я. — А армия?
— Вот и я ему то же самое говорю! — с готовностью поддержала меня Дарина, и рот у меня сам собой захлопнулся, с лязгом. — Если понадобится, на заочный переведусь я, а он на полставки по вечерам работать будет.
— Ты не будешь работать вместо того, чтобы получать полноценные знания! — отчеканил Максим, метнув в меня уничтожающим взглядом. — Квартиру я вам сделаю.
Я только зубами скрипнул. В рекламных целях эта темная братия их трехкомнатной квартирой обеспечит — в центре и с ремонтом. Моего сына развращать?
— Нет, — довольно резко ответил ему Игорь, и у меня от души отлегло. — Спасибо, конечно, но нет. От всех ваших… соплеменников нам ничего не нужно.
— Правильно! — с чувством произнес я, пристукнув сосной по заснеженному тротуару. — С платой за квартиру мы вам поможем — мы давно уже привыкли здесь своими силами справляться. Правда, Тоша?
Повернувшись к нему, я вдруг увидел, что он смотрит куда-то вдаль ничего не видящими глазами и напряженно хмурит брови. Я двинул его свободной рукой в плечо — с чуть большим, признаюсь, усилием, чем требовалось для привлечения внимания.
— Подождите, — медленно проговорил он, словно очнувшись и сосредоточив взгляд на Игоре с Дариной, — вы же не для этого нас здесь собрали, правда? О таких планах вы вполне могли прямо за столом объявить, к полному восторгу наших женщин. Так зачем?
Игорь взял Дарину за локоть и решительно вернул ее на место рядом с собой. Не отпустив ее руки и после этого — она тоже чуть ближе к нему прижалась.
— После совершеннолетия, — медленно и отчетливо произнес он, — нам уже не нужно будет скрывать, что мы знаем, кто мы. Мы намерены связаться с другими такими же и объединиться с ними. У Анабель мы уже довольно многих нашли, так что начало положено.
У меня непроизвольно глаза забегали по сторонам — и там наткнулись на такие же панические взгляды Тоши и Максима.
— Не волнуйтесь, не волнуйтесь! — снова включилась Дарина. — Мы сегодня утром блок сняли, чтобы на зачете удобнее списывать было. — Они с Игорем одновременно прыснули, словно какой-то своей, затаенной шутке. — А зачет уже часа два, как сдали, и сразу разъехались — каждый в свою сторону. И на полдороге блок на место и назад. — Она расплылась в торжествующей улыбке.
— И по городу еще с часик покружили, — добавил Игорь. — Не найдут.
Я еле сдержал усмешку, представив себе, как наш наблюдатель мечется по городу, язык от усердия высунув, в поисках потерянного подопечного. Но сдержал — заметив, что Максим ухмыляется в открытую.
— Зачем это вам нужно? — спросил Тоша — не только без тени улыбки на лице, но еще больше нахмурившись.
— Затем же, зачем и вам, — отрезал Игорь. — Вы никогда не обращали внимания на то, с насколько одинаковой интонацией вы все произносите: «У нас, наверху»? По каким-то причинам такие разные вы собрались в свое сообщество, а люди — в свое. Но мы — не вы и не они, значит, нам нужно свое.
— А если наши сочтут этот ваш шаг враждебным? — не унимался Тоша, понемногу заражая и меня тревогой в голосе.
— Почему? — искренне удивился Игорь. — Мы не собираемся с вами бороться — наоборот, если дадите побольше о себе узнать, хотя бы в том же объеме, в котором мы с людьми знакомы, спасибо скажем. Но мы не хотим, чтобы нас считали ни людьми-переростками, ни недоразвитыми ангелами.
— Игорь, давай только без той же позы! — не выдержал я. — Как по мне, то у вас одни преимущества. И среди людей у вас есть хорошие связи, и среди наших есть, кому ваши интересы представить…
— Не надо! — прервал он меня так же резко, как и Максима. — Вы по природе своей не можете ни знать, ни разделять наши интересы. Мы хотим представлять их сами. Если мы — некий новый вид существ, как нас назвали, значит, нас и нужно воспринимать как отдельный вид. Мы с Дарой точно знаем, насколько легче таким, как мы, даже вдвоем, и хотим и другим помочь найти и свое место в мире, и понимание, и поддержку с защитой. И не позволим, чтобы нас в какой бы то ни было оборот поодиночке брали. Для того и законы решили изучать.
— Да какие законы? — взвыл Тоша. — Они же для людей! Для вас там места нет! И у наших для вас законы еще не писаны!
— Вот это мы и хотим изменить, — вздернул подбородок Игорь.
— Вы отдаете себе отчет, насколько это опасно? — спросил вдруг Максим, глядя на него с каким-то непонятным выражением. — Спрашиваю, как представитель стороны, которая ежедневно на себе давление наших законов ощущает.
— Тем более нам нужно объединяться, — с вызовом ответил ему Игорь. — Если я правильно понимаю, с вами считаются, потому что вы представляете собой некую объединенную и сплоченную силу. Почему мы не имеем на это права?
— Игорь, вот поверь мне, — выдохнул я, представив себе своего сына лидером еще одной, новоиспеченной оппозиции, — третьей силы на идеологическом фронте нам точно не нужно.
— Если вообще, то почему? — невозмутимо поинтересовался он. — А если лично вам, то не беспокойтесь.
— Мы решили подождать, — негромко добавила Дарина, — не только потому, что в восемнадцать лет нам должны официально объявить о вашем существовании. Анабель объяснила нам, что до тех пор вам придется отвечать за все наши поступки. Этого мы не хотим. Если мы ваших действительно интересуем, разговаривать они будут с нами. И еще одно, — настороженно глянула она на Тошу, — Аленка уже о многом догадывается. Наверно, придется и ее сдерживать — я помогу. Но даже если обойдется, в ее восемнадцать лет я сама ей все расскажу, в том числе и о том, чем мы будем заниматься.
Тоша принялся хватать ртом воздух с таким диким выражением лица, что я твердо напомнил себе, что психолог, как и доктор, должен быть круглосуточно готов оказать профессиональную помощь.
— Так, на сегодня хватит, — решительно заявил я. — Вашу мысль мы поняли, теперь нам нужно время, чтобы обдумать ее. Возможно, возникнут и другие вопросы.
— На вопросы ответить мы готовы, — небрежно кивнул Игорь, — но не на уговоры все бросить.
— Вот, кстати, один уже возник, — безотказным Татьяниным жестом нацелил я на него указательный палец. — Мы можем надеяться, что до твоего дня рождения ничего не будет предприниматься?
— Да, — дружно кивнули они оба.
— Слово даете? — подстраховался я абсолютным неприятием Игорем вранья.
— Даем, — ответил он за обоих и прищурился, чуть склонив голову к плечу. — У нас к вам тоже
