В его черных глазах заплясали недобрые искорки, еще больше подтвердив мои догадки, что в этом доме он не простой гость, раз имеет право распоряжаться прислугой.
Дверь захлопнулась, похоронив мою было забрезжившую надежду на спасение.
— Сколько? — громила угрожающе двинулся на меня.
— Чего?
Я по стенке спиной заскользила прочь.
Черт, что-то мне это напоминает!
— Сколько ты стоишь? Назови?
И вот теперь он уже не играл. По его взгляду, по тому, как затрепетали ноздри, как заиграли желваки на скулах стало ясно, что он возбужден и решительно настроен.
— Я не шлюха!
— Давай так: мне откровенно плевать кто ты, но раз ты путаешься с моим братом, то честного в тебе давно ничего нет. Поэтому, заканчивай играть в святую невинность. Ну, хочешь, я перекуплю тебя у него? Ты мне, правда, понравилась. Даже очень, — он остановился на расстоянии вытянутой руки, еще раз пройдясь по мне оценивающим взглядом. — Нет? Без проблем! Мы просто ничего ему не скажем и никто не узнает. А ты получишь поддержку еще одного покровителя?
И что я могла ему противопоставить? Что мои силы против его? Он даже слушать меня не желает. А если узнает кто я на самом деле?
Меня затрясло мелкой дрожью от паники, а мужчина, воспользовавшись заминкой и, видимо, расценившей ее как согласие, мгновенно оказался рядом, вдавив меня собой в стену, прижал, распластав руками и набросился с поцелуями.
Жадными, грубыми, болезненными. Кусая почти до крови, заставляя задыхаться от его горячего дыхания.
Все, что я могла, это лишь мычать, пытаясь увернуть голову и бессильно дергаться, распятая, словно бабочка за крылышки.
Страх, омерзение и паника накрыли с головой. Вырваться! Неважно какой ценой. Бежать!
Я попыталась заехать коленом ему в пах, но высокородный, словно читая мои мысли, больно придавил бедром, вклиниваясь между ног и прижав ногу своей.
Силы были явно не равны, а он все сильнее распалялся, грубо хватая и шаря руками по моему телу, оставляя отметины и синяки. Рванул край платья, обнажая грудь с левой стороны.
Голова закружилась, силы были на исходе, в легких кончался кислород и я с ужасом поняла, что мне никто не поможет. Меня просто изнасилуют как дешевую проститутку, не церемонясь, раздирая в клочья, потому что выдержать напор такого амбала, да еще в первый раз, я точно не смогу!
И выживу ли я после такого позора?
Он оторвался от моих губ, глядя мутным, затянутым пеленой, взглядом.
— Хочууу, — зарычал, обжигая дыханием лицо, схватив и больно сжав горло, видимо, чтобы не закричала.
Низом живота отчетливо почувствовала внушительный накал его возбуждения, которым он откровенно начал тереться об меня. Даже сквозь одежду эти прикосновения вызывали чувство тошноты.
Я захрипела, безуспешно пытаясь вдохнуть, вырваться и вдруг почувствовала резкий рывок вперед, внезапно потеряв опору, ощутив как какая-то сила буквально оторвала ивина от меня и полетела на пол, едва успев выставить вперед руки, чтобы смягчить падение.
А следом услышала как свалилось что-то тяжелое с пугающим звуком, похожий на тот, когда ломают кости.
— Тваааарь! — раздался совсем рядом взбешеный и такой знакомый голос Тамина.
20. Армила
Я умудрилась откатиться на безопасное расстояние не запутавшись в складках платья.
Это действительно был Тамин. С диким, безумным взглядом, взъерошенный, тяжело дыша, словно пробежал марафон, он представлял поистинне устрашающее зрелище. Его зрачки полностью приобрели цвет ртути, словно светясь изнутри, грозя выплеснуться волнами чистейшей ярости, что почти звенела в закрытом пространстве, отражаясь от стен.
Тамин уступал и ростом и фигурой громиле. У него не было такой мышечной массы, хотя и худым назвать его язык не поворачивался. Но он миаро. Чистокровный! А здоровяк всего лишь высокородный, что по способностям ставило его почти на одну ступень с обычными людьми.
Он мог противопоставить Тамину лишь физическую силу, да и то, как оказалось, миаро и здесь превзошел его.
Громила лежал в дальнем углу комнаты, закрыв часть лица рукой, из-под которой тонкими дорожками по подбородку и шее струилась кровь, стекая и пачкая рубашку.
Было видно, что его что-то удерживает. Что-то невидимое, какая-то третья сила, с которой он не в состоянии справиться, как бы не пытался дергаться.
— Ты из-за шлюхи сломал мне нос и руку? — взревел немного гундося здоровяк.
Только сейчас я заметила, что другая его рука была вывернута под неестественным углом в локте и безвольно висела вдоль тела.
Меня передернуло от увиденного и желание забиться подальше в угол, а лучше вообще сбежать из этой клетки с разъяренными самцами, стало нарастать. В комнате буквально каждая молекула воздуха была пропитана их агрессией. Тяжелой, удушливой и откровенно пугающей.
— Не смей трогать мое в моем доме!
— Так она сама, Тамин, очнись! Ты чего? Твоя шлюшка первая хвостом передо мной вертеть начала, намекая на большее. Я всего лишь… — громила неожиданно захрипел, забулькал, выпучив глаза и схватился здоровой рукой за горло.
— Ты перешел границу дозволенного в моем доме, пытался взять Мое, а сейчас еще и врешь неубедительно, — даже не повышая голоса миаро внушал ужас и практически гипнотизировал.
Он по-прежнему стоял неподвижно, лишь вытянув вперед руку, удерживая на расстоянии гостя, но по его напряженной позе, по вздувшимся венам, выступившим капелькам пота на лбу было видно, что противостояние тоже дается ему не легко.
— Тамин, отпусти! Ты ради какой-то девки готов покалечить брата? Да кто она такая? Слишком опытная соска? Золотая дырка? Наследница короны? Кто? — прохрипел, давясь нехваткой воздуха громила.
— Тебя это точно не касается. Достаточно того, что она гостья в моем доме, — процедил Тамин, но руку опустил и высокородный тут же закашлялся, жадно глотая воздух.
Гостья!
Я все еще плохо соображала. Их разговор просачивался словно сквозь вату, но именно это слово отчетливо отпечаталось в голове. Не пленница, не рабыня, не преступница, а гостья!
Разве такое возможно в моей ситуации? И миаро… он ведь сейчас заступился, вытащив меня из лап похотливого родственничка.
Брата.
Странно, но разглядывая обоих, я не нашла сходств.
Они абсолютно разные, непохожие. Тамин с его аристократичной внешностью, идеальными чертами лица и модельной фигурой и двухметровый здоровяк, больше похожий на переодетого в дорогие шмотки бойца или разбойника с дороги.
Может, они названные братья?
— В комнате каждая щель пропитана ее страхом, а ты после этого утверждаешь, что она сама? — прорычал даже как-то по-звериному Тамин.
