— Ты выглядишь так, словно только что сошел с самолета.
— Нет, — он бросил взгляд на часы, — я прилетел прошлой ночью. Хотел сразу увидеться с тобой, но не смог. Не помню почему. Я не могу спать в самолете и потому потерял счет времени. Я, наверно, не слишком понятно объясняю, да?
— Достаточно, чтобы понять, что самолет вконец измучил тебя. Тебе не надо было приходить сюда, Рико. Лучше иди домой и ложись спать.
— Я не мог идти домой, не увидев тебя. У меня осталось не слишком много мужества, но его хватило, чтобы осмелиться прийти сюда. Может быть, я совершил ошибку.
Джули уже собиралась сказать ему, что это самая большая ошибка из всех, которые он когда-либо делал: решить, что он может вот так просто прийти к ней после того, как оскорбил ее. Но слова застряли у нее в горле при виде отчаяния, написанного на его измученном лице. Она страдала, но и он страдал не меньше.
Вместо этого она сухо сказала:
— Спасибо за цветы.
— Хотел написать что-нибудь на карточке, но не знал что. Провел пять дней в Нью-Йорке, не понимая, зачем туда уехал. А ведь знал, что единственным правильным решением было бы вернуться к тебе.
— Не говори так, — быстро сказала Джули.
— Нет, — полагаю, ты готова услышать это.
— Нет, — ответила она. — Было бы лучше, если бы мы никогда не встречались снова. Может быть, было лучше, если бы мы вообще никогда не встречались.
— Ты так думаешь? — изумился Рико.
— Когда ты последний раз ел? — спросила она.
Он пожал плечами:
— Я выпил в клубе.
— Это не принесет тебе никакой пользы, — сказала она с материнской заботой. — Тебе нужно хорошо поесть.
Она позвонила в ресторан и заказала омлет с чаем. Рико молча наблюдал за ее действиями.
— Ложись на другую сторону кровати, — сказала она. — Тогда официант не увидит тебя.
Рико послушался, словно ребенок. Через несколько минут раздался стук в дверь. Официант вкатил маленький столик, но Джули не позволила ему проходить дальше и накрывать на стол. Она подписала счет, дала ему чаевые и закрыла дверь.
— Ты почувствуешь себя лучше, если съешь что-нибудь из этого, — предложила она, указывая на столик. — Я заказала омлет с грибами, потому что он тебе нравился. Рико?
Но ответа не было. Рико спал.
Она села рядом, положив руку ему на лоб, чувствуя, как напряжение уходит. Джули не знала, какое будущее их ожидает, но она не могла смотреть на спящего Рико без нежности.
Джули выключила свет, оставив только крошечную лампочку. Потом тихо разделась и легла спать на диване.
Но вскоре Рико начал ворочаться в постели, бормоча что-то во сне. Джули легла рядом, положив руку ему на спину. Только тогда он успокоился.
Джули проснулась первой и уже завтракала, когда Рико открыл глаза. Он пошел в ванную, и она услышала сначала шум воды в душе, и а потом звук электрической бритвы. Когда Рико появился снова, он был одет в рубашку и черные брюки, которые были на нем в клубе прошлой ночью.
Она налила ему кофе. Он нервничал. Его надменность исчезла, и он пристально смотрел на женщину, пытаясь угадать ее настроение.
— Извини за то, что так получилось. — сказал он.
— Ничего.
— Я все время извиняюсь.
— Это неважно, Рико.
Он пил кофе, расхаживая по комнате. У окна он обнаружил стопку старых газет.
— Мы на первых полосах, — спокойно сказала Джули.
Рико присел и начал изучать газеты. Заголовки были скандальными.
Владелец ночного клуба напал на кинозвезду.
Рико Форца избил Бароно в припадке ревности.
Там было несколько фотографий. Рико стоял над поверженным Бароно, который держался за ушибленную челюсть. Джули выглядела испуганной, а Мариэлла была почти в обмороке.
— Я купил вчера парочку газет, — сообщил Рико. — Мариэлла давала интервью, сказав, что я ударил Бароно, приревновав ее к нему.
— Но он танцевал со мной!
— Он танцевал с ней несколькими минутами раньше. Впрочем, Бог с ними. Извини, что так вышло.
— Не волнуйся, я получила несколько хороших рецензий. Посмотри, на странице тридцать семь.
Это была одна из тех рецензий, ради которых любая певица согласилась бы умереть. Критик пел дифирамбы ее мастерству и темпераменту. Рико она понравилась.
Ужасная мысль вдруг пришла ей а голову.
— Ты ведь не приказывал им написать это? Или приказал? У тебя есть пакет акций этой газеты?
— Нет, клянусь. Ты сама заслужила все эти похвалы. Я рад за тебя, Джули. Ты достойна всего этого. — Он помешал кофе. — Что мы теперь будем делать?
— Если честно, не знаю.
— Я пойму, если ты будешь ненавидеть меня.
— Я не могу ненавидеть тебя, Рико, — призналась она. — Но и любить тебя опасно.
— Нам нужно поговорить, мы проведем день вместе и…
— О, Рико, извини, я не могу, у меня другие планы.
— А ты не можешь изменить их?
— Нет, — сказала она, думая о том, что будет с Гарри, если не сдержит обещание прийти сегодня.
— Что ты такое запланировала, что важнее что… Извини, — быстро проговорил он.
— Может быть, завтра, — предложила Джули.
— Завтра будет поздно.
Глава 10
Как только она увидела Гарри, то сразу поняла, что сделала правильный выбор. Они запланировали много дел, и мальчик помнил каждую деталь их планов. Было бы преступлением разочаровать его.
На следующий день Рико пришел в ее гримерную, когда она уже оделась. Она чувствовала себя не очень хорошо, проведя много времени на солнце. У нее болела голова, и все, о чем она мечтала, — это оказаться в кровати. Но ее ждали зрители.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Рико. — Ты выглядишь усталой.
— Я действительно устала, — сказала Джули, закрывая рукой глаза. — Но это ничего. Я выступаю в любом состоянии: усталой, больной, расстроенной. Даже… — ее голос дрогнул, — когда надеяться больше не на что.
— Нельзя терять надежду. Запомни.
Он сделал движение ей навстречу, но тут они оба услышали шаги Джины в коридоре. Рико отпрянул от Джули и вышел из комнаты.
Как она и надеялась, стоило ей попасть в лучи прожекторов, многолетний опыт взял верх над слабостью. Джули почувствовала в крови прилив адреналина и запела. Она не могла видеть Рико, но знала, что он где-то здесь, слушает каждое ее слово, каждый звук песни об утраченной любви и одиночестве.
Он не появился в гримерной после концерта, но ждал ее у выхода, прислонившись к стене и уставившись в пол, размышляя о чем-то своем. Когда она дотронулась до его руки, он поднял голову, и его лицо быстро приняло равнодушное выражение. Но она успела заметить в его глазах страх — страх мужчин, который слишком поздно понял, что он потерял самое главное в жизни.
