здравоохранении 2010 года (известному как Obamacare), было то, что белые не хотели платить за медицинскую страховку для меньшинств. В целом, расовый фактор часто упоминается (справедливо) среди структурных причин того, почему социальная и финансовая солидарность в США слабее, чем в Европе, и почему в США нет эквивалента европейского государства всеобщего благосостояния. Но было бы ошибкой сводить все к расовому фактору, который не может объяснить, почему мы находим почти одинаковый разворот образовательного раскола по обе стороны Атлантики. Если сейчас демократов считают служащими интересам высокообразованных, а не обездоленных, то это, прежде всего, потому, что они так и не придумали адекватного ответа на консервативную революцию 1980-х годов.
Упущенные возможности и незавершенные повороты: От Рейгана до Сандерса
В ходе избирательной кампании 1980 года Рональду Рейгану удалось убедить американцев принять новый взгляд на собственную историю. Стране, охваченной сомнениями после войны во Вьетнаме, Уотергейта и иранской революции, Рейган обещал возвращение к величию. Его рецепт был прост: снизить федеральные налоги и сделать их менее прогрессивными. Именно "Новый курс" с его конфискационными налогами и социалистической политикой истощил энергию американских предпринимателей и позволил странам, проигравшим Вторую мировую войну, догнать США. Рейган повторял эти темы во время кампании Голдуотера в 1964 году, а также во время своей предвыборной гонки за пост губернатора Калифорнии в 1966 году, где он неоднократно объяснял, что "Золотой штат" больше не может быть "мировой столицей благосостояния" и что ни одна страна в мире никогда не выживала, выплачивая треть своего валового внутреннего продукта (ВВП) в виде налогов. В 1980 и 1984 годах в стране, одержимой страхом упадка, холодной войны и быстрого роста Японии, Германии и остальной Европы, Рейган успешно использовал эти вопросы для победы в президентской гонке. Максимальная ставка федерального подоходного налога, которая в среднем составляла 81 процент с 1932 по 1980 год, была снижена до 28 процентов в результате налоговой реформы 1986 года - квинтэссенции реформ эпохи Рейгана.
С точки зрения 2019 года эффект от реформ Рейгана выглядит весьма сомнительным. Рост национального дохода на душу населения за три десятилетия после правления Рейгана упал вдвое (по сравнению с предыдущими тремя или четырьмя десятилетиями). Поскольку целью реформ было повышение производительности и роста, это вряд ли можно считать удовлетворительным результатом. Кроме того, резко возросло неравенство, причем настолько, что в нижних 50 процентах распределения доходов не наблюдалось никакого роста доходов с начала 1980-х годов, что является совершенно беспрецедентным в истории США (и довольно редким явлением для любой страны в мирное время).
И все же президенты-демократы, последовавшие за Рейганом, Билл Клинтон (1992-2000) и Барак Обама (2008-2016), так и не предприняли никаких реальных попыток пересмотреть повествование или обратить вспять политику 1980-х годов. В частности, в отношении снижения прогрессивного подоходного налога (верхняя предельная ставка которого с 1980 по 2018 год снизилась в среднем до 39 процентов, что вдвое ниже уровня периода 1932-1980 годов) и деиндексации федеральной минимальной заработной платы (что привело к явной потере покупательной способности с 1980 года) администрации Клинтона и Обамы в основном подтвердили и увековечили основные направления политики Рейгана. Возможно, это объясняется тем, что оба президента-демократа, не обладавшие такой ретроспективой, как сегодня, были отчасти убеждены рейгановским нарративом. Но возможно также, что принятие новой фискальной и социальной программы было частично обусловлено трансформацией демократического электората, а также политическим и стратегическим выбором опираться в большей степени на новых высокообразованных сторонников партии, которые могли счесть поворот к менее перераспределительной политике личностно выгодным. Другими словами, "браминские левые", в которых превратилась Демократическая партия к периоду 1990-2010 годов, в основном разделяли общие интересы с "купеческими правыми", которые правили при Рейгане и Джордже Буше-старшем.
Падение Советского Союза в 1990-1991 годах, несомненно, стало еще одним политико-идеологическим фактором, сыгравшим ключевую роль в США, Европе и других странах в этот период. В некотором смысле это подтвердило стратегию Рейгана по восстановлению могущества США и капиталистической модели. Крах коммунистической контрмодели, несомненно, стал мощной причиной возрождения веры - в некоторых случаях безграничной - в саморегулируемый рынок и частную собственность на средства производства. Это также стало одной из причин того, что демократы в США и социалисты, лейбористы и социал-демократы в Европе в период 1990-2010 годов в основном отказались от размышлений о путях внедрения рынка и выхода за пределы капитализма.
Однако, как обычно, было бы ошибкой интерпретировать эти траектории детерминистским образом. Эти долгосрочные интеллектуальные и идеологические сдвиги были важны, но было также много точек переключения, где все могло пойти по другому пути. Например, налоговый бунт 1978 года в Калифорнии, который в некотором смысле стал предвестником успешной президентской гонки Рейгана два года спустя, начался со стремительного роста цен на недвижимость в Калифорнии в 1970-х годах, что привело к резкому и в значительной степени непредвиденному повышению налогов на недвижимость, которые платили домовладельцы. Эти повышения налогов часто были ошеломляющими, и они представляли собой проблему, поскольку внезапный рост цен на жилье не сопровождался соответствующим увеличением дохода, необходимого для уплаты налога. Возмущение налогоплательщиков было еще больше, потому что налог на недвижимость является пропорциональным: все домовладельцы платят одинаковую ставку, независимо от того, каким количеством финансовых активов они владеют или сколько долгов они должны. Поэтому домовладельцы с низкими доходами и погрязшие в долгах все равно оказывались обремененными огромным повышением налогов. Недовольство такой ситуацией ловко использовали консервативные активисты, выступающие против налогов, чья агитация привела к принятию в июне 1978 года знаменитого "Предложения 13", которое установило постоянный потолок налога на недвижимость в размере 1 процента от стоимости имущества. Этот закон, действующий и по сей день, ограничил финансирование калифорнийских школ и привел к неоднократным бюджетным кризисам штата.
Помимо своего значения для подъема рейганизма, этот эпизод интересен тем, что он показывает, как очень краткосрочные явления (такие как скачок цен на недвижимость в 1970-х годах и успех кампании по проведению референдума против налогов) могут сочетаться с долгосрочными интеллектуальными и идеологическими провалами (в данном случае, неспособность подумать о преобразовании налогов на недвижимость в прогрессивные налоги на все активы, как недвижимые, так и финансовые, за вычетом долгов), чтобы вызвать серьезные политические изменения. Как и в случае с прогрессивным подоходным налогом, важно иметь возможность облагать налогом чистое богатство на разных уровнях в зависимости от того, накопил ли человек состояние в $10 000, $100 000, $1 млн или $10 млн. Все опросы показывают, что граждане выступают за такой прогрессивный налог. Также важно индексировать скобки любого налога на богатство в зависимости от динамики
