— Я решила посадить капитана и команду в шлюпки, — сказала Рени. — Их надо отпустить.
— Но сможем ли мы управиться с судном? — спросила Кван Ли.
— По мнению Уильяма, тут слишком много парусов, но я надеюсь, нам хватит людей, чтобы продержаться несколько вахт. — Подумав немного, она нахмурилась и прошептала проклятие. — Черт! Ну что я говорю? Сколько нас? Девять?
Она повернулась. Ксаббу все еще сидел рядом с Орландо. Его лапы простирались над мускулистой грудью мужчины. Рени с удивлением отметила, что тот дышал теперь более спокойно.
— Мы шестеро, потом Уильям — а его можно считать за двоих.
Она печально улыбнулась, поскольку польза от нее самой и Кван Ли была одинаково ничтожной.
— Человек-робот. Как он там себя называет? Т-четыре-Б? И женщина, которая залезла на мачту, чтобы вести наблюдение. Да, девять. Если бы мы знали, куда плыть, можно было бы оставить команду…
Она замолчала, почувствовав, что пальцы Мартины сжали ее ладонь. Глаза француженки открылись, но остались такими же бездумными.
— Рени…
— Я здесь. Мы на корабле. Надеемся уплыть из симуляции Темилюна.
— Я… Я слепая, Рени. — Она с трудом выговаривала слова.
— Мне очень жаль, Мартина. Мы стараемся найти какое-то решение, чтобы улучшить твой сим…
Пальцы Мартины напряглись.
— Нет, ты не понимаешь. Я слепая. И не только здесь. Я слепая уже много-много лет.
— Ты хочешь сказать… в реальной жизни?
Мартина печально кивнула.
— В моей системе имелись модификаторы, которые позволяли мне работать с программами. Я вижу информацию по-своему. — Она замолчала. Слезы мешали ей говорить. — В каком-то отношении мне было даже легче ориентироваться в сетях, чем людям с нормальным зрением. Но теперь мое положение стало ужасным.
— Ты говорила, что это из-за скорости поступаемой информации?
— Да… С тех пор как мы попали сюда, я слышу невыносимый шум, словно люди кричат мне в уши… словно в мое лицо дует сильный ветер. И я не могу… — Она поднесла дрожащие руки к лицу. — Я схожу с ума. Ах, спаси меня, добрый Господь! Я схожу с ума!
Лицо Мартины исказилось, плечи затряслись, но ни одной слезинки не выкатилось из глаз сима. Рени ласково прижала ее к себе.
Три дюжины матросов разместились в двух больших лодках. Рени стояла у борта и, чувствуя дрожь мотора под ногами, наблюдала, как последний матрос спускался по лестнице к своим товарищам по команде. Его черная косичка взлетала над белым бушлатом.
— Вы уверены, что вам не нужна еще одна лодка? — прокричала она капитану. — На трех вам было бы посвободнее.
Он изумленно взглянул на нее, не совсем понимая этот вид мягкосердечного пиратства.
— До берега недалеко. Доплывем без проблем. — Он пожевал губную заклепку, обдумывая слова ответной вежливости. — Между прочим, патрульные катера остаются на расстоянии только потому, что не хотят подвергать опасности судовую команду. Увидев, что вы отпустили нас, они начнут обстрел или возьмут вас на абордаж. Вы поступаете не очень осторожно.
— Мы их не боимся.
Рени старалась казаться уверенной, но из всей их компании лишь Ксаббу сохранял невозмутимое спокойствие. Маленький человек нашел в каюте капитана длинный кусок веревки и с усердием занялся сооружением «кошачьей колыбели».
Когда Рени сообщила спутникам о своем намерении освободить заложников до того, как судно достигнет края симуляции, между ними разгорелся долгий спор. Однако она осталась непреклонной. Ей не хотелось рисковать жизнью матросов и увозить их из мира Темилюна. Механизмы Иноземья при особых обстоятельствах могли аннулировать воспроизведение этих людей, и они просто перестали бы существовать. Фактически их захват мог бы стать равносильным убийству.
Капитан пожал плечами, сел на скамью и велел одному из своих людей заводить мотор. Бот заскользил вперед и, набирая скорость, помчался за лодкой адъютанта, которая уже превратилась в белую точку на фоне черноты.
Луч прожектора прорезал туман, скользнул по темным волнам и уперся в мачту.
— А вот и они! — крикнул Уильям. — Ну, братва, держись! — Он вытащил из-за пояса конфискованный пистолет и грустно повертел его в руках. — С таким оружием на флот не попрешь — тем более на царскую флотилию перьеголовых.
Позади появилось еще несколько огней, засиявших в ночи, как низкие звезды. Большие патрульные катера приближались к кораблю с двух сторон. Один из них басовито прогудел паровым свистком, и этот долгий звук завибрировал в костях и черепе Рени.
Ксаббу отложил веревку и поднял голову.
— А что, если мы просчитаем вероятность…
Ему не удалось закончить. Что-то просвистело над ними по дуге и шлепнулось в воду. Через миг в глубине расцвел огненный шар. Вода забурлила, и зловещий гул прорвался на поверхность.
— Они обстреливают нас! — закричал Фредерикс, выглядывая из кормового люка.
Рени отослала его к пушке для выяснения возможностей ответного залпа. Ее заинтересовал эффект, который вызвала взорвавшаяся бомба. Вода позади корабля искрилась сверкающими точками неоновой голубизны. Рени затаила дыхание. Она никак не могла вспомнить имя робота-Очкарика, который находился сейчас в рулевой рубке.
— Скажите этому… Как там его? Пусть врубает полную скорость! — закричала она. — Мне кажется, мы подходим к краю симуляции.
Еще одно ядро пронеслось над ними и упало в воду — на этот раз гораздо ближе. Взрыв накренил судно так, что Рени и Уильям ухватились за поручни. Она почувствовала, что судно набирает скорость.
Перегнувшись через борт, Рени осмотрела темную зыбь. Искрившееся голубое сияние стало ярче. Оно выглядело как косяк каких-то экзотических биолюминесцентных рыб, окруживших их корабль.
Что-то взорвалось прямо под ними. Весь передний край судна поднялся вверх, будто подброшенный рукой морского гиганта. Рени упала на палубу и покатилась к корме. Корабль накренился набок и, как живое существо, пытавшееся обрести равновесие, заскользил в глубокую ложбину между волнами. На миг вода взметнулась вверх, пульсируя вокруг голубым сиянием.
Она была живой — электрически активной. Вода излучала яркий свет, дышала и смотрела на людей миллионами крохотных глаз.
Внезапно шум моря и грохот взрывающихся ядер исчезли. Корабль вошел в безмолвное голубое зарево.
Рени показалось, что они попали в безвременный миг рокового взрыва — в центр мрачного микрособытия, которое отныне никогда не кончится. Яркий свет, скорее белый, чем голубой, ослепил ее, и она закрыла глаза.
Открыв их снова через несколько секунд, Рени заметила, что свет смягчился. Ей потребовалась минута, прежде чем она поняла, что это голубое сияние полуденного неба. Они оставили ночь позади — в далеком Темилюне.
