Но Сева с Софой ее уговорили. Женя поехала на Пироговку во второй мед к главному акушеру-гинекологу Москвы, профессору Краснову получать направление на аборт. Краснов, старый искушенный врач, с эспаньолкой, делавшей его похожим на пирата, осмотрев Женю, сел за стол и потер глаза.
– Деточка, это уже энный аборт. Я все понимаю – впереди диплом, потом работа. Я вижу: Институт биохимии, конечно же, диссертация. Но я тебе советую, даже прошу, не надо.
– Ну а как же? – дрогнувшим голосом проговорила Женя. – Вот у меня сейчас курсовая, зачеты, дипломная работа…
– А у меня рука не пишет.
Женя вышла в коридор и позвала Севу. Вдвоем они уболтали Краснова, и тот с тяжелым сердцем подписал направление.
В назначенный день, встав утром и собравшись, Женя обнаружила, что пропали ее единственные сапоги. Зима, в чем выйти из дома?
– Мама, что-то не могу сапоги свои найти, – Женя позвонила маме на работу. – Ты не видела? Мне же на аборт ехать.
– Спроси у папы, – сказала мама и разъединилась.
Женя удивилась, но позвонила папе.
– Па, мама сказала тебе позвонить по поводу моих сапог. Они пропали, а мне надо из дома выходить.
– Я их с собой взял. Они у меня здесь, на работе. – И папа повесил трубку.
– Сапог нет. Папа сошел с ума и унес их с собой. Мне выйти из дому не в чем, – сказала Женя Севе, уже полностью готовому.
– Да, ладно. У тебя полуботинки коричневые есть.
– Я зимой по снегу в ботиночках не пойду.
Они постояли, помолчали и, решив, что, раз уже она все равно беременна, то можно ни о чем не думать и не предохраняться, отправились в кровать.
Рожать ребенка в коммуналке не хотелось. На семейном совете было решено меняться. Все произошло молниеносно: Женя прочла объявление о срочном обмене квартиры на Басманной улице. Созвонились, и они с Севой поехали смотреть. Улица в центре города, приличный старый дом. Когда они зашли в подъезд, то на первом же этаже увидели табличку на двери «Юрий Левитан».
– Левитан здесь живет? Даже думать не надо, мы еще квартиру не видели, но мы ее берем, – сказал Сева.
Квартира им сразу понравилась, а жильцы заинтересовались их вариантом, им нужна была отдельная трехкомнатная квартира, они съезжались. Это было очень кстати, потому что надо было искать вариант и для соседки Ксении Ивановны, а так она получала комнату на Кутузовском проспекте. Все сошлось.
Севины истории
История о том, как Сева в Елисеевский ходил
Женя всегда любила рябчиков, просто с ума сходила от них и меня к ним приучила. Рябчики, уже приготовленные, продавались в Елисеевском. Стоили рубль. Денег у нас вначале никогда не было, и я подумал, зачем платить рубль за готового рябчика, когда наверняка можно купить свежую дичь. Пошли с Женькой в магазин «Охотник» на Сретенке, и там тушка рябчика стоила шестьдесят восемь копеек. Ясно, что шестьдесят восемь копеек и рубль – это колоссальная разница, так что мы начали покупать рябчиков, а также куропаток и перепелок, которых Женя любила уже просто до дрожи, в «Охотнике». Мы покупали птичьи тушки в огромных количествах, ощипывали их сами дома, и Женька потрясающе их готовила, выходило намного вкуснее, чем в Елисее. Не было ни одного застолья у нас дома, чтобы мы не подавали рябчиков. И ананасы. «Ешь ананасы, рябчиков жуй». Все друзья приходили, огромные столы мы им ставили, но главный любитель рябчиков был Палкер. Как готовим дома рябчиков, обязательно Палкер первым проклюнется. Я специально проводил эксперименты, его не приглашал, не говорил, что намечается очередной сабантуй, но он всегда приходил, ни одного раза не пропустил. Удивительный нюх у человека.
Очереди в Елисеевском были просто смерть. Например, ты хочешь купить колбасу. Вначале надо отстоять два часа очередь в колбасный отдел, где тебе взвешивают колбасу. Потом еще два часа в кассу, чтобы заплатить, и после этого тебе в мясном отделе выдают твою колбасу. То же происходит с сыром, который продается в молочном отделе, туда своя отдельная очередь. Я придумал – это моя личная интеллектуальная разработка – Женька только наблюдала. Я подходил к мясному отделу, но не в конец очереди, а в самое начало, и тихо ждал, когда какая-нибудь мадам возьмет то, что мне надо. Она взвесила нужный мне сорт колбасы, и продавщица ей говорит: рубль семнадцать. Теперь я знаю, что у меня впереди очень много времени, потому что пока еще мадам отстоит в кассу, а если ей еще и сыры нужны, то и в молочный отдел, пройдет не меньше двух часов. Я иду в кассу, там, разумеется, очередь и все злые.
– Мне надо доплатить две копейки. Можно? – вежливо спрашиваю у граждан в очереди.
– Две копейки, что за вопрос? Проходите, молодой человек. – Меня всегда пускали без очереди.
Теперь у меня есть чек на две копейки. Имея чек на руках, я шел в другую кассу. Елисеевский – магазин огромный, народу тьма тьмущая, поэтому никто понятия не имеет, кто я и откуда.
– Мне надо доплатить, – говорю и показываю чек, никто же не видит, что он на две копейки. И меня тоже пускали без очереди. Здесь я платил, соответственно, рубль пятнадцать. Имея эти два чека, я мчался в мясной отдел и давал их продавщице. Взвешенный и завернутый кусок колбасы с биркой «1 рубль 17 копеек» лежит и дожидается, когда его заберет покупатель. У продавщицы перед глазами проходит такое количество людей, что она, конечно, понятия не имеет, кто и когда этот сверток взвесил.
– Почему два чека? – спрашивает продавщица.
– Ну, так получилось, – отвечаю и виновато улыбаюсь.
Она мне отдает сверток на рубль семнадцать, и мы с Женькой выкатываемся из магазина. Я никогда не оставался проверить реакцию той покупательницы, которая не обнаружит свою покупку, хотя Женя мне и предлагала. Все это, однако, занимало час времени, ведь надо было продираться сквозь толпу. Но часа три мы экономили. Годами это делалось, но только в Елисеевском, потому что там миллион касс. Ни разу не было осечки. Я и водку так покупал, но за водкой надо было все равно стоять в очереди, там могли и убить. Но в кассу я не стоял никогда. Вначале в одну без очереди подходил – две копейки, потом в другую – выбивал остаток цены.
История о том, как Сева Женю водил в «Арагви»
Очереди в «Арагви» были страшные. А рядом с «Арагви» в угловом здании было кафе «Отдых». И я подумал, что надо пойти проверить, может быть, они как-то связаны между собой. Захожу, спрашиваю:
– Какое у вас меню?
– У нас кавказская кухня, – отвечают мне.
– Почему вдруг кавказская кухня?
– А у нас общая кухня с «Арагви». – Это-то мне и надо было знать.
Пока Женька стоит в очереди в «Арагви», я решаю остаться здесь, в кафе «Отдых». Сдаю одежду, сажусь за столик – и минуты через две-три поднимаюсь пройти в туалет, еще до заказа. На самом деле, ищу, где у них кухня и, конечно, нахожу. Все непросто: лестницы какие-то, подниматься надо, спускаться, но в результате попадаю в общую для кафе и ресторана кухню. Прохожу через кухню и оказываюсь в зале «Арагви».
