А когда мы уже выходили в холл, он ещё и упрекнул меня в том, что Артём не полез меня защищать, а просто слился, мол не мужик. Я не таких как надо выбираю, видите ли.
Видел бы он себя в тот момент, словно и впрямь варвар. Такому дорогу страшно переходить. Если в твоей голове есть инстинкт самосохранения, то он сработает, обязательно. У Артёма, видимо, есть.
Жаль, что у меня такая функция отсутствует. Иначе, я бы не позволила тогда сесть ему в мою машину, не пустила бы к себе переночевать, и уж точно не открыла бы дверь, когда он пришёл со своей благодарностью.
Варвар открывает дверь своей машины, усаживает меня на переднее сиденье и пристёгивает. Девчонки, в каком-то немом шоке, уселись сзади.
- Адрес, - спрашивает он.
Даша назвала свой адрес, я молчу, решила, что выйду из машины вместе с девчонками, потом вызову себе такси. Мы подъехали к Дашиному дому. Варвар останавливается, девчонки стали выходить, и я вместе с ними.
Обернулась и уставилась ему в глаза. Ох, если бы я умела метать молнии, на сиденье уже давно осталась бы горстка пепла.
- Да пошёл ты! Не смей мне указывать, что делать. Ты мне никто!
Инстинкт снова отказал, или, наоборот, сработала привычка идти по краю, чтобы выжать все эмоции, чтобы почувствовать себя живой. Я выскочила из машины.
- Девочки, я с вами, - окликнула я подруг.
- Маша, всё нормально? - уточнила Саша, когда я к ним подошла. Даша что-то писала в телефоне.
- Я не знаю, - честно сказала я.
- Он не уезжает.
- Мне место найдётся? - обращаюсь к Дашке.
- Конечно. Папа с Марком поехали на дачу к его родителям, так что гуляем, - Дашка улыбнулась.
Заходя в подъезд, я обернулась и встретилась взглядом с Варваром. Несмотря, на то, что света от фонарей было недостаточно, чтобы хорошо разглядеть Варвара, я точно знала, чувствовала, что он смотрит.
24 главаВарвар
- Можно, - Рома заходит в кабинет, прикрывает за собой дверь. - Хочу спросить? - он садится в кресло напротив. И я уверен, вопрос не касается работы. Поэтому сразу говорю:
- Нет, - но он совершенно не обращает на меня внимания.
- Кто это девушка, что у вас?
- Так, Рома, бля*ь, ты русский не понимаешь? Я сказал - нет.
- Варвар, я вижу, что тебе хреново. Может расскажешь?
- Ты что в друзья мне решил заделаться? - усмехаюсь, но злость уже сквозит в каждом слове.
- Я не претендую, но бля*ь, два года прошло, - Рома стал говорить резче. - Слава и мне был другом, и я не пытаюсь его тебе заменить... Но я давно тебя знаю, и вижу...
- Что ты видишь? - злюсь я. - Ром, мы не будем друзьями или тоже сдохнуть хочешь? Чего ты лезешь ко мне в душу?
- Причём тут это?
- Притом, бля*ь, Рома! При том, что они умирают, все, кто становится мне дорог, все, сука, умирают! И ты это знаешь! Хочешь также? Тогда давай, стань моим другом.
- Бред. Варвар, я не верю.
- Так ты проверь, - рычу на него. - Проверь. Только имей в виду, бля*ь, я за тобой пойду. Рискнешь? - смотрю на Рому, вижу, что он растерялся, - Вон пошёл! - ору на него.
Он сначала, как будто сказать еще что-то хотел, но потом все-таки уходит. А я хватаю первое, что попадается на глаза, монитор моего компа, и с диким криком швыряю его в стену.
Не верит. Она тоже не верила. Смеялась, говорила, что я так легко от неё не отделаюсь. Обещала не оставлять. Обещала всегда быть рядом.
Без сил опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. Перед глазами всплыл образ молодой девушки.
Короткие волосы торчат в художественном беспорядке, темно-зеленые глаза с рыжими ресницами, аккуратный, вздернутый носик с мелкими веснушками, счастливая улыбка.
Помню, как после похорон назначил ей встречу. Она ждала меня в парке, как всегда, яркая, живая, красивая.
Я присел на скамейку, она осталась стоять. Собираюсь с силами и говорю то, ради чего пришел.
- Нам надо расстаться, - говорю девушке. Она не верит моим словам.
- Милый, что за бред? - вздыхает и кладет свои руки мне на плечи. - Я понимаю, ты сейчас расстроен, но я рядом. Я поддержу тебя...
- Яна, они погибли, все. Они умерли из-за меня, - она обнимает меня, прижимает к себе.
- Это не так.
- Мне кажется, что жизнь отбирает у меня тех, кого я люблю. Тех, кто становится мне дорог. Сначала мама, потом Славка с дядей Васей. А сейчас тётя Нина. Я не хочу, не хочу потерять тебя.
- И поэтому, именно это ты и собираешься сделать? Вычеркнуть меня из своей жизни? Милый, твоя мама умерла, потому что болела. Так случается, это страшно, но этого не всегда можно избежать. Слава и дядя Вася, попали в аварию. Не ты и их сбил. Не ты вел ту машину. Тебя даже близко там не было. От этого тоже никто не застрахован, - она прижала мою голову к своей груди, и стала перебирать волосы своими тонкими пальчиками. - Для тёти Нины они были смыслом жизни, то что её сердце не выдержало, тоже можно понять. Но ты здесь не при чём. И я не оставлю тебя. Я люблю тебя.
- И я люблю. Но мне страшно.
Она обхватила ладошками моё лицо, заглянула в глаза.
- Я с тобой, мой любимый Конан-Варвар. Я верю, что любовь -- это прекрасное чувство. И ты её заслуживаешь, как никто другой. Ведь ты замечательный, - Яна оставила на губах легкий поцелуй. - А ещё, я верю, что любовь может всё победить. Верь мне, пожалуйста. И не пытайся от меня избавиться, - она улыбнулась. - Хорошо?
- Хорошо.
Я поверил. Я ведь очень хотел верить. А через два месяца её не стало. Она утонула... Меня не было в тот день рядом, я должен был поехать с ней, но у меня не получилось... И я до сих пор виню себя за это.
Больше я никому не позволю умереть. Никого не подпущу к себе близко. Не позволю себе полюбить. Потому что, не выдержу ещё одной потери.
После смерти Яны, моё тело покрыли татуировки. Почти месяц я покрывал ими свои руки, грудь, шею, спину. Покрывал их сплошной чёрной краской, боль была несильной, но ощутимой. Я цеплялся за эту физическую боль, которая доказывала, что я всё ещё живой, и притупляла боль, что раздирала меня изнутри.
Со временем, её стало мало. Тогда-то я и пошел в "яму".
И вот теперь, Сладкая Маша въедается мне под кожу. Я не могу убежать от этого притяжения.
Тогда она ушла со своими подружками, а я приказал себе сидеть на месте, хоть желание схватить её и вернуть в машину было огромным. Я сжал руль до скрипа кожи и всё же не позволил себе сдвинуться с места. Лишь провожал её глазами.
