Книга Камень Юноны - Алина Егорова

Яна долго думала, как поделикатнее сообщить Марату о своем намерении. Он очень хорошо к ней относился и был почти идеальным. Они не ссорились потому, что было не из-за чего. Быт оборудован, дом — полная чаша. Поездки, рестораны, ворох подарков — с Маратом она имела все, что нужно, чтобы чувствовать себя счастливой. Как же трудно было найти слова для прощания! «Сходил бы на лево, что ли. Повод бы появился», — мечтала Яна. Но Марат ей не изменял. Он не подозревал о замыслах своей подруги и считал, что у них все хорошо.

Она специально пришла домой пораньше, чтобы успеть собрать вещи до появления Марата. Две объемные сумки были набиты до отказа и уложены в багажник автомобиля. Яна села в гостиной на диван, и стала ждать недавнего милого. Она уже знала, что ему скажет — ничего оригинального, то, что обычно говорят в подобных случаях: «Нам надо пожить отдельно. Совсем недолго, чтобы разобраться в себе и своих чувствах». Но заготовленная речь не понадобилась. Марат сразу все понял, как только переступил порог. Он еще не заметил, исчезнувшую женскую обувь в прихожей и опустевшие полки шкафа, не увидел печальных глаз любимой, не услышал ее взволнованного голоса. Было достаточно тягостного, давящего на виски напряжения, которым был пропитан воздух квартиры.

— На совсем? — спросил он тихо, присев рядом.

— Да, наверное.

— Я знал. Ты стала другой. Мне было хорошо с тобой, но раз ты решила, значит так и должно быть.

Яна посмотрела на Марата, и ей стало жаль, что все так сложилось. Он — единственный человек, который ее понимает, выслушивает, ценит ее и во всем помогает. Зачем надо было влюбляться в этого Агеева, когда рядом заботливый и внимательный Марат? Он не такой обаятельный и галантный, не умеет шутить, как Егор и не обладает проникновенным, завораживающим голосом, но зато он надежный и верный — никогда не подведет и не бросит. Но теперь уже поздно. В ее жизни был Агеев, и пережитые чувства к нему делают невозможным вернуть их отношения с Маратом.

— Мне сейчас плохо, — сказал он, гладя ее по волосам. — На работе передряги.

Яна все знала о его проблемах — ей-то не знать.

— И мне плохо, — сказала она и направилась к выходу.

* * *

Вера

Поведение Анатоля Вере переставало нравиться. Он по-прежнему был мил и щедр (последнее определение было относительным), не шлялся по кабакам и не глядел налево. Но Вера ощущала шестым или седьмым чувством, что что-то не так. Для телефонных разговоров Анатоль все чаще уединялся и стал куда-то уходить один. Как бы Вера не навязывалась в компанию, он на отрез отказывался брать ее с собой.

— Солнышко, я по делам. Тебе там будет не интересно. Когда освобожусь, пойдем выбирать тебе обновки.

Он ласково трепал ее коротко подстриженные волосы и оставлял одну. Вот так: ее интересы — шопинг да кафешки. Никуда больше ее водить не надо — умом не доросла. А что она хотела? Сама выбрала для себя роль хорошенькой капризной дурочки и старательно ее исполняла. Что же, подруга, можешь себя поздравить — ты гениальная актриса. Жаль, что нет режиссера, который оценит должным образом твой многогранный талант.

Разузнать, куда уходит Анатоль, не получалось. Вера попыталась за ним проследить — ринулась следом, когда он в очередной раз направился «по делам». В пределах гостиницы вести объект не составило труда — было даже интересно наблюдать за ним, прячась за колонами. Когда Анатоль вышел на улицу и умчался в такси — на этом Верин шпионаж закончился. Она стояла на проспекте в поисках машины и чувствовала себя абсолютной дурой.

В расстройстве Вера купила в баре банку пива и поднялась в номер. План слежки сорвался, но ее деятельная натура не могла успокоиться — Вере нужно было хоть что-то предпринять, что смогло бы пролить свет на сложившуюся ситуацию. Сидеть и ждать она не умела. Действовать — вот ее жизненная установка, благодаря которой ей покорялись горы.

Вера решила заняться глобальным обыском. До этого она копалась в вещах Анатоля очень осторожно и поверхностно, чтобы тот ничего не заметил. Теперь она махнула рукой на конспирацию и пошла ва-банк. Иначе, если она сейчас упустить что-нибудь важное, то последствия могут оказаться необратимыми.

Недоброе предчувствие подтвердилось: перерыв весь номер, включая бар и ванную комнату, Вера нашла нечто небезынтересное. Тетрадный лист, на нем всего несколько строк. Улица, номер дома и квартиры, ниже телефон — обычный питерский адрес заставил Веру всерьез разволноваться.

— Ах, вот оно что! — в голосе Веры зазвенели нотки обиды и разочарования. Больше всего она сокрушалась, когда ломались ее планы. Все так хорошо шло и ладно получилось. Зачем же все это портить, обрубать на корню? И снова эта подколодная змея. В прошлый раз она круто перевернула ее жизнь, да так, что Вера едва оклемалась и вот теперь все опять повторяется. Главное зачем? Еще можно было бы понять, если бы этой кобре понадобился Анатоль, так ведь нет — он ей не нужен. Она в этом смысле дура беспросветная: мужики, как средство достижения материального благополучия, ею не рассматриваются. Всего надо добиться самой, чтобы потом утереть всем нос. Вот, мол, я какая умная и самостоятельная, не то, что вы — только хвостом вертеть можете. Вредная она и злая. Всегда такая была: ни себе ни людям. Ну, уж нет, дорогуша, в этот раз я тебе не позволю вмешаться в мою судьбу. Не такая я безропотная и серая, какой тебе хочется меня видеть. По твоему сценарию моя жизнь больше не потечет.

Вера вспомнила тот день, когда пришлось познакомить Олесю с Анатолем. Она бы сейчас много отдала, чтобы этой встречи не состоялось. И что это ей все время так не везет? Надо же было Сырниковой оказаться в том же самом кафе, куда зашли и они с Анатолием! Будто на всем Невском оно было единственным.

Это произошло в тот момент, когда Анатоль отошел к барной стойке, а Вера, пользуясь случаем, вытащила из оставленного им пиджака мобильный телефон, чтобы посмотреть список последних звонков.

Вера! — Олеся радостно окликнула подругу, через весь зал кафе.

Вера, сидящая спиной, вздрогнула от неожиданности. Она спешно накрыла мобильник салфеткой и оглянулась.

Привет! — просияла Сырникова. — Я думала, ты в Греции или где-нибудь на Маями. Грек в жены взял? А может, ты нашла более удачную партию? Как жизнь? Рассказывай.

Олеся отодвинула стул и села рядом, не замечая висящую на соседнем мужскую куртку, сигнализирующую о том, что Вера не одна.

— Хороший телефон, — прокомментировала она, когда Вера случайно задела салфетку.

— Да, прикольный, — рассеяно ответила та. Олеськино появление явно было лишним, и, что самое неприятное, подруга уходить не торопилась. — Мне скоро надо по делам, на минутку заскочила, кофе выпить. Давай, я тебе вечером позвоню.

— Хорошо, звони. А лучше, приезжай. Элька в Голландии, и нам никто не помешает сплетничать. Вау! Какая сумочка! — не смогла сдержаться Олеся. Она потянула руки к изящному Вериному ридикюлю, подаренному Анатолием накануне. — Очень миленько, смотрится хорошо и тебе идет. Это ты за границей купила?