Своим благодетелям Олег коротко объяснил, что у него угнали мотоцикл, когда он отошел в лес по нужде. Муж и жена, оба средних лет (возможно, девочка приходилась им не дочкой, а внучкой), предпочли не расспрашивать усталого, раздраженного парня, чтобы не грузиться чужими проблемами, — понятно, своих хватает. Между собой супруги тоже не особенно общались, малышка у противоположного окна клевала носом, и Олег мог спокойно подумать о том, что с ним произошло, — если об этом можно было думать спокойно.
Сегодня он приехал на поле последний раз, вернее, последний раз перед отпуском, который собирался провести в Болгарии, в лагере парапланеристов. Теперь и с отпуском будет непонятно что — крыло, которое выдал ему Коля, осталось в багажнике мотоцикла. В лагере, говорят, его можно взять напрокат, но это же бабки, и неизвестно какие.
Он поднялся раз пять, покатал по очереди двух гогочущих девиц и решил отправиться домой пораньше, поскольку все равно уже накрапывало. Кстати, параплан давал ему не Коля, а Виктор Степаныч, и он, кстати, предупредил, что Коля искал его и просил подождать. Олег поглядел на хмурое небо и решил, что ждать не будет, а с Колянычем пообщается по телефону. Им-то всем хорошо — загрузился в машину и отдыхаешь, а ему на мотоцикле пилить сквозь дождь — не большое удовольствие.
Ливень разошелся раньше, чем он ожидал, и шоссе превратилось в водяной каток. Олег ехал по краю правой полосы, чуть ли не по обочине, с трудом различая что-то сквозь залитые дождем очки. Потрепанный белый «москвич» он заметил, когда тот прижал его вплотную к придорожной канаве. Олег остановился, не понимая, что нужно этим придуркам, — сегодня он не лихачил, никого не подрезал и вообще вел себя на дороге образцово-показательно, как ученик на экзамене в ГИБДД.
Но придурков не волновало, как он ехал. Они без разговоров дали ему по морде, стащили с мотоцикла, сняли шлем, косуху и очки и запихнули в свою машину. Тех, кто вышел к нему, было двое, один из них, видимо, встал с водительского места. Третий сидел впереди не оборачиваясь, но по голосу и затылку было видно, что пожилой, в отличие от двух совсем юных отморозков. Впрочем, и их Олег толком разглядеть не мог, потому что ему сразу скрутили руки, ткнули лицом в колени и поднимали только для того, чтобы ударить по зубам. Били настоящим кастетом. Олег такого никогда в жизни не видел, только в книжках читал. Впрочем, где он мог это видеть? — убить его пытались в первый раз.
Они спрашивали какие-то глупости. Называли число и хотели знать, кого он поднимал в этот день. Как будто он помнил числа, тем более месячной давности. Он даже не был уверен, что это были выходные, но раз им так хочется, то пускай. Кто поднимался с ним и снимал сверху на фото или видеокамеру? Господи, да кто только не снимал! Не-ет, кого он специально протащил с камерой над поселком и кто ему, гниде, позволил вообще летать там и подсматривать за людьми? Он ведь проделывал это уже не раз, за что ему по-хорошему надо гляделки выколоть.
Так сказал тот, что сидел справа, а потом вышел курить под дождь и позволил Олегу сбежать. Но до этого было еще далеко, а пока его ударили в лицо, но попали не по глазам, а по подбородку и вышибли первый зуб.
Зубы-то как раз невеликая потеря. Для кого-то, может, это настоящая беда, но не для Олега. Мама-протезист завтра же поставит какие угодно коронки. Правда, будет ворчать и рассказывать, сколько стоит простым смертным то, что достается ему бесплатно. Но мама всегда найдет повод поворчать. Конечно, она решит, что он расшибся, упав со своего параплана, но и с этим ничего не поделаешь: она будет так думать, даже если он расскажет ей чистую правду — что зубы ему выбили неизвестные отморозки на шоссе. Так что хорошо, что это зубы, а не «гляделки». Окулистов в семье Олега нет, да и коронки вместо глаз пока еще не научились ставить.
Но все равно убытков достаточно — один только мотоцикл с крылом в багажнике чего стоит! Естественно, по сравнению со спасенной жизнью это пустяки, но обидно. Олег про себя прикинул, кого из ребят с машиной можно попросить съездить на шоссе и посмотреть: вдруг верный конь остался жив и цел после испытаний, выпавших на долю хозяина? Стремно, конечно, — а если отморозки будут караулить его именно рядом с мотоциклом?..
Паскудно также и то, что он сдал того мужика. Вот уж кому не позавидуешь. А с другой стороны, почему Олег должен рисковать жизнью и зубами, чтобы прикрыть неизвестного фотографа, который перешел дорогу кому-то очень серьезному? Разве красиво летать над домами и фотографировать людей на их частной территории? Правда, Олег сам зазывал любопытных клиентов посмотреть сверху на новорусский поселок. Но тот фотограф как раз поселком не заинтересовался, ему надо было снять панораму для календаря или постера. Под это дело Олег тайком от Коли содрал с него не пятьсот, а восемьсот рублей — мол, коммерческая цель и все такое. Может, попробовать отыскать его и предупредить, что за ним по пятам идет волчья стая? Легко сказать — отыскать. Если бы хоть его фамилия сохранилась в памяти… Впрочем, что толку напрягаться и вспоминать то, чего никогда не знал. Олег даже не посмотрел на ту визитку.
Итак, в минусе у нас два зуба, фотограф, мотоцикл и параплан. Тьфу, черт, еще шлем, очки и косуха, но это уже мелочи. В плюсе — живой и почти непокалеченный Олег Егоров, отпуск в Болгарии, который все равно состоится, хотя бы весь мир треснул по швам. И родители бесстрашной девочки Кати.
Телепаясь по кочкам мокрого поля, Олег развлекал себя воспоминаниями о том, как Катя наверху спрашивала про дождик. Вот бы она сейчас порадовалась. И вдруг перед его глазами, как живая, возникла картинка — он протягивает Катиному папе Славе свою визитку: мол, захотите покататься, звоните. А Слава в ответ пишет ему на каком-то клочке свой телефон, мобильник, как успевает заметить Олег. Потом мамаша Вика дергает его за рукав, и они уходят, по пути слушая Катин обстоятельный рассказ о полете с дядей на парашютике.
Слава богу, он не вспомнил об этом в машине у гадов, ведь мог и не выдержать. Папу Славу он бы себе не простил. Впрочем, он не катал его в тот день, так что подонки из «москвича» не должны были им интересоваться. Или все-таки катал?..
Дорога была забита, двигались они еле-еле, и Олег потихоньку начал отключаться. Даже собака угомонилась и заснула, а девочка давно уже сопела, положив голову и ручки на ее пятнистый бок. Зато мужчина за рулем начал негромко переговариваться со своей супругой, видимо, чтобы не задремать.
И тут в кармане джинсов у Олега зазвенел и завибрировал телефон. Собака встрепенулась, девочка недовольно привстала и посмотрела вокруг темными сонными глазами. Ее мама испуганно обернулась, видимо уже забыв, что по дороге они подобрали странного мокрого прохожего. Олег извиняюще улыбнулся, стараясь не открывать беззубый рот, и прижал трубку к уху.
— Олег, ты? — издалека заговорила трубка глуховатым голосом Коли. — Ты в порядке?
— В порядке, — буркнул Олег. А что он еще мог сказать, если к его разговору настороженно прислушивались три пары ушей, плюс еще собачьи.
— Степаныч с ребятами твой мотоцикл нашли на дороге. А сам-то ты где?
