которая и позволила построить пирамиды и прочие штуковины. Надо же додуматься — воздействовать на бозоны через четвёртое измерение, чтобы контролировать параметры массы и пластичности материала… В наше время такая технология совсем не помешала бы! — я вздохнул, мечтательно закрыв глаза. И через пару секунд добавил: — да, ты рассказывала в общих чертах. Индия и Южная Америка… не близко, на самом деле? Что им делить, казалось бы?
