– Что вы сделали с моим внуком? – орала на нихбегущая откуда-то пожилая женщина. Гоша, что они с тобой сделали?
Малыш смотрел на бабушку, продолжая рыдать, ине двигался с места.
– Ничего. Мы только спасли его, – довольнорезко ответила Лиза.
Ей стало обидно, что еще не разобравшись, ихуже подозревают в плохом.
– Спасли? – все еще не понимала бабушка.
– Почему он такой мокрый?
– Потому что, когда человек тонет, он небывает сухим, – раздраженно ответила Туся.
Она разозлилась на женщину за то, что та былатак невнимательна к собственному внуку. Сидела и болтала на скамейке, в товремя как он тонул. Лицо женщины показалось ей знакомым, но она не могла понятьотчего.
– Боже мой, – причитала женщина. – Это жевоспаление легких! Бронхит! Астма! Менингит! Он что, упал? – подозрительноспросила она девочек.
Вместо ответа Лиза показала рукой на пруд. Намутной глади воды покачивался синий мячик.
– Мясик, – сказал малыш, влюбленными глазамиглядя на игрушку и продолжая всхлипывать.
И тут до бабушки ребенка стал доходитьстрашный смысл произошедшего. Лицо ее побледнело, и морщины на лбу сделалисьглубже.
– Девочки, – сказала она, и голос ее задрожал.– Простите меня, ради Бога, дуру старую!
Она повела малыша прочь, а он еще долгооглядывался на своих спасительниц.
– Надеюсь, что они близко живут, – сказалаЛиза. – А то и заболеть недолго.
– Ага, – согласилась Туся. – Бронхит! Ангина!Астма! – передразнила она незадачливую бабушку и вспомнила о том, что и самапромокла до нитки.
– Зачем она нас обругала? – обиженно говорилаЛиза, когда они шли домой.
– Лиза, она же извинилась, – вступилась Туся.
– Незачем кричать, тогда и извиняться непридется.
– Это еще что, – улыбнулась Туся. – Я слышала,как один спасатель вытащил из воды девочку и стал ей делать искусственноедыхание. А тут как выбежит ее мамаша, которая на пляже выпивала с друзьями и неследила за дочерью. Как выбежит и давай его ногами бить. «Отстань, – говорит, –извращенец, от моей девочки». А потом, когда поняла, в чем дело, в ноги емубросилась, прощения просила. Так что мы с тобой еще легко отделались.
В руках у Туси был мокрый берет, вода капала сволос и с подола платья.
– Противно, когда мокрое липнет к ногам, –сказала она. – Скорей бы домой.
Они шли вдоль дороги, когда рядом с нимипритормозила машина. Туся слышала, как она сигналила еще издалека, но неотнесла это на свой счет. Однако БМВ остановилась прямо около девочек, дверцараспахнулась, и они услышали, как приятный мужской голос произнес:
– Прошу вас. Такси подано.
20
– Туся, у тебя есть знакомые на таких машинах?– подозрительно спросила Лиза.
– До сегодняшнего дня не было, – ответила та изаглянула в салон.
– Герман! – услышала Лиза радостный крик. – Неможет быть!
– Да ты вся мокрая, хоть отжимай, – сказалГерман и взглянул на Тусю поверх черных круглых очков. – Скорее садитесь.
– Я намочу тебе все сиденья, – смущеннопроговорила Туся.
– Ерунда, они кожаные.
Подруги сели в машину: Лиза на заднем сиденье,а Туся – рядом с водителем.
– Лиза, представляешь, мы познакомились сГерманом в больнице. Герман, это Лиза – моя лучшая подруга, – представляла ихТуся. – Невероятная встреча!
– А почему ты такая мокрая? – спросил Герман.– Шла по бортику, потеряла равновесие и упала в воду?
– Да, – закивала Туся.
– Нет, – сказала Лиза. – Только что она спасларебенка. Он тонул.
– Ничего себе, – присвистнул Герман. – Значит,я везу домой героя?
– Можно сказать и так, – согласилась Лиза. Апотом не выдержала и задала вопрос, который занимал ее с первой минуты встречи:
– Герман, а откуда у тебя такая машина? Ты ужеработаешь?
– Нет. – Герман слегка повернулся к ней,отвлекаясь от дороги. – Это машина отца. Иногда он дает мне ключи.
Тусе стало неловко за вопрос подруги, и онаоживленно заговорила:
– Сейчас налево. Да, здесь. Герман, зайдешь вгости?
– С удовольствием, – улыбнулся он.
«У него красивая, открытая улыбка. Тот, ктотак улыбается, не может быть плохим человеком», подумала Туся.
В квартире Туся провела Германа в большуюкомнату и вручила несколько альбомов по искусству.
– Подожди нас здесь. Я только переоденусь, ипойдем пить чай.
Она поставила для него кассету со сборникомсвоих любимых песен, улыбнулась и вышла из комнаты, а Лиза поплелась за нейследом. В комнате Туся с наслаждением сняла с себя все мокрое и надела джинсы ишерстяной свитер с высоким горлом, а Лиза ходила вокруг нее кругами и говорила:
– Туся, так нельзя.
– Как нельзя?
– Нельзя вот так садиться в иномарки, нельзяприглашать в дом незнакомого человека, – строго внушала Лиза.
Когда Лиза говорила таким тоном, Тусеказалось, что подруга старше ее лет на десять.
– Но он знакомый, – оправдывалась Туся. – Егозовут Герман.
– Хорошо, а фамилия?
– Фамилии я не знаю. – Туся пришла в легкоезамешательство, но ненадолго. – Фамилия – это не главное!
– А что еще ты знаешь о нем? – продолжаладопрос Лиза. – Что он лежал в психушке?
– Я знаю, что нравлюсь ему, и мне этогодостаточно.
Лиза осуждающе покачала головой. Она былатвердо убеждена, что такие легкомысленные знакомства не приводят ни к чемухорошему.
– Кстати, – сказала Туся и хитро прищурилась,– вспомни, как ты сама познакомилась с Верой.
Лиза задумалась. Действительно, с Верой онапознакомилась на кладбище, когда хотела приворожить Егора и собирала землю смогил. А Вера, тоже для колдовских целей, собирала кладбищенские цветы.
– Какое место более пригодно для знакомства, –продолжала Туся, – кладбище или больница? А с Верой ты так подружилась, чточуть было меня не бросила.
– Туся, – начала оправдываться Лиза. – Этосовсем другое.
– Да я не сержусь, – успокоила ее Туся. – Нохочу, чтобы ты поняла – Вера мне тоже не очень-то нравится, но я молчу. Поэтомудаже если Герман...
Лиза не дала ей договорить. – Понятно, я будумолчать.
Подруги рассмеялись. Хорошо, когда кто-топонимает тебя с полуслова.
