которого вкратце: желающий удовлетворить свою потребность приходит, записывается, осматривается тщательно врачом и т. д.»[1954] Ища паллиативы в медицинской плоскости, еще один студент предлагал «выработать какое-нибудь средство в виде лекарства, которое могло бы охлаждать половое влечение до того момента, пока человек не будет в состоянии обзавестись семьей»[1955].
Но были и те, кто придерживался другого мнения. Доктор Яков Давидович Голомб считал, что воздержание только на благо организму[1956]. По его мнению, половое ограничение сохраняет для тела большой запас нервной энергии, каковую затем можно переключить на деятельность высшего порядка. «Половое воздержание полезнее всего для организма, – соглашался его коллега Б. С. Сигал. – Так признала наука. И кто может его сохранить, тот, конечно, будет здоровей. И ему нечего стыдиться тех усмешек, которые часто раздаются по адресу сохранявших целомудрие подростков в среде “все познавших” товарищей, потому что впоследствии он, безусловно, сохранит дольше и половую энергию, и бóльшую силу организма, чем смеявшиеся над ним поклонники ранней половой жизни»[1957].
Половая активность мужчин, доказывали сторонники воздержания, приводит к расходованию протеина во время излития семени[1958]. Потеря половых клеток наносит вред главным образом потому, что железы внутренней секреции влияют на все части организма. Даже единичный половой контакт требует от организма значительных затрат нервной энергии. Доктор Каминский подсчитал, что каждое совокупление понижает нашу способность подымать вес на четверть килограмма[1959]. Бытовали истории об атрофии половых органов у чрезмерно сексуально активных[1960]. Вера в неразрывную связь между гиперсексуальностью и физической слабостью распространилась и за пределы научных кругов[1961]. Сольц был уверен, что беспорядочные сексуальные отношения ослабляют организм, а Ярославский не удивлялся пребыванию молодежи, растранжирившей сексуальную энергию, в лечебницах и оздоровительных санаториях[1962].
Вид деятельности, который имел непосредственное отношение к кровообращению и не имел никакого к производству, раскрепощенная половая активность превратилась в метонимию буржуазного образа жизни. В соответствии с большевистской политической экономией спермы – детально разработанной теорией, которая высказывалась за дозирование, возмещение и сохранение телесных ресурсов таким образом, чтобы не допустить ослабления человеческого организма, – следовало решительно препятствовать возбуждению, стимулирующему половое влечение. Согласно выступавшим за воздержание, в мужском теле в тестикулах происходит неуловимый обмен, в котором важную роль играют абсорбирующие сосуды. Сосуды эти обрабатывают и улучшают качество спермы и обеспечивают отток некоторой ее части в кровь; кровь орошает разнообразные части тела и укрепляет физиологические функции организма. Чрезмерная же потеря семени, доказывали выступающие за воздержание исследователи, нарушает механизм обращения семени в жизненную энергию. Комсомольцам воспрещалось выхолащивать себя чересчур частыми половыми отношениями. Тело нужно было систематически готовить к воздержанию во имя «энергетического баланса»[1963].
К тому моменту, когда Гумилевский приступил к написанию своего романа, воздержание было объявлено ключом к здоровью пролетариата. Оно стало предпосылкой крайне важного механизма «замещения», превращения низшего вида энергии в высший. Михаил Абрамович Рафаил осуждал дневник некоего коммуниста, в котором «три четверти посвящены любовным, полулюбовным и иным интригам», а Илья Григорьевич Эренбург противопоставлял такому коммунисту образ героя, сублимировавшего все свои чувства в любовь к партии: «Идет и шепчет нежное, большое имя, оно встает дымком в морозных синих сумерках – легчайший птенец, – не „Лена“ или „Вера“ – грозное, глухое: „Партия“»[1964].
Как происходит замещение, или, выражаясь более научно, «сублимация»? Исследователи объясняли, что существует два вида половых желез: «репродуктивные железы», производящие внешнюю секрецию в форме семени, и «железы внутренней секреции», производящие гормоны[1965]. Далее подчеркивалось, что умственное и физическое отставание, идиотизм и слабоумие часто зависят не от функционирования мозгов, а от состояния желез внутренней секреции[1966]. Утверждая, что у психофизиологии половой жизни есть два способа половой разрядки – извержение семени и замещение, профессор Иван Антонович Арямов полагал, что половые железы в первую очередь производят семя. Но если блокировать высвобождение семени, половые железы перейдут на производство гормонов[1967]. Залкинд, старший научный сотрудник Института экспериментальной психологии при Институте научной философии, писал о сублимации с энтузиазмом: «Если жадно впиться в окружающую нас жизнь, в развертывающуюся пролетарски-революционную борьбу, в социалистическое строительство, если крепко товарищески взяться за руки, радостно, настойчиво учиться и бороться, организованно совместно действовать, – на долю раннего, ненужного полового возбуждения ничего тогда не останется. Все „сублимируется“, т. е. энергия, которая уходила прежде на низшие проявления, повысится в своем качестве, превратится в творческую энергию»[1968].
Залкинд считал сублимацию крайне важной для сознательной деятельности, поскольку она способствовала производству гормонов, стимулировавших развитие «церебральных процессов». Ключом здесь является равновесие: «Чем больше времени, энергии, интереса приковывает к себе половая жизнь, тем меньше сил и творческих возможностей остается для социального бытия. Чем меньше социальных, производственных, действенных, творческих выходов для живой биологической активности, тем больше ее остается для полового использования». Следовательно, неиспользованное половое возбуждение «может быть направлено на добавочное возбуждение мозговой активности»[1969]. Мозг нуждается в крови, которую посылают ему половые железы: «Благодаря переполнению кровью, не только повышается питание и промывание мозга кровью, но усиливается также и мозговая деятельность в целом. Этим объясняется… подъем творческой деятельности в период половых возбуждений»[1970].
Таким образом, ученые заключали, что воздержание, которое делало возможным замещение, особенно важно в период созревания, когда половые железы производят гормоны, которые организм не использует, а сохраняет в крови. Эти гормоны помогают развитию юношества. Преждевременное расходование драгоценных половых продуктов, с другой стороны, дает приоритет низким функциям организма и может привести к упадку умственных способностей и антисоциальному поведению. Оценивая данный вопрос как с биологической, так и с общественной стороны, профессор медицинского факультета Самарского университета Валентин Владиславович Гориневский выступал в пользу воздержания до полного полового созревания[1971]. Того же мнения придерживался и доктор Залкинд: половая активность до брака «не организована, связана со случайным половым объектом, не регулируется прочной симпатией между партнерами, подвержена самым поверхностным возбуждениям»[1972].
Врачам типа Гориневского и Залкинда трудно было спорить с теми, кто утверждал, что половая мораль «явно не отвечает действительным потребностям человека». «Превращая человека в двуликого Януса, у которого на людях и в необходимых случаях одно лицо, а наедине с собою и в „тайных делишках“ другое лицо, половая мораль уже пережила себя и держится на сплошном лицемерии»[1973]. Но победоносный класс, «личность которого цельна», умел его перебороть. Залкинду не составило особого труда сформулировать двенадцать половых заповедей революционного пролетариата, а издательству Коммунистического университета имени Свердлова их опубликовать.
I. Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата.
II. Необходимо половое воздержание
