Джеймс молчал. Конечно, ему не хотелось потерять свое дело или стать причиной целой цепи банкротств среди американских дельцов, поселившихся в Константинополе.
Посол Дэнфорд рисовал реалистичную картину, но она получалась на редкость мрачной.
– Но мы можем хотя бы навести справки? – робко спросил Джеймс.
– Конечно, конечно! – энергично пообещал Дэнфорд, берясь за перо. – Сообщите мне все подробности, и я поговорю с первым послом и посмотрю, что можно будет предпринять.
Джеймс вздохнул, постарался собраться с мыслями и повторил свой рассказ.
Роксалена внимательно рассмотрела выложенные длинным рядом на полу тепидариума в Топкапи товары и пренебрежительно пожала плечами.
– Не вижу ничего особенно красивого или ценного, – сказала она озабоченной торговке, которая мгновенно разразилась заученной речью, восхваляя превосходное качество своего дамасского шелка и иерусалимских кружев. Роксалена подняла руку, приказывая ей замолчать.
– Принеси эти товары в мои покои, – приказала Роксалена «женщине с узлами», которую прозвали так потому, что она время от времени появлялась в гареме, связав свои товары в холщовые узлы. – Я желаю еще раз взглянуть на них у себя, без посторонних.
Ширза помогла торговке собрать ткани и безделушки и отнести их в апартаменты Роксалены, подальше от любопытных взглядов других женщин. Когда они оказались в комнатах султан-принцессы, Ширза закрыла дверь в коридор. Роксалена жестом велела торговке пройти в дальнюю комнату, где она спала.
– Разложи свои товары здесь, – сказала Роксалена, указывая на свою кровать.
«Женщина с узлами» повиновалась, и Роксалена быстро выбрала, себе два серебряных браслета с кристаллами и бурнус – купальный халат – из небеленого египетского хлопка, которые отдала Ширзе. Потом сделала знак своей служанке и та, поспешно отбежав к двери, встала там на страже.
– Ты в ближайшее время не собираешься во Дворец Орхидей в Бурсе? – как бы между прочим спросила Роксалена у торговки, расплачиваясь за покупки.
Та кивнула:
– Собираюсь на следующей неделе там быть.
Роксалена взглянула в сторону Ширзы, и та поощрительно кивнула.
Засунув руку в широкий рукав своего кафтана, Роксалена достала оттуда банкноту в двести курушей. Под изумленным взглядом женщины, она разорвала бумажку на две части.
– В гареме Дворца Орхидей находится европейка с длинными желтыми волосами, – сказала Роксалена. – Зовут ее Сара. Я хочу, чтобы ты ее нашла и передала ей записку. Когда вернешься ко мне с доказательством того, что видела ее, я отдам тебе вторую часть этой банкноты.
«Женщина с узлами» охотно закивала: ей надо было бы ходить со своим товаром полгода, чтобы заработать сумму, какую предлагала ей Роксалена. Торговка готова была услужить принцессе.
– Ты поняла? – спросила Роксалена.
– Да, да, госпожа.
– Очень хорошо. – Роксалена подошла к своему туалетному столику и принялась писать, выбирая самые простые турецкие слова:
Я передала твоему родственнику, где ты находишься. Он обратится в посольство и попытается тебя освободить. Не отчаивайся». А ниже добавила по-английски: «Я твой друг. Я тебе помогу».
Подписывать письмо Роксалена не стала. Просушив буквы, она сложила листок и отдала торговке.
– И скажешь Саре, что это письмо от меня. Не забудь, мне нужно доказательство, что ты ее видела, например: прядь волос, какую-нибудь личную вещь.
Роксалена прекрасно понимала, что женщина могла прибегнуть к любой хитрости, лишь бы получить обещанные деньги.
Торговка выхватила из рук принцессы письмо и первую половину банкноты в двести курушей и спрятала их себе за пазуху.
– А если ты кому-нибудь расскажешь об этом письме, я позабочусь о том, чтобы мой отец с тобой расправился. А теперь можешь идти, – высокомерно произнесла Роксалена.
«Женщина с узлами», поспешно собрав свои товары, кинулась к двери. Ширза выпустила ее в коридор, чтобы дожидавшиеся евнухи могли ее увести. Роксалена схватила Ширзу за руку.
– Как ты думаешь, у нас получится? – встревоженно спросила Роксалена.
Ширза сжала ей пальцы, стараясь успокоить свою госпожу:
– Думаю, получится, госпожа.
– Я скучаю без Сары, – сквозь слезы проговорила юная принцесса, кусая губы.
– Вы ее скоро увидите.
Роксалена кивнула, но по ее лицу было видно, что она совсем не уверена в этом.
Халид метался по залу для аудиенций, то и дело ероша волосы пальцами. Его бриджи были забрызганы грязью, рукав рубашки разорван, щека испачкана пылью. Каждый раз, когда открывалась дверь и входил слуга или гонец, он нетерпеливо поворачивался навстречу вошедшему – и разочарованно отводил взгляд.
– Где моя лошадь? – прикрикнул он на последнего несчастного грума, который, застыв на месте, ответил:
– Седлают, господин. Хан так устал после вашей первой поездки, что нам пришлось его вытереть…
– Не желаю слышать никаких оправданий! – заорал Халид. – Я здесь уже десять минут, а мне до сих пор не подали свежую лошадь! Теперь, если я не…
Он оборвал свои слова, не закончив фразы: двери снова открылись, впустив хислара, железной хваткой сжимавшего руку Сары.
Халид изумленно уставился на девушку: руки у нее были связаны, чадра сбилась, запутавшись в волосах, распухшие покрасневшие глаза говорили о том, что она плакала.
Халид кинулся к ней, заключил в объятия, шепча что-то по-турецки. Сара была так измучена и подавлена, что устало приникла к нему, бессильно уронив голову на его плечо.
– С тобой все в порядке? – прошептал он ей на ухо по-английски. – Я только что сам вернулся – искал тебя.
Он целовал ей щеки, лоб, глаза – осыпал поцелуями все ее лицо.
– Со мной все в порядке, – прошептала Сара, недоумевая, почему ей так хорошо сейчас с этим человеком, хотя именно от него она попыталась убежать.
– Убирайтесь все, – по-турецки приказал Халид присутствовавшим в комнате, добавив: – Ахмед, останься.
Хислар с совершенно бесстрастным лицом повернулся к нему и выжидал, скрестив руки на груди.
Халид стоял, прижимая Сару к себе, словно боялся, что она снова может исчезнуть, если он отпустит ее. От него исходило ощущение силы, тепла, безопасности.
– А теперь объясни мне, что произошло, – по-турецки приказал Халид хислару.
Когда Ахмед закончил свой рассказ, Халид посмотрел ей прямо в лицо и с такой силой оттолкнул девушку, что та споткнулась и чуть не упала.
– Ясно, – напряженно проговорил он. – Теперь я понимаю: оказывается все, даже моя почтенная бабушка, побоялись сообщить мне правду. Я-то считал, что тебя украли или ты заблудилась на базаре. Я три часа подряд нахлестывал коня и скакал по всем переулкам Бурсы, разыскивая тебя. И никто не пожелал мне сказать, что произошло на самом деле, что ты пыталась убежать от меня.
