Разум смутно фиксировал перемены в окружении. Очевидно, последний взрыв снес все надстройки корабля. Его остатки все еще покачивались на воде неподалеку от берега, но бортов и поручней больше не было — во всяком случае ей ничто не мешало смотреть на пугающе огромные деревья, которые в кристально чистом свете дня казались высокими зелеными небоскребами.
Еще через несколько мгновений Рени поняла, что стоит на коленях. Она цеплялась за какую-то изогнутую волокнистую поверхность толщиной с ее руку. Край этого изгиба тянулся там, где прежде были борта. Она вскочила на ноги и осмотрела остальную часть судна. Рулевая рубка, орудийные башни и царская каюта исчезли…
Ее спутники лежали в центре чего-то большого и плоского, абсолютно не похожего на их прежний корабль. Ребристую поверхность, напоминающую гигантский кусок скульптуры в стиле модерн, покрывали странные ямочки и бугры. Она загибалась по краям и была на ощупь упругой, как крокодиловая кожа.
— Ксаббу? — крикнула Рени. — Как вы там?
— Мы все уцелели. — Он по-прежнему оставался в теле бабуина. — Но, к сожалению, нам…
Из-за нарастающего гула, идущего откуда-то сверху, Рени не расслышала конца его фразы. Она осмотрела плоский предмет, его изрезанные края там, где те поднимались из воды, и вдруг поняла, что он напоминал ей. Он не был похож на корабль или какое-то другое плавучее средство. Он больше походил на…
«Лист?»
Гул мешал ей думать. Он становился все громче и громче. Огромные деревья покачивали ветвями на далеком берегу… Рени уловила ниточку смысла. А что, если это не мираж и не обман зрения? Мысль предполагала лишь два варианта: либо деревья на самом деле были такими большими, либо она и ее спутники…
Вибрирующий звук ревел в ушах. Рени посмотрела вверх и увидела какое-то существо размером с одномоторный самолет. Оно парило над ними, и ветер, идущий от мощных крыльев, едва не сбивал Рени с ног. Через миг летающее чудовище взмыло в небо и помчалось к берегу. Яркий солнечный свет играл на прозрачных крылья, и они сверкали как витражное стекло.
Это была стрекоза.
* * *
Джереми нашел его в одном из складских помещений, осмотренных им не меньше двенадцати раз. Очевидно, Длинный Джозеф все еще надеялся на чудо.
— Мистер Сулавейо?
Отец Рени рывком открыл следующую дверь и начал яростно протискиваться между бидонами и большими коробками с пищевыми концентратами. Освободив проход к высокому стеллажу, он попытался пролезть в узкую щель между стеной и деревянным ящиком, но живот и широкие бедра не позволили ему добраться до желанной цели.
— Мистер Сулавейо. Джозеф!
Он повернулся и посмотрел на Джереми покрасневшими глазами.
— Чего тебе?
— Мне нужна ваша помощь. Я часами сижу за этим пультом — без сна и еды. Если бы вы немного подежурили у приборов, я приготовил бы нам что-нибудь перекусить.
— Здесь нечего есть.
Длинный Джозеф еще раз попытался протиснуться в щель. Прошептав проклятие, он встал на четвереньки и начал шарить рукой по нижней полке.
— Возможно, вам тут есть и нечего, но я-то уж точно нашел бы для себя какую-нибудь еду. И потом не забывайте — это ваша дочь лежит в резервуаре, а не моя.
Канистра с соевым мясом упала с полки и с грохотом ударилась о бетонный пол. Длинный Джозеф, цепляясь руками за ящики и бидоны, продолжал пробираться в дальний угол.
— Не говори мне о моей дочери. Я и так знаю, кто лежит в этом вонючем резервуаре.
Джереми Дако разочарованно вздохнул и повернулся, собираясь уйти. Подумав немного, он остановился в дверном проеме.
— Я не собираюсь сидеть там вечно и смотреть на мониторы. У меня просто не хватит сил. И когда я засну, никто не проверит биения ее сердца, никто не поймет, что капсулу надо немедленно чинить.
— Черт возьми! — Груда пластиковых мешков обрушилась с полки, и один из них, разорвавшись, осыпал стены и пол едко-желтым дождем яичного порошка. — Черт бы побрал эту пещеру!
Длинный Джозеф скинул с полки остальные мешки, затем поднял над головой большую цинковую канистру и швырнул ее под ноги с такой силой, что она, подскочив, покатилась к соседней стене. Из-под смятой крышки потек густой малиновый сироп.
— Что же это за место такое? — закричал Длинный Джозеф, дрожа от гнева. — Неужели они собирались жить в этом чертовом подземелье без глотка спиртного?
Он поднял еще одну канистру, намереваясь бросить ее на пол. Джереми вздрогнул и отступил на пару шагов. Но отец Рени вдруг опустил оцинкованный контейнер и осмотрел его со всех сторон, словно пришельца из космоса.
— Ты только взгляни на это сумасшествие, — сказал он Джереми и поманил его рукой.
Джереми не двинулся с места.
— Смотри, тут написано: «Пшеничная каша». Они, черт возьми, напихали кашу в десятигаллоновые канистры! Этой кашей можно слона накормить, но они не додумались оставить здесь и банки пива! — Длинный Джозеф хрипло засмеялся и швырнул канистру на пол. Она угрожающе покатилась к ногам Джереми. — Вот же дерьмо! Как же мне напиться? Я высох как пробка, черт бы вас побрал!
Джереми устало покачал головой.
— Вы не найдете здесь спиртного.
— Я знаю. Знаю! Но иногда человеку просто необходимо что-нибудь поискать. — Длинный Джозеф отрешенно уставился на месиво из порошка и сиропа. Казалось, он был на грани истерического припадка. — Так ты говоришь, что хочешь спать. Ну так иди и спи. Только сначала покажи мне, что делать с этой хреновой машиной.
—… Вот и все. Самыми главными показателями являются сердцебиение и температура тела. Они высвечиваются на экране, когда нажимаешь на эту кнопку. Черный тумблер лучше не трогайте. Он начинает процесс разгерметизации виртуальных капсул, а ваша дочь не велела делать этого — по крайней мере до тех пор, пока они оба не попадут в безвыходное положение.
Длинный Джозеф посмотрел на два саркофага, увитых кабелями и прозрачными патрубками. Оба находились в вертикальном положении.
— Я не справлюсь, — сказал он наконец.
— Кончайте скулить! Ну что за дела? — Джереми начинал терять терпение. — Вы же обещали, что подежурите вместо меня! Неужели вам плевать на то, что я валюсь с ног от усталости?
Но Длинный Джозеф, казалось, не слышал его.
— Все как со Стивеном. Как с моим мальчиком. Она тут, но я не могу прикоснуться к ней. Я не могу помочь своей маленькой девочке. Я ничего не могу сделать, понимаешь? — Он нахмурился, глотая горький ком, застрявший в горле. — Она здесь, но я больше не чувствую ее присутствия.
Джереми взглянул на отца Рени, и лицо его смягчилось. Он по-дружески положил ладонь на плечо пожилого человека.
— Ваша дочь пытается спасти очень многих людей. Она сильная и смелая девушка.
