Очутившись внутри, Нина не могла наглядеться на замысловатый интерьер залов. Огромные люстры из хрусталя были настолько массивными, что, казалось, вот-вот рухнут. Золотые каркасы кресел и диванов переливались глубокими медовыми оттенками на свету. Белоснежные скатерти столов идеально выглажены, щедро накрахмаленные салфетки замысловатыми фигурами стоят на широких сверкающих подстановочных тарелках. Между столами сновали официанты в белых смокингах и перчатках. Они ловко управлялись с подачей блюд и разлитием напитков. В этот будний день посетителей здесь было немало. Фешенебельный ресторан в принципе не умел пустовать. Это место считалось еще одним мерилом успеха подобно дорогой машине и золотым часам.
Бессменный пожилой метрдотель с безупречно отработанными манерами проводил Эрика и Нину в отдельный закрытый зал.
– Добрый вечер! – поздоровался Эрик, войдя в зал.
Он был встречен радостными криками друзей, уже начавших аперитив. Но как только за ним показалась Нина, радостный запал моментально испарился. Нина опустила глаза в попытке прекратить смущать мужчин, хоть у нее и не было таких намерений. Она даже платье выбрала самое неброское черное ниже колен, и балетки без каблука. Была бы возможность она бы одела шапку-невидимку, но ее, к сожалению, еще не изобрели.
Может, ей все-таки не стоило приходить сюда. Раз в месяц кампания устраивала традиционный воскресный своего рода семейный ужин в ресторане Рудольфа, чужаков сюда, естественно, не допускали. Хотя Марк и Дэсмонд были исключениями и каждый раз приводили с собой новых пассий.
Мужчины по обыкновению обнялись. Эрик старался не замечать их косых взглядов и представил Нину женщинам:
– Это Зарина – жена Рудольфа. Как детишки? – параллельно интересовался Эрик.
– Как всегда невыносимы. Сегодня мучают бабушку, – ответила невероятной красоты женщина. Ее гладкие длинные черные волосы были аккуратно убраны назад, огромные черные глаза и пухлые ярко—красные губы делали ее похожей на модель, сошедшей с обложки какого-нибудь испанского журнала. Она была высокой, но чуть ниже Рудольфа. Длинное атласное платье цвета нефрита облегало большую грудь и широкие бедра. В эту женщину невозможно не влюбиться. Даже Эрик испытывал к ней неоднозначные чувства, но, разумеется, всегда держал их при себе.
Нина лишь улыбнулась, крепко сцепив руки за спиной на случай, если кто-либо вдруг захочет обменяться рукопожатиями.
Чтобы представить следующих двух особ, Эрику понадобилась помощь Марка и Дэса, поскольку сам он видел их впервые.
– Это Николь, а это Мишель, – говорил Марк, – или наоборот…
Девушки засмеялись. На самом деле спутать их было нелегко, но, наверняка, через пару дней они исчезнут также внезапно, как и появились. Эрик не видел надобности запоминать одноразовых девиц. Та, что пришла с Марком выделялась огненной копной кудрявых волос. Глубокое декольте ярко-алого платья едва скрывало пышные груди. Оглядев Николь, а Нина по ходу была единственная, кто знала их имена наверняка, глаза невольно останавливались на многочисленных синяках, невидимых для остальных. Они были спрятаны под жутко утягивающим платьем. Нина невольно бросила взгляд на Дэса, который запивал уже четвертый стакан «аперитивного коньяка», и безостановочно смеялся над чем-то, что нашептывал Марк. Николь имела стандартную скандинавскую внешность. Прямые светлые волосы расчесаны один к одному, ярко-голубые глаза и прямой тонкий нос на вытянутом лице с чуть выпирающими скулами вынуждали завидовать ей, а точеная фигура и высокий рост заставили Нину даже непроизвольно отступиться, мол, она и не собирается тут ни с кем тягаться за кубок красоты.
– Обязательно было волочить ее сюда? – прошептал Роберт Эрику.
– Роберт, завязывай, – процедил Эрик сквозь зубы, – решение было принято всей кампанией, и ты оказался в меньшинстве.
– Ты мог бы дать время с ней свыкнуться.
– Вот тебе и случай, свыкайся!
Роберт натянуто улыбнулся, всеми силами скрывая свое недовольство.
– Прошу, будь вежливым и представь своего дракона, – Эрик ответил Роберту не менее натянутой улыбкой, также скрывающей его раздражение.
Роберт отступил и через мгновение подвел Лидию к Нине.
Нина, завидев, их приближение, занервничала. Эта женщина была ей неприятна.
– Нина, познакомься с моей невестой. Лидия, – Роберт представил женщину так, словно это была честь для него.
Эрик закатил глаза. Этот подкаблучник буквально ей в рот смотрит!
Едва Нина взглянула на нее, едва вдохнула аромат сладких духов, как образы беспощадным шквалом нахлынули на воспаленный мозг. Всю последнюю неделю она чувствовала их, но только слегка, как дуновение легкого ветерка или едва слышимую музыку, что доносил до нее Роберт на своем пиджаке, галстуке, лице – на всем, до чего дотрагивалась эта гнусная женщина. И все это время Нина силилась их узреть. Но только сейчас за долю секунды все образы моментально выстроились в четкую выразительную и трагическую картину, узрев которую, Нина тотчас же возненавидела эту женщину.
Лидия была недурна собой. Ее зрелость читалась во всем: в убранных в ракушку каштановых волос, потому что это была единственная прическа, умело скрывающая редкость волос без всяких шиньонов и искусственных локонов; в умении одеваться скромно и элегантно одновременно, как и подобает женщинам за тридцать; в манере держаться за локоть мужчины и смотреть на него глазами доверчивой собаки, уважающей своего хозяина. Но все это была искусно выделанная фальшь, которую не раскусил никто. Даже Эрик.
Снисходительная улыбка и выдержанный кивок – все, чем Лидия удостоила новоприбывшую в их кампанию. Но Нина то знала, что эта дрянь изучила ее с ног до головы, как только Нина вошла в зал.
– Это и есть та ненормальная? – шепотом спросила Лидия, когда они с Робертом отошли.
Роберт раздраженно кивнул.
– Боже мой, сколько ей? Она же еще совсем юная! Эрик с ума сошел? – негодовала Лидия.
– Это я и пытаюсь доказать всем вокруг, но они словно оглохли!
– Я думаю, они прекрасно понимают, что ей здесь не место, просто боятся перечить Эрику! – предположила Лидия.
– Черт их знает! Сначала так и было, но…
Лидия увидела замешательство на лице жениха.
– Что но?
– После того ужина, на который я не пошел, они переменились. Что-то там произошло, и теперь они даже говорить о ней не хотят. Повторяют, как попугаи «лучше ей остаться, лучше ей остаться». Как же они меня бесят!
Лидия обернулась, чтобы взглянуть на Нину. Та полностью ушла в себя и просто стояла подле Эрика, высматривая что-то под ногами.
– Может, они надеются, что она скоро помрет? Ты заметил, какая она хилая? – предположила Лидия.
Роберт ухмыльнулся черной шутке.
– Может, она и выглядит хилой, но мозги у нее работают, как надо, поверь мне. Она – тот еще трюкач.
