— Иди собирай вещи. Я скоро приду. — Себ закрыл за дочерью дверь на щеколду и перевернул табличку: «Закрыто». В воздухе, пропитанном запахами краски, лаков и муссов, повисла тишина.
Глаза Кри настороженно сверкнули, Себ двинулся вокруг конторки прямо к ней.
— Я надеюсь, что ты передумал стричься?
— Передумал. Я сказал, что мне нужно поговорить с тобой.
— Тори уже сообщила мне о звонке Клер. Бедный ребенок разрывался на части, потому что выметание волос оказалось интереснее, чем пробежка по лондонским магазинам.
Себ остановился прямо перед ней и едва сдержался, чтобы не протянуть руку и не коснуться темных кругов у нее под глазами. Бессонная ночь.
— Я хотел поговорить о другом. Я хотел поговорить о нас.
— О нас? Если ты о прошлой ночи, то забудь. — Кри вернулась к отмыванию и без того сверкающей белизной раковины.
— Не провоцируй меня, Кри. Мы оба знаем: это добром не кончится.
Она не обернулась, но рука ее замерла. Призрак прошлой ночи, тяжелый и сладострастный, повис между ними. Затем она отбросила тряпку в сторону и прошла к входной двери. Обтянутые резиновыми перчатками руки никак не могли отомкнуть замок.
— Прекрасно. Если ты не хочешь быть спровоцированным, то предлагаю тебе уйти. Я не хочу разговаривать о нас. И особенно — о прошлой ночи.
— Ты не можешь притворяться, что ничего не случилось.
— Знаю, но я не притворяюсь, что все забыла. — Кри оставила замок и прислонилась к двери. — Просто не вижу смысла в извинениях.
— Плохо. — Себ твердым шагом подошел к ней. — Я прошу прощения, хочешь ты его услышать или нет. Я хочу извиниться за потерю контроля над собой, за грубое поведение и за то, как все закончилось.
— Правда?
Издевка, прозвучавшая в вопросе, и губы, искривившиеся в презрительной усмешке, рассердили его. Но когда он подошел ближе и наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо, то увидел, как в голубых глазах отразилась обида.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, — нетерпеливо ответила Кри. — Ты уже спрашивал прошлой ночью, и я ответила тебе то же самое. Нет, нет и нет.
Себ вспомнил, как дотошно расспрашивал, не обидел ли он ее, не может ли она забеременеть? Он даже не успел задать следующий вопрос, как она отрезала «нет». Кри сказала, что такие ночные упражнения не входят в ее привычки, и попросила дать ей возможность уйти.
— Мы должны поговорить, Кри, — снова начал он, наблюдая, как женщина стягивает с рук резиновые перчатки. — За пятнадцать лет я впервые не пользовался средствами контрацепции.
Она медленно подняла на него глаза и выдохнула:
— Тори?
— Да, Тори, хотя я не знал о ее существовании девять лет.
Он не намерен делиться своими тайнами, не сейчас и не с этой женщиной… Но, вероятно, ей нужно знать, почему его вопросы были так откровенны и прямолинейны, возможно, ей нужно знать, при каких обстоятельствах он научился самодисциплине и рассчитанному риску. Не в университете, конечно, а в настоящей жизни.
— Ты не знал о ней… совсем?
Себ отрицательно покачал головой и опустился на софу.
— Я даже толком не знал Клер. — Заметив изумление на лице Кри, он тихо спросил: — Шокирована? Даже после того, что случилось прошлой ночью?
— Нет, я… — Ее голос оборвался. Да, она шокирована. Сейчас она напоминала маленькую аквариумную рыбку, выпущенную в открытое море.
— Мы встретились на вечеринке. — Себ посмотрел в окно.
— Одна-единственная ночь… — пробормотала Кри.
Софа чуть скрипнула, когда женщина опустилась на другой край. Она слишком ошеломлена, чтобы стоять.
— Даже не ночь, — уточнил Себ с жестокой откровенностью. — Несколько неконтролируемых минут на вечеринке и один тоскливый телефонный звонок девять лет спустя.
Перед ее взором промелькнула вчерашняя сцена их несколько неконтролируемых минут. Затем Кри с шумом выдохнула и вскочила на ноги.
— Почему? Почему она связалась с тобой после стольких лет?
— Ее муж узнал, что Тори не его дочь, и бросил их. Клер не любит оставаться без мужчины. Или без денег. Она немедленно нашла меня.
— Очевидно, она помнила ту вечеринку. Ну… — Кри сделала неопределенный жест рукой и опустила глаза.
— Снова выражаешься уклончиво?
— А тебе подавай точный термин? Случайность? Ошибка?
— Нет. — Только не тогда, когда результат встречи ребенок, Тори, его дочь.
Она словно угадала его мысли, гнев обернулся нервным вздохом, и женщина снова села на софу.
— И ты приехал в Австралию? После того как Клер позвонила и сказала тебе о Тори?
— Да.
— Должно быть, решение далось с трудом. Уехать на другой конец света.
— Решать особо было нечего. — Себ пожал плечами. — У меня появилась дочь.
— И ты женился на Клер?
— Чтобы облегчить жизнь Тори, да.
Он почувствовал, что она наблюдает за ним, оценивает, взвешивает, решает. Сейчас Кри. казалась серьезной, как никогда.
— Брак… — ее взгляд скользнул в сторону, но затем вернулся к нему, — ваша совместная жизнь была… ужасной?
— Мне показалось, ты хорошо знала Клер, — сухо сказал Себ.
— Боюсь, мое впечатление поверхностное.
— Почему?
— Ну, я была новенькой… давай скажем просто: Клер меня недолюбливала.
— Она придиралась к тебе?
— Несколько раз. Позже она придиралась к моему брату. — Кри тяжело вздохнула. — Случилось много чего дурного между твоей бывшей женой и О'Салливанами.
— Тем не менее ты сразу же нашла общий язык с Тори, позволила ей поработать в салоне.
— А почему бы и нет? Она прекрасный ребенок. — Улыбка тронула ее губы. — Ничего общего с матерью.
— Мы все пытаемся бороться с генетикой, — он улыбнулся в ответ.
— Ты тоже? — спросила Кри.
Себ не ответил на шутку. Улыбка его угасла.
Мужчина словно заблудился в ее глазах — глазах не цвета летнего неба, как обычно, а подернутых сизым туманом. Он может долго блуждать в их серой глубине в поисках призраков ее детства, ее страхов и ужасов.
А с чем борешься ты, Кри? Какие обиды заставили тебя сражаться за свое место под солнцем?
Себ силой воли стряхнул с себя наваждение. Их беседа затронула личные драмы и потеряла первоначальную суть. Ему нужно забыть о тайнах и вернуться к возможным последствиям прошлой ночи.
— В борьбе со своей генетикой я научился отвечать за свои поступки.
Слабое подобие улыбки мелькнуло на ее лице, хотя напряжение все еще таилось в складках губ.
