– Отпусти их, – глядя в пол, продолжил Альгирдас, – или… женись на Эльне, как хотел когда-то… оставь им жизнь. Не мучай больше. За это я дам тебе свое слово. Чего ты хочешь? Я могу научить тебя чародейству, могу открыть секреты боя, каких не знают самые прославленные воины. Могу наделить силой. Или мудростью…
– Ты считаешь, я недостаточно мудр? – тут же уточнил Дигр. Он был предсказуем, как большинство людей, он был понятен… Если бы только он позволил прилепить к своей душе хоть ниточку тонкой невидимой паутинки!
– Ты победил меня. – Злые боги, почему нельзя заворожить это существо одними только словами, просто запутать, закружить в сплетениях липких нитей? Но золото сдавливает горло, мешая говорить, и Дигр… поймет. Услышит. Самый малый глоток сделал он из чаши познания, но этой толики достаточно, чтобы держать могущественного чародея в надежной узде. – Ты оказался хитрее, значит, ты мудр. Но мудрости не бывает достаточно. Чего ты хочешь, Дигр?
– Тебя, – пробормотал враг, даже не заметив, что Альгирдас уже не называет его Старейшим. – Что ты скажешь об этом, Паук?
Схватив за ошейник, он рывком поднял его на ноги, глаза в глаза. Альгирдас отвернулся: от лица Дигра в такой близости, от его дыхания по всему телу прошла брезгливая дрожь.
– Я хочу тебя, Паук, – повторил дан, словно не замечая его отвращения, – силу, мудрость, колдовство – да, но вместе с тобой! Ты станешь моим рабом, Паук? Поклянешься в этом?
Холодные пальцы натянули ошейник, дышать было почти нечем. Альгирдаса тошнило от губ Дигра, касающихся его виска.
– Да! – выдохнул он, отворачиваясь еще больше, насколько это было возможно. – Если ты пощадишь мою жену и сына, дашь им свободу и жизнь, я стану твоим рабом.
– Моим цепным псом? – тяжело дыша, проговорил Дигр.
– Да.
– Моей подстилкой, домашней зверушкой, покорной во всем, без мыслей о свободе или смерти, счастливой участью раба?
– Да.
Пальцы Дигра наконец-то разжались, и Альгирдас рухнул на пол, задыхаясь и кашляя. Снова пошла кровь, из горла и из носа, кажется, даже из ушей. Но это было неважно. Скорчившись у ног дана, Паук стискивал зубы, чтобы не поддаться смертному ужасу.
Дигр пришел не за Эльне и не за землями, править которыми все равно бы не смог. Дигр пришел за ним. Боги…
Это было в его глазах, сейчас Альгирдас разглядел их близко, ближе, чем нужно, и понял, разгадал то странное выражение.
Жажда. Похоть. И глубокая печаль.
В чем он поклялся только что? На что обрек себя?
– Орнольф, – прошептал Альгирдас, тускнеющими глазами глядя на впитывающуюся в солому кровь, – Орнольф, прошу тебя…
Удар сапогом в лицо выбил остатки чувств.
– Никакого колдовства без моего разрешения! – напомнил Дигр. – Или ты забыл, Паучок?
Но Альгирдас уже не мог отвечать.
Месяц. Столько положил Дигр, чтобы проверить, сможет ли Паук держать свое слово. Ад протяженностью от луны до луны и без всякой надежды на освобождение, но по прошествии этого срока Дигр должен был выполнить свою часть договора. И Альгирдас ждал. Не смея больше даже подумать о смерти.
Он прислуживал врагу. Одевал его. Чистил его сапоги. Опускался на колени, помогая сесть в седло. И делал еще многое, во что не мог поверить. И привык смотреть вниз. Всегда вниз. Чтобы ни с кем не встречаться взглядом.
Бывший правитель. Теперь – раб. Навсегда. До смерти Дигра, и потом – вечность. Потому что враг возьмет его с собой в погребальный курган, вместе со своими собаками, лошадьми и другими рабами.
Теперь Дигр сам наказывал его. И это было хуже, чем плети на конюшне.
Намного хуже.
А в один из дней Жирный Пес дождался, пока Альгирдас стянет с него сапоги, притянул за ошейник к себе и снова заглянул в глаза:
– Итак, ты мой, Паук?
– Твой раб, – подтвердил Альгирдас, отчаянно вцепившись в последнее слово.
– Ты все понимаешь, верно? – Дигр почти коснулся губами его губ. – Но пусть будет раб. Если так ты меньше боишься… – рассмеявшись, он оттолкнул Альгирдаса. – Ведь теперь ты боишься меня, Паук? Теперь ты знаешь, как это – бояться за себя?
– Да, Старейший.
– Ты мой раб, и я могу делать с тобой, что пожелаю, – пробормотал Дигр и сглотнул, как будто у него перехватило горло. – Что захочу… Раздевайся!
– Что?
– Делай, что приказано!
«Это не я, – сказал себе Альгирдас, дыша ровно и медленно, избавляясь от всех мыслей и чувств, вспоминая давно забытые уроки в Ниэв Эйд. Сейчас на то, что уже много лет получалось само собой, вновь приходилось тратить силы. – Это не я. Меня нет здесь. Меня. Нет… Нигде…»
* * *
…Как он был красив. Не может, не должен человек быть таким. Или правду говорят, что Паук Гвинн Брэйрэ не совсем человек. Совсем не человек. Нелюдь. Сидский выродок.
Или создание богов?
– Ты совершенен… – против воли вырвалось у Хрольфа.
И как будто не он своими руками терзал и калечил это прекрасное существо, дан кончиками пальцев провел по плечам Альгирдаса, осторожно сжал ладонями тонкие запястья в золотых браслетах. И благоговейно поцеловал застывшие губы.
Холодные.
Мертвые.
Еле заметная дрожь была ответом на его ласку. Судорога омерзения. И взгляд светлых глаз – такой, каким смотрят на таракана в постели. На крысиное дерьмо в трапезной. На змею…
Нет. На змей Альгирдас глядел иначе.
– Ты обещал, – напомнил Хрольф, все еще на что-то надеясь, – обещал, что будешь моим.
Он говорил мягко, и руки его были мягкими, нежными. Меньше всего хотелось ему сейчас сделать Альгирдасу больно. Достаточно боли. Достаточно. Просто Паук слишком горд, и нужно было сломать его.
И он слишком красив, чтобы длить его мучения.
Одной своей улыбкой он мог бы сейчас сам сделать из Хрольфа раба. Одним только теплым взглядом. Но Альгирдас смотрел поверх головы дана, и брезгливое отвращение стыло в глазах.
Отвращение к Хрольфу?
К себе?
Раб. Игрушка. Живая кукла.
…Такая гладкая кожа, о боги! Ни единого шрама, ни следа пыток, безупречная, божественная красота. И это все принадлежит ему, Хрольфу – это дивное тело, прекрасное лицо, глаза цвета дымчатого кварца. Шелково скользят, переливаются в пальцах тяжелые черные пряди волос. Ну что же ты дрожишь, любовь моя? Ты чудо, создание небес, дар богов!
Кому ты подарен, Альгирдас?!
– Кто твой хозяин?
Молчание в ответ. Брезгливая складка плотно сжатого рта. Почти не слышно дыхания.
