Чувствуя на себе ее взгляд, он начертил несколько квадратиков. Он не кривил душой, он действительно не слишком хорошо рисовал. В его рисунке было больше от геометрии, нежели от рисования, но с каждой точно выверенной линией, с каждым четким углом он чувствовал, как все уверенней становятся его движения. В этом методичном разрисовывании было что-то магическое: когда он рисовал, весь окружающий его мир пропадал.
Он успел разрисовать почти половину листка, прежде чем она снова подала голос. От неожиданности его рука дрогнула, и острие грифеля процарапало в бумаге крохотную дырочку. Он потер ее кончиком пальца, пытаясь загладить, потом поднял глаза на Элли.
– Прости, – сказал он. – Что такое?
– Та женщина… она тебя узнала.
Карандаш в руке Грэма замер, и он почувствовал, как напряглись все мышцы.
– Да.
– Это, наверное…
Он ожидал услышать то, что говорили все остальные: это, наверное, классное ощущение. Или: это, наверное, странное ощущение. Это, наверное, бесит. Это, наверное, мечта наяву. Это, наверное, забавно или ужасно. Это, наверное, дурдом.
Вместо этого она покачала головой и начала фразу заново:
– Это, наверное, тяжело.
Он снова посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Мне, во всяком случае, было бы тяжело. Все тебя узнают. Все фотографируют. Таращатся. – Она распрямила плечи. – Это должно быть очень-очень тяжело.
– Так и есть, – сказал он, потому что так оно и было. Потому что это было все равно что ходить с вывернутой наизнанку кожей, нежной, розовой и страшно уязвимой.
Но сейчас единственной, кто смотрел на него, была Элли, и с ней все было иначе. Про остальное он думать не хотел.
– К этому привыкаешь, – сказал он, зная, что это неправда. Просто так обычно говорили, когда правду слишком сложно объяснить.
Она кивнула, и он вновь занялся своим рисунком: дорисовал несколько последних зданий, набросал окна и двери, прорисовал крылечки и тротуары, где-то добавил цветочный вазон, где-то пожарную лестницу. Ему нужно было поместить на этот листочек целый мир, и Грэм не отрывался до тех пор, пока не закончил.
– Тадам! – провозгласил он наконец и по шершавой столешнице придвинул листок к Элли.
Она облокотилась на стол и принялась внимательно изучать рисунок, уткнувшись в него, так что Грэм мог видеть только ее рыжую макушку.
Грэму показалось, что прошла целая вечность, когда она наконец подняла на него глаза:
– По-моему, вполне приятное место для жизни.
– Мэн, на мой взгляд, приятнее.
– За исключением того, что у них там есть вуписы. – Она кивнула на невысокое здание, увенчанное вывеской «Вуписозавод».
– Здесь у вас они тоже есть, – заявил он. – Не волнуйся, мы найдем их.
– Ты свою работу собираешься подписывать или нет? – поинтересовалась она, подсунув карандаш ему обратно, и на миг в голове у Грэма привычно тренькнул тревожный звоночек. Но с Элли все было совсем по-другому; он знал, что она не станет пытаться продать его рисунок через Интернет и не позволит ему попасть в руки блогеров, фотографов или журналистов – всех тех многочисленных шакалов, которые рыскали по периметру его жизни.
Он нацарапал в самом низу листка свое имя и уже собрался сложить его пополам, но Элли схватила его за руку.
– Не надо, – сказала она, и он послушался.
Но она не спешила разжимать пальцы. Прикосновение ее горячей ладони подействовало на него как ожог. Элли залилась краской и убрала руку, потом принялась рыться в своей сумке и вытащила оттуда небольшую книжечку.
– Его нельзя складывать, – сказала она и, аккуратно взяв рисунок за уголок, бережно спрятала его под обложку книги. – Ты так его испортишь.
– Разве для начала вещь не должна обладать какой-то ценностью? – пошутил он. – Чтобы ее можно было испортить?
– Испортить можно что угодно, – пожала она плечами и поднялась на ноги.
Грэм тоже встал из-за стола, и в этот миг каменное сердце вывалилось у него из кармана и приземлилось на траве рядом со скамейкой. Элли уже направлялась обратно к до роге, но он остановился, чтобы поднять камень, бегло осмотрев его, прежде чем сунуть обратно в карман, где, он надеялся, ему больше ничто не будет грозить.
* * *
От: [email protected]
Отправлено: понедельник, 10 июня 2013, 18:32
Кому: [email protected]
Тема: смотри не заблудись…
Я помню, ты говорил, что тебе не нужно объяснять дорогу, но на тот случай, если ты вдруг забыл, мой адрес: Сансет, 510Е. Это такой желтый домик на углу. (Который по чистой случайности немного смахивает на вуписозавод с твоего рисунка…)
9
На подходе к Сансет-драйв они расстались, и остаток пути Элли проделала в одиночестве. Стало душно, с моря наползал туман, придавая всему какой-то размытый и слегка нереальный вид. Но Элли едва замечала окрестные пейзажи. Все ее мысли целиком поглощали события последних нескольких часов. Она вспоминала его глаза, когда он оторвался от рисунка и посмотрел на нее; его озорную улыбку в кондитерском магазине; его слегка вьющиеся на затылке волосы – это она успела разглядеть, пока шла за ним следом по берегу.
Но больше всего она с ужасом думала о том, как ей взбрело в голову пригласить его к себе домой на ужин и почему он вдруг взял и согласился. Теперь в уме у нее безостановочно крутился список всего того, что необходимо было сделать до его прихода, и она изо всех сил старалась не впасть в панику.
Ей слабо верилось в то, что эта безумная идея с треском не провалится. Но если была хоть какая-то крохотная надежда, она должна позаботиться о том, чтобы мама вовремя ушла на свой читательский кружок (в кои-то веки), чтобы на кухне был порядок (в кои-то веки) и чтобы Бублик заранее достаточно нагулялся и наигрался и вел себя как бигль, а не как баньши (в кои-то веки). И это только для затравки. Все могло пойти наперекосяк по тысяче дурацких причин. Она очень надеялась, что в доме найдется достаточно еды, из которой можно соорудить хотя бы какое-то подобие ужина. И что мама не затеяла инвентаризацию магазинных запасов. И что кондиционер волшебным образом починился за то время, пока ее не было.
Кроме как надеяться на это, ей больше ничего не оставалось.
Дорога пошла под уклон, и Элли почувствовала, как по инерции движется все быстрее, хлопая шлепанцами по мостовой. Все-таки интересно, о чем она думала, когда его приглашала? Просто ей было страшно даже помыслить о том, чтобы отправиться с ним на ужин куда-нибудь в город. С таким-то количеством фотографов вокруг, после его так и не состоявшегося свидания с Квинн, да еще в окружении десятков любопытных глаз. И когда он, пусть и шутки ради, предложил снова пойти все в ту же «Омаровую вершу», Элли неожиданно для себя самой пригласила его к ним домой.
