— Приступайте, товарищ Васильев! — приказал Павлов.
Дмитрий Александрович, держа в правой руке длинную указку, а в левой — «Руководство по танку КВ-2», начал:
— Боевой вес танка около 50 тонн, толщина лобовой брони — около 100 миллиметров, маски — около 200 миллиметров. На прицеле две шкалы. Одна — для бронебойного, другая — для бетонобойного снарядов. Танк предназначен для разрушения железобетонных огневых точек укреплённых районов. Эвакуировать его могут только тракторы типа «Ворошиловец», каких, кстати, — Васильев повернулся к комдиву, — у нас в дивизии пока нет, товарищ полковник. Если эта махина застрянет в болоте, то вытащить её можно будет только одним или двумя такими же танками. Предупреждаю, что наши ремонтники пока этот танк не знают. Экипажи подобраны с Т-26 и завтра батальон начнёт освоение новой техники».
Не будем обращать внимание на неточность в организационной структуре рот КВ, о которой написал К. А. Малыгин, по прошествии времени мог и забыть. А вот что касается тягачей «Ворошиловец», то тут уже есть фактическая неточность. Такие тягачи в дивизии были: в документе, озаглавленном «Сведения о наличии и техническом состоянии материальной части в/ч 1702 (41-я танковая дивизия. — Прим. автора) по состоянию на 30 мая 1941 г.», в 41-й дивизии имелось 18 «ворошиловцев», причём машины были новые, прибывшие с завода. Кстати, под этим документом стоит подпись командира дивизии полковника Павлова и его заместителя по техчасти подполковника Васильева.
Танк КВ-2, оставленный из-за поломки или отсутствия горючего. Машина входила в состав 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса Юго-Западного фронта. Июнь 1941 года (АСКМ).
Тот же танк КВ-2, что и на предыдущем фото — мимо неподвижного гиганта движется немецкий обоз (АСКМ).
41-я танковая дивизия вступила в бой с немцами сразу же после начала войны. При этом соединение действовало согласно довоенного плана прикрытия, выдвинувшись в район Ковеля: 22 июня 1941 года приказом командующего 5-й армией почти все КВ 81-го и 82-го танковых полков были «выброшены в р-н Дубрава для прикрытия Брест-Литовского направления». Кроме того, небольшое количество танков придали 87-й стрелковой дивизии, которая вела бои в районе Владимир-Волынского. В итоговом донесении о действиях 41-й танковой дивизии её командир полковник П. Павлов писал: «22 июня в 4.00 41 ТД, обстреливаемая дальним артогнём имела до 10 бойцов убитыми. Выступив из района расквартирования (г. Владимиро-Волынский лагеря), потеряла три танка КВ из числа танков, сосредоточенных приказом Штарма пять в лесу Пивник в период отмобилизования. Из числа потерянных танков два танка КВ остались в тылу противника, героически сражаясь, нанося большие потери противнику, ведя только пулемётный огонь, так как снарядов ни одного не было, их в 41 ТД не выслали, как и дизельного горючего…
Артполк, укомплектованный 16 орудиями 152–122 мм ни одного трактора не имел, 31 КВ, вооружённые 152-мм пушкой с морской башней, ни одного снаряда не имели…
Водительский состав танков КВ подготовлен ещё не был, т. к. танки получены за 7–8 дней до начала войны. 15 танков КВ, прибывшие перед началом войны с большими неисправностями (бортовые фрикционы, воздухоочистители), акт отправлен Киев — АБТ и Ленинградский завод.
Один танк КВ в боях имеет пять пробоин ротным противотанковым ружьём, глубина пробоин 50–52 мм».
Немцы у танка КВ-2, подорванного своим экипажем. Скорее всего, этот танк входил в состав 41-й танковой дивизии 22-го мехкорпуса Юго-Западного фронта. Июнь 1941 года (АСКМ).
Не совсем понятна ситуация с боеприпасами для КВ-2, так как дефицита с боеприпасами для 152-мм гаубицы М-10 не было (как известно, для КВ-2 можно было использовать осколочно-фугасные и бетонобойные снаряды от М-10) — к началу войны в Киевском Особом военном округе имелось в наличии более 150 тысяч выстрелов для гаубиц М-10, из них около семи тысяч бетонобойных. Кстати, в 41-й танковой дивизии боеприпасы для гаубиц М-10 должны были иметься — эти артсистемы состояли на вооружении гаубичного артполка соединения. Может быть, комсостав 41-й дивизии просто не знал, что можно использовать для КВ-2 боеприпасы гаубиц М-10, в частности, осколочно-фугасные снаряды? По мнению автора, скорее всего боеприпасы для КВ-2 просто не успели подвезти и загрузить, в результате чего танки по тревоге ушли без боекомплекта. Некоторым подтверждением этому может служить запись переговоров по прямому проводу начальника штаба 5-й армии Писаревского со штабом Юго-Западного фронта от 23 июня 1941 года: «Прошу немедленно перебросить в моё распоряжение хотя бы один автобат, т. к. части, не имея полного количества автотранспорта и водительского состава, ощущают острый недостаток боеприпасов.
Совершенно отсутствуют снаряды к 152-мм орудиям танковых систем…»
Фото того же подорванного КВ-2, что и на предыдущем фото.
Из документа можно сделать вывод о том, что снаряды в принципе были, но не имелось возможности завезти их со складов в войска. Наверное один из наиболее известных эпизодов с танками КВ-2, который кочует из издания в издание, это разговор по аппарату «Бодо» 24 июня 1941 года начальника Генерального Штаба Г. Жукова с командующим 5-й армией генералом М. Потаповым (приведён в книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»):
«ЖУКОВ. Как действуют наши КВ и другие? Пробивают ли броню немецких танков и сколько примерно танков потерял противник на Вашем фронте?
ПОТАПОВ. Танков КВ больших (речь идёт о КВ-2. — Прим. автора) имеется 30 штук. Все они без снарядов к 152-мм орудиям.
ЖУКОВ. 152-мм орудия КВ стреляют снарядами 09–30 гг., поэтому прикажите выдать немедля бетонобойные снаряды 09–30 гг. и пустить их в ход. Будете лупить танки противника вовсю».
Возникает вопрос — о каких снарядах идёт речь в ответе Потапова? О бронебойных или вообще о снарядах к 152-мм гаубице М-10Т для КВ-2? И неужели командующий армией Потапов (кстати говоря, бывший танкист, до середины января 1941 года командир 4-го мехкорпуса КОВО) не имел понятия о том, что за танк КВ-2 и какие для него нужны боеприпасы?
По мнению автора, Потапов был осведомлён о том, какие боеприпасы может использовать КВ-2, а свой ответ Жукову сделал на основе донесения своего начальника штаба от 23 июня об отсутствии боеприпасов. А Жуков в своём вопросе делает упор именно на борьбу с танками, и предлагает укомплектовать КВ-2 именно таким типом боеприпасов, которые позволяли бы уничтожать бронетехнику противника.
Однако особо проявить себя в боях танкам КВ-2 22-го мехкорпуса не удалось. Дело в том, что 41-я танковая дивизия, в составе которой они имелись, в течение 22–25 июня 1941 года была раздёргана командованием 5-й армии на части. Например, 22–23 июня два танковых батальона передали 87-й стрелковой дивизии, на следующий день 50 танков выделили для соединений 15-го стрелкового корпуса и т. п. Всего, по докладу командира 41-й дивизии полковника Павлова, в течение первых трёх дней войны из состава соединения «изъяли» и передали другим частям 200–205 танков из имевшихся к 22 июня 343.
