Врач стучит ручкой по столешнице, и Алёна, пользуясь тем, что мы не можем от изумления произнести ни слова, тут же поворачивается к ней.
— С ним всё в порядке?
— В относительном, — спокойно поясняет женщина.
Алёна приглядывается к моему раненому лицу.
— Как голова? — она делает шаг ко мне, но резко передумывает и останавливается там, где стояла.
— Ну, с головой, видимо, есть проблемы, — врач откровенно забавляется развернувшейся перед ней мизансценой.
— Эй! — негодую я. — Нет у меня никаких проблем с головой! Ты зачем сюда пришла? — на этот раз обращаюсь к Алёне.
— За тобой.
Дэн
— Эй! — негодую я. — Нет у меня никаких проблем с головой! Ты зачем сюда пришла? — на этот раз обращаюсь к Алёне.
— За тобой, — с неё тут же слетает вся храбрость. Кажется, первый порыв – вмешаться, сделать так, как ей хочется, прогорел и теперь она будто отрезвела. Действительно, что ей делать здесь? На самом краю города, туда, куда и добраться-то непросто, где в роли подставного дурака выступает человек, которого она презирает и ненавидит всей своей невинной душой?
— За мно-ой, — тяну я и надвигаюсь на неё. Алёна делает шаг назад, неосознанный, но это ещё больше раззадоривает меня, пробуждая инстинкт хищника – догнать добычу. — За мной, говоришь? И зачем я тебе понадобился? А?
— Зачем ты дерёшься? Это же опасно! Ты мог пострадать, неужели ты не понимаешь? — она хватается за тонкую цепочку на груди и начинает вертеть от волнения кулончик в руках. Этот жест кажется таким наивным, простым, что я ощущаю тепло в груди в том месте, где должно биться сердце. Она боится за меня. Пришла за мной, чтобы спасти. Но уже слишком поздно: спасти меня не может уже ничего.
— Так, всё! — не выдерживает накала страстей и электричества, зудящего между нами, которым сразу же напитывается маленькая комната, врач, и резко встаёт со стула. Протягивает мне листок со своими записями. — Здесь лекарства. Покой не менее пяти дней.
Я неосознанно хватаю листок, но не смотрю на неё. У меня перед глазами, в моём собственном капкане бьётся совсем другая добыча – маленькая мышка Алёнка.
— Да, — вдруг возле двери, которую по-джентльменски открыл для неё Костя, останавливается женщина. — Невесту свою не мучьте. На её месте так поступила бы любая девушка. Зачем вам вообще эти драки? Никакого удовольствия. Другое дело – спорт! Лыжи! Велосипед! Скандинавская ходьба на худой конец!
Она также стремительно, как появилась, пропадает, и очень вовремя, потому что мы все по очереди начинаем хохотать.
— Лы-ы-ыжи! — тянет устроитель боёв без правил, Костян.
— Ска-ска-ска, — задыхается и не может выговорить длинное слово парень – охранник, который привёл нас сюда. — Ходьба! Ха-ха-ха!
Мне тоже становится смешно: в самом средоточии нечестных драк, подставных боев и подтасованных результатов для облапошивания клиентов, женщина предлагает нам бросить всё и кататься на велосипедах.
— Ладно, — натягиваю футболку, и морщусь от боли в груди. — Поехали, отвезу тебя домой.
Алёна кивает, сжимается и оглядывается вдруг на парней. Те делают вид, что заняты своим разговором, и не обращают на нас никакого внимания.
— Надеюсь, ты сюда приехала одна? — видит бог, что мне нужен только один ответ.
— Да, — послушно отвечает моя девочка.
POV Алёна
Я понемногу начинаю приходить в себя и осознавать всю глупость собственного поведения. Денис не понимает, почему я примчалась, а я не могу сказать ему то, о чём неистово кричит сердце. Он первым помотает пальцем у виска и скажет, что у меня с головой не в порядке. Он обсмеёт меня и пошлёт к психиатру… Я сама давно должна была бежать туда…
Я смотрю на Дениса, счастливая, что он жив, а на кончиках пальцев так и зудит от желания прикоснуться к его ссадинам на лице, провести по его коже и поцеловать каждый миллиметр, избавляя его от боли. Сердце с тяжестью ударяется о рёбра. Почему он ни капли не похож на меня? Почему мы с ним такие разные? Мы ведь должны быть хоть немного похожи, как брат и сестра? Или это только у близнецов так?
Мы с Денисом плетёмся по длинным коридорам здания, пропитанного запахами пота и крови, и в немом молчании двигаемся к парковке. Мне хочется сказать ему так много… Хочется закричать на него и назвать придурком. Но, кажется, это я уже успела сделать. Хочется начать колотить его кулаками в грудь и твердить, что так нельзя! Нельзя так относиться к своей жизни. Но его уже достаточно поколотили, и, наверное, он сейчас зол из-за того, что я появилась тут. Он мог бы выиграть, если бы я не выбила его из колеи, не отвлекла. Я и сама злюсь на себя. Вопрос брата с силой ударил меня под дых и заставил задуматься — какого чёрта я тут делаю. Почему я не на ужине со своим парнем? Почему я тут? Почему поддалась каким-то идиотским желаниям и эмоциям?
Я подавляю все эти желания в себе, заставляю себя не думать об этом, выбросить его из головы и вспомнить о женихе, но Макс — последний человек, о котором я могу думать в эту секунду. Даже не уверена, билась бы я так отчаянно за него, если бы ему захотелось принять участие в чём-то подобном, или нет? А ведь неделей ранее я думала иначе… Я утопала в мечтах о большом и светлом будущем, которое ждёт меня с женихом… Я думала об учёбе и красном дипломе, который хотела получить собственными силами, а теперь всё, что тревожит мои мысли — мой полоумный брат. Парень, строящий из себя плохиша, закрывшийся в себе и пытающийся выживать, как может… Тяжесть сдавливает грудь и разрывает сердце.
— Денис! — первой разрываю молчание я.
Как же мне хочется выйти на улицу, оказаться на свежем воздухе и посмотреть на полную луну… Только в ней я всегда находила успокоение. Мне казалось, что только она способна понять моё одиночество и разделить его со мной. Порой мне казалось, что она плачет. Приглядываясь к ней в полнолуние, я высматривала на поверхности этой планеты пятна и всегда видела в них грустное лицо — печальную полуулыбку и глаза… Глаза, которые наполнены болью и страданиями. Но это просто мои фантазии, не более того… Вряд ли луна на самом деле что-то чувствует. Да и ей радоваться нужно, что люди пока не стали строить там колонию и обживать планету.
— Молчи! Прошу тебя, молчи! Мне не нужны твои тупые оправдания! Из-за тебя я мог накосячить! Мне нужны были деньги, и я их получил… И это не твоё дело, как я буду получать их. Запомни уже это!
Он не даёт мне добавить ещё хоть слово: прижимает указательный палец к своим губам, тем самым закрывая мне рот. Мы приближаемся к его машине, и он снимает её с сигнализации. Я сажусь в салон. Могла бы занять пассажирское сиденье сзади, но сажусь на переднее, чтобы находиться ближе к нему, чтобы быть рядом с ним… Чтобы ощущать его близость и то, что он жив. Я проклятая мазохистка, потому что тянусь к тому, кто причиняет мне боль. И наверное, для меня уготовано самое ужасное место в аду… Сначала меня пустят по всем кругам ада, а потом забросят в самые ужасные пыточные муки за те мысли, от которых я не могу избавиться.
