— И на этом всё закончилось? — спросила я.
— Раса перестала существовать, превратилась в легенду. Но остались её потомки — дети, внуки, правнуки элдариан и людей, унаследовавшие способности своих дальних предков. Однако постепенно голос крови в них становился всё тише, дар слабел, да и проявлялся далеко не во всех. Будучи презираемыми людьми полукровками, они переезжали в другие страны, забывая о своих корнях. Это одна из версий происхождения вашей магии, миз Лоренц, сказочная версия — так её называют. Однако она многое объясняет, не находите? К примеру, вашу острую интуицию — неспроста же вы почувствовали, что в доме должно случиться что-то плохое.
— Не может быть… — пробормотала я. Всё это было слишком невероятно, ошеломительно. Как будто действительно сказка… — Выходит, кто-то из моих предков был из Элхорна? И во мне есть капелька крови элдарианов?
— Думаю, есть вероятность, что в вашем случае их потомки затесались с двух сторон: матери и отца. Наверняка они и сами об этом не знали. Родством с элдарианами не принято было хвалиться, они ведь считались врагами, о которых даже вспоминать и то запретили. Так что едва ли ваши прабабушки и прадедушки или же более дальние предки рассказывали своим детям о том, что они не чистокровные люди. К тому же вы родились в другой стране, но, приехав в Элхорн, да ещё и в провинцию, где прежде вполне могли жить элдарианы, почувствовали в себе то, чего не замечали прежде, — ваш дар сильнее, чем у других природных магов.
— Вы начала подозревать это, когда узнали о молниях?
Собеседник кивнул и добавил:
— Когда же вы рассказали о том, как ощутили приближающийся взрыв, я решил поискать материалы об элдарианах и обнаружил, что у этой теории немало сторонников, так что, вероятно, не такая уж она и сказочная. Ведь исчезнувшая из мира раса существовала на самом деле, пусть мы и немного о ней знаем. И это объясняет, почему у интуитивной магии так мало общего с академической, которая природникам не даётся.
Я неверяще смотрела на него. Так странно было это слышать… Я привыкла к тому, что мою магию не воспринимали всерьёз. Если всё так, как он говорил, то едва ли отец и матушка знали о том, что в их богатой родословной когда-то были представители другой расы. Тем более, что мои родители и вовсе магией не владели — с ней родилась только я.
— Но что же теперь? Я ведь по-прежнему не могу учиться…
— Долгое время природную магию недооценивали — возможно, потому, что мало у кого из редких сейчас природников встречается достаточно сильный дар. Но вы, миз Лоренц, своего рода аномалия, и, честно говоря, пока я не могу сказать, хорошо это или плохо.
Я вспыхнула, как петарда. Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят с эдаким научным интересом. Да ещё и называют аномалией!
Откликаясь на моё душевное состояние, поднялся ветер. Он взметнул подол моего платья, растрепал выбившиеся из пучка локоны. Зашелестел в клонящихся к земле цветах и травах. Я задрожала от холода и почувствовала вдруг, как мне на плечи опустился сюртук лорда Винтергардена. Он был тяжёлым и тёплым, и от него пахло его хозяином.
— Не волнуйтесь, миз, я ведь не угрожаю вам, — проговорил мужчина. — Но, раз уж так вышло, что здесь вы встретили именно меня, чувствую за вас некоторую ответственность. А потому хочу, чтобы вы научились осознанно владеть своим даром и определять границы силы, которая вам дана. Вреда вам от этого не будет, а вот от нового отката убережёт. Понимаете?
Я кивнула, соглашаясь с его доводами.
Глава 32
Такого я действительно не ожидала услышать. Легендарный народ, некогда живший в этих краях! Может быть, прямо здесь, где я сейчас стою, когда-то танцевали элдарианки! Учебники истории о таком умалчивали, и теперь я понимала, почему. Не каждый рискнёт публично признаться, что его предки когда-то стёрли с лица земли целую расу.
— Может быть, они и дали название Элхорну? — предположила я.
— Всё возможно, миз Лоренц, — ответил Доминик Винтергарден.
Послышался стук копыт, и верхом на белой, как свежевыпавший снег, лошади появилась Мередит Глау. Она сразу же увидела, что мы с мужчиной наедине в саду, а также его сюртук, наброшенный на мои плечи, и это ей очень не понравилось. Леди окинула меня неприязненным взглядом и обратилась к нему:
— Я еду на верховую прогулку. Поговорим вечером. Надеюсь, на этот раз нам никто не помешает, — подчеркнула она.
Ещё один прожигающий яростью взгляд в мою сторону, и всадница скрылась, ускакав в сторону леса.
— Вам лучше вернуться к воспитанницам, миз Лоренц, — сказал мне лорд Винтергарден. — У меня сейчас есть ещё дела. До новой встречи!
— До встречи, — отозвалась я, неохотно возвращая ему сюртук. — Я хотела спросить… Как продвигается расследование?
— Пока, увы, ничего нового. Не так-то просто найти, кто именно покупал разрыв-камень. Я попытался выяснить, как он попал в книжную комнату, допросил всех, кто был в особняке в тот вечер, но слуги в один голос уверяют, что ничего не заметили. И немудрено — в доме собралось столько гостей. Прислуге было не до того, чтобы следить за тем, кто куда пошёл.
— Если я могу чем-то помочь…
— Уверен, ваша интуиция не окажется лишней, — произнёс он.
Я вернулась в дом, размышляя обо всём, что услышала. Как странно и удивительно… Интересно, что сказала бы на это матушка?
Девочки ждали меня в ученической, успев немного заскучать. Я отпустила Энни и решила, что нам с Аланной и Кэйти нужно немного позаниматься учёбой, пока они всё не забыли. А вечер можно было бы посвятить играм, чтению и прочим своим делам. Но мои подопечные сразу же после занятий запросились на чердак. Они давно там не были и теперь горели желанием продемонстрировать мне всё то, что обнаружили в свои прошлые походы на неизведанную территорию.
— Что, если ваша тётя будет ругаться? — заметила я.
— А мы ей не скажем! — хором заявили барышни Милтон и потащили меня за собой. Да и мне стало любопытно увидеть тот самый чердак, где они нашли письмо. Так что я пошла за воспитанницами, и вскоре мы уже поднимались по скрипучей лестнице.
Чердак оказался именно таким, как я представляла. Большой, вытянутый в длину, с узкими затянутыми паутиной окнами — сквозь них проникал дневной свет, в котором кружились пылинки. Здесь стояло несколько сундуков, один из которых Аланна тут же распахнула.
— Видите, миз Лоренц? До чего же старые платья! Когда-то они были красивыми, а сейчас стали пищей для моли!
— Такова жизнь, — вздохнула я. Вид некогда роскошных нарядов из шёлка, парчи и бархата, превратившихся в жалкое зрелище, в самом деле печалил. — Всё меняется и всё проходит…
— В прошлый раз мы открывали не все, — напомнила Кэйти, потянув сестру за рукав.
— И правда! Кажется, вон до того не добрались, в самом углу. Посмотрим, что там?
