— Да ты не слушаешь нас вовсе!
А уж когда среди любимых поэтов я называю Пушкина, они вовсе приходят в негодование.
— Да что ты, милочка! Да он же, говорят, был близок с декабристами! — восклицает Кольцова.
— На самого батюшку-императора Александра эпиграммы премерзкие писал! — подхватывает Дубровина. — И из столицы был выслан! Он — вольнодумец каких поискать.
Опасную тему она тут же меняет на разговор о самом бале.
Оказывается, дважды танцевать с одним кавалером — неприлично.
Особенно внимательно я слушаю то, что связано с хозяином бала. Кажется, он собирается танцевать со всеми своими потенциальными невестами.
— Только вот танцев-то на всех не хватит, — беспокоится Ирина Николаевна.
— Ничего, он, я уверена, об этом подумал, — без тени сомнения отвечает Настасья Павловна. — Главное, чтобы он Веру Александровну приглашением не обошел.
— Он мог бы заранее сообщить, какой танец с кем намерен танцевать, — ворчит Кольцова. — Чего же девушек заставлять волноваться?
Но Дубровина осуждать князя не намерена.
— Он лучше знает, как поступить. Он почти ни с кем из барышень еще не знаком. Вот посмотрит на них, тогда и решит. Может, с кем-то и вовсе танцевать не захочет.
Ирина Николаевна искренне жалеет таковых. Кажется, это очень обидно — не получить приглашение от хозяина дома. Тут я склонна с ней согласиться. Если он не сочтет кого-то достойной танца, то не пригласит в дальнейшем и в свое поместье, а это решительно не вписывается в мои планы.
— А если меня пригласит кавалер, который окажется мне не по нраву, могу я ему отказать?
Они переглядываются и хмыкают. Я кажусь им невеждой.
— Это допустимо, — признает Дубровина, — но не всегда. Вы можете отказать, если танец был обещан другому — не забудьте при этом заглянуть в карне. Или если вы уже танцевали с этим кавалером. Или если он (ах, это было бы ужасно!) подошел к вам без перчаток.
— Ну, а если я просто устану? — продолжаю допытываться я.
Я не уверена, что смогу осилить столько сложнейших танцев на первом же балу.
— Тогда вам надлежит выйти из зала, чтобы не ставить своим отказом кавалера в неловкое положение. Можно, к примеру, прогуляться по саду или оранжерее. Только не вздумайте выходить одна или с мужчиной!
Карета подъезжает ко крыльцу, и мы выходим и поднимаемся по укрытым ковровой дорожкой ступенькам.
Дворец расцвечен огнями, и я чувствую себя звездой Голливуда, приехавшей на Каннский кинофестиваль. Не хватает только фотографов.
20. Бал
Оказавшись в бальной зале, оценивающе разглядываю других девушек. Почти все одеты довольно просто, но элегантно. А вот дамы постарше соперничают друг с другом роскошью драгоценностей и пышностью платьев.
Я вздрагиваю, когда Настасья Павловна, уже успевшая навести справки у распорядителя бала, сияя от восторга, сообщает:
— Ах, Верушка, князь приглашает вас на первый же танец! Какая неслыханная честь! Я и подумать не могла…
Лишний повод для волнений. Тем более, что первым танцем идет полонез. Пытаюсь мысленно вспомнить те фигуры, что нам предстоит изобразить на паркете.
Начинает играть музыка, и я будто в вакуум попадаю. Гости расступаются, чтобы облегчить хозяину доступ к девице, с которой он должен открыть этот бал.
Но время идет, а князь так и не появляется в зале. Я вижу на лицах гостей и удивление, и насмешку. Чувствую себя полной дурой.
А гости уже перешептываются, не таясь. Ах, как это оскорбительно! Появляется дерзкая мысль, что ежели князь всё-таки снизойдет до танца со мной, отказать ему при всём честном народе. Пусть на своей шкуре почувствует, каково это.
— Ах, Верочка, это ужасно! — всплескивает руками Настасья Павловна. — На первом балу остаться без приглашения хозяина — это провал. Все последующие танцы у князя уже розданы другим девушкам. Не удивлюсь, если сегодня вас вообще никто не пригласит.
На паркет уже выходят другие пары, в одной из которых встает в шеренгу и моя кузина Софи. Мы встречаемся с ней взглядами. Она одна из немногих, кто еще не смеется надо мной.
И когда передо мной возникает молодой человек во фраке с явным намерением пригласить меня танцевать, я воспринимаю это как подарок. Хотя и понимаю, что он — отнюдь не князь Елагин.
— Граф Никита Александрович Свиридов, княжна Вера Александровна Бельская, — представляет нас друг другу Настасья Павловна.
А в следующую секунду она же пытается объяснить Свиридову, почему этот танец я не могу отдать ему.
Как это «не могу»? Да с чего она взяла?
Это будет хорошим уроком зазнайке-князю. Пусть он поймет, что я не намерена униженно дожидаться его внимания до окончания бала.
И прежде, чем Дубровина успевает меня остановить, я принимаю протянутую руку.
Мы с графом встаем в длинную колонну пар и начинаем движение.
Дубровина говорила, что смотреть в пол во время танца невежливо, но по-другому у меня не получается. Я боюсь сделать неверное движение, шагнуть не в ту сторону, нарушить ровную линию нашей шеренги.
И всё-таки появление князя я замечаю. Вздохи и восхищенные возгласы прокатываются по залу.
Я поднимаю голову — у распахнутых настежь дверей стоит мужчина. Не знаю, почему так восхищаются дамы — мне князь не кажется красавцем. Да, он недурен собой, и камзол сидит на нем как влитой. И его горделивая осанка сделает честь любому офицеру. Но даже в этом зале полным-полно не менее привлекательных мужчин. Вот разве что таким богатством и статусом могут похвастаться немногие из них.
Девицы, даже те, кто уже стоят в парах с другими кавалерами, начинают вытягивать шеи, чтобы получше рассмотреть хозяина бала. Впрочем, чему я удивляюсь? Я и сама на него смотрю.
В секунду оказавшийся возле него распорядитель бала пытается что-то ему объяснить. Не сомневаюсь, он говорит о моем недопустимом поведении. Да, так и есть — князь смотрит в ту же сторону, что и его собеседник — на меня!
Даже с такого расстояния видно, как наполняется гневом его взгляд. Он не привык к таким ситуациям. Наверняка, обычно девицы складываются к его ногам штабелями.
Я чувствую себя правой, но начинаю испытывать беспокойство. Голова кружится, коленки дрожат, а ладони потеют. Хорошо, что я в перчатках.
И только когда князь приглашает другую девицу, дышать становится чуть легче. Танец продолжается.
Боюсь, у моего кавалера не будет оснований считать меня хорошей собеседницей. Он пытается говорить со мной, но я не понимаю ни слова. Я только глупо улыбаюсь ему в ответ.
Но словно мало мне было этих треволнений, как в танцевальной фигуре «звездочки» (ну, надо же, я запомнила это название!) наши с князем пары оказываются рядом. Наша четверка соединяет правые руки и начинает двигаться по кругу. Я слышу напряженное дыхание каждого. Кажется, партнерша Елагина нервничает не меньше, чем я. Проходим один полный круг, потом — другой. Наконец, руки размыкаются, и мы вновь становимся в колонну.
