Все было тщетно.
Единственное, что помогало хоть как-то отвлечься от насущных проблем, – это частые переключения на «серва», охраняющего периметр, и Горыныча, который вместе с Ермаком брел к Дому Культа, где обитала Василиса – смазливая девица, невольно спасенная био и хомо от свирепого сиама. По заверениям этой особы, ее брат (по совместительству – глава культа) знал, как вызвать на диалог Черного Целителя.
«Что ж, за неимением иной ниточки…» – с грустью подумал Громобой.
Он снова уселся рядом с Бо, провел рукой по ее коленке и тихо всхрапнул, словно престарелый фенакодус. Громобою было едва за тридцать, но он чувствовал себя дряхлым дедом. И, в общем-то, небезосновательно: с таким образом жизни год шел за десять.
«Особенно последний…»
За минувшие несколько месяцев нейроманту довелось дважды потерять и дважды отыскать жену, расстаться с преданным био по прозвищу Щелкун и похоронить друга Игоря. Кроме того, супруги побывали в Куркине, где столкнулись со сбрендившим ученым, скрещивающим мутантов…
«В общем – насыщенней некуда…»
И вот жизнь Бо – снова на волоске. Изменит ли им везение на сей раз? Или Ермак сможет достучаться до Черного Целителя прежде, чем жена Громобоя отдаст Богу душу?
Нейромант очень хотел верить в удачный исход, но нехорошее предчувствие заставляло его снова и снова заламывать руки и кусать губы в кровь. Не раз и не два Громобой преодолевал желание отдать Горынычу приказ схватить своих спутников в зубы и рысцой доставить в Дом Культа. Хоть такой вариант казался наиболее быстрым, нейромант воздерживался от него.
И дело тут было не только и не столько в нежелании навязываться, сколько в некоторых сомнениях в собственных способностях. Некоторые тревожные звоночки невольно наводили на мысль, что он переоценивает свои силы и, тем самым, рискует не только успехом всей кампании, но и жизнями Ермака и Василисы.
«Дотянем или нет?..»
Переключившись на «серва», Громобой вдруг осознал, что локаторы био улавливают странный клацающий звук – словно где-то гуляла от сквозняка металлическая дверца на скрипучих петлях. Нейромант нахмурился. Что же, неужто к ним пожаловал робот? Это не сулило ничего хорошего: учитывая габариты Рухляди, рассчитывать на то, что стальной «паучок» совладает с кем-то из своих собратьев, не приходилось. А для подчинения нейроманту могло попросту не хватить сил.
Впрочем, Громобой решил не впадать в уныние раньше времени и направил «серва» разведать обстановку.
Осторожно ступая изогнутыми манипуляторами, Рухлядь подступил к углу соседнего здания и, помедлив, высунул из-за него головную башню.
Увиденное заставило Громобоя потерять дар речи.
«Да ладно», – мелькнуло в лохматой голове нейроманта.
Догадка бородача оказалась верна: в нескольких метрах от угла здания действительно стоял еще один био.
* * *
Спокойно добраться до вожделенного Дома Культа им не дали: пройдя два квартала, Громобой, Василиса и Горыныч едва ли не нос к носу столкнулись с целым отрядом дампов.
Некоторое время обе стороны оторопело смотрели друг на друга, будто совершенно не ожидали встретиться на извилистых столичных улочках. Когда же удивление несколько спало, противники торопливо бросились в разные стороны, надеясь укрыться от врага – все, за исключением «Раптора», который погнался за дампами.
Однако изловить этих забинтованных бродяг оказалось не самой простой задачей. Дампы были значительно умней самого «просвещенного» из нео и намного шустрей, поэтому они шустро забрались на третий этаж одного из ближайших зданий и принялись оттуда поплевывать стрелами в сторону хомо и их стального «товарища».
– Вот ведь напасть какая… – пробормотал Ермак. – Такое ощущение, что сам город не хочет, чтобы ты домой попала.
– Мне тоже уже так кажется, – невесело улыбнувшись уголком рта, ответила Василиса. – Но осталось действительно немного.
– Да понятно, я и не думал отступать, – пожал плечами черноволосый наемник.
Единственное, о чем он действительно переживал, так это о том, что из-за всех этих незапланированных задержек в пути может не успеть спасти сына и Бо.
– Как бы к ним подобраться… – задумчиво произнес Ермак, обращаясь скорей к себе, чем к боевой спутнице. – А то ведь сунешь нос наружу – тут же стрела прилетит!
– А Горыныч вообще не сможет к ним пробиться? – спросила Василиса, пожевывая нижнюю губу – признак наивысшей концентрации.
– Да черт его знает, отсюда не видать… Сейчас попробую выглянуть.
Ермак уцепился за подоконник свободной рукой (во второй он по привычке сжимал приклад ружья) и, собравшись с духом, выглянул наружу.
Увиденное заставило черноволосого наемника удивленно выгнуть бровь. Никогда прежде он не наблюдал ничего подобного: их верный био нетерпеливо приплясывал на задних лапах, то и дело порываясь ринуться к логову боевых товарищей, но в итоге снова и снова возвращаясь к дому, где засели дампы. Казалось, у стального «ящера» в мозгу происходит нешуточная борьба за собственное «тело», потому что движения робота были судорожными, чрезмерно резкими, больше похожими на танец марионетки, которой управляет пьяный кукловод.
«Может, с Громобоем что-то случилось? – хмуро глядя на странные „пляски“ био, подумал Ермак. – Если так, то нам лучше тоже забиться на верхний этаж и не высовываться оттуда, пока Горыныч не уйдет искать другую добычу».
– Что там творится? – спросила Василиса, отвлекая черноволосого наемника от невеселых мыслей.
– Горыныч с ума сошел, – мрачно ответил Ермак. – Мечется как-то… туда-сюда. Похоже, пытается вырваться из-под контроля.
– И что же делать? – растерянно пробормотала девушка.
– Подозреваю, что лучше всего будет спрятаться, – подумав, сказал Ермак. – Давай, наверное, за мной, наверх пойдем. Там, думаю, как-то… поспокойней будет.
Сказав это, черноволосый наемник отклеился от кирпичной кладки и на полусогнутых устремился к лестнице, ведущей на второй этаж. Василиса, судя по робким шагам, без промедлений отправилась следом за ним. Шли спутники вплотную к обшарпанной стене, дабы какой-нибудь не в меру зоркий дамп не разглядел их спины и не выстрелил в них из допотопного самодельного арбалета. Шагая к лестнице, Ермак подспудно ожидал, что Горыныч вот-вот сорвется с цепи нейроманта, которая прежде сдерживала его жажду убивать все живое. Что тогда начнется, представить было нетрудно, и эти грустные мысли заставляли черноволосого наемника с утроенной прытью переставлять ноги; к тому роковому моменту, как био освободится от ментальных пут, Ермак планировал находиться от него как можно дальше.
«Хотя, может, мы зря себя накручиваем? – мелькнула робкая мысль. – Вдруг это всего лишь какие-то временные неурядицы и Громобой быстро со всем справится и снова вернет себе полный контроль?»
