В таверне много вина,
Там пьют бокалы до дна,
И не скрывая печаль,
Звучит разбитый рояль.
Дочь капитана, Джангрей,
Там извивалась, как змей.
С матросом Билли без слов
Танцуют Танго Цветов.
Однажды знатный барон,
Заехал в этот притон,
Увидел крошку Джангрей,
Что извивалась, как змей.
…
При свете маленьких свеч
Снимает шубу он с плеч,
И в черном фраке своем
Танцуют танго вдвоем.
Исполняя следующий куплет, я смотрела прямо в глаза Лайсу.
Послушай, крошка Джангрей.
Ты будешь музой моей,
Ходить ты будешь в шелках,
Купаться в тонких духах…
Забудешь, детка, притон,
Войдешь в богатый салон.
И средь персидских ковров
Станцуешь Танго Цветов.
Здесь упоминалось все: и таверна, и шелковые платья, и ковры, и богатство. Лайс не отрывал от меня взгляд, а Бэйр только что рот не открыл от удивления.
….
И крика полон был зал —
Блеснул холодный кинжал.
И только скрипка без слов
Играла Танго Цветов.
Сеньоры Фэйст и Кэс восторженно аплодировали и требовали спеть еще чего-нибудь. Лайс и Бэйр молчали. Мне показалось, что что-то их «задело за живое» в этой песне. Хотя, вроде, убивать Лайса пока никто не собирается, да и меня тоже.
И чем больше мной восхищались гости, тем мрачнее становился хозяин. Наконец, он решительно объявил:
— Довольно, сеньоры. Даме пора отдохнуть. Да и нам — тоже. Я провожу.
Мы с хозяином имения направились к дверям. Сеньор Бэйр бросил в нашу сторону любопытный взгляд. Если бы я не подслушала сегодня разговор, то не обратила бы на это никакого внимания.
Как только мы оказались наедине, сеньор произнес:
— Простите мою пьяную болтовню, сеньора Елка. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел Вас обидеть. Будь это правдой, никто бы ничего не узнал.
— Охотно прощаю, сеньор Лайс, — сказала я, но двусмысленность последней фразы немного покоробила.
На следующий день завтрак я проспала. А когда спустилась вниз, гостей уже не было. Уехал с ними и сеньор Лайс, не сказав, ни куда, ни насколько.
Я обиделась, забыв, что к завтраку не вышла сама. Бродила по пустым комнатам и думала, что мог бы и предупредить, что уезжает, хотя бы из приличия. Хотя, приличия-то нарушаю я, живя в доме женатого мужчины.
Сеньора не было три дня. Первый день я дулась на него, вот только успокаивать было некому. На второй придумала веские причины, которые могли требовать его присутствия, и простила. На третий — стала скучать. Потом опять решила обидеться: и что это его так долго нет?!!
В саду я наткнулась на старые качели, и это место мне очень понравилось. Теперь я проводила здесь много времени. Летала на них вверх-вниз, представляя себя птицей. Правда, делать это приходилось стоя. Доски были старые и больно впивались в то место, на котором сидят. Да и ветка древнего дуба, на которой качели были подвешены, не очень внушала доверие. Я подумала, что если она обломится, то стоя у меня будет больше шансов благополучно приземлиться.
Сеньор Лайс, впервые увидев меня на качелях, строго-настрого запретил мне к ним приближаться и сказал, что распорядится их убрать. А потом, видимо, забыл.
Вот и сегодня я забралась на качели, взлетела вверх один раз, другой, и вдруг у меня упало сердце: по тропинке верхом на коне несся в мою сторону мой сеньор. Видимо, слуги сказали ему, где я нахожусь.
Неожиданно я мстительно подумала: ну, сейчас я тебя напугаю! Хотя для чего мне это понадобилось, я бы затруднилась объяснить. Видимо, взыграла «частица черта», заключенная в каждой из нас. Знать бы еще, в каком именно месте она у меня сидит?
Я сделал вид, что не замечаю приближающегося сеньора. И, когда качели оказались в высшей точке, соскользнула вниз. Я летела и знала, что не разобьюсь. Я откуда-то помнила, что прекрасно умею прыгать и не с такой высоты.
А вот Лайс этого не знал. Он вскрикнул, на всем скаку спрыгнул с лошади и поймал меня, с трудом удержавшись на ногах. Я пришла в восторг: ну, просто цирковой номер! Хоть у Шиала выступай!
— Вы неосторожны, сеньора. Вы ведь могли разбиться, — прошептал сеньор и коснулся моих волос губами.
А потом вдруг сжал меня в объятиях и стал покрывать поцелуями лицо. Поцелуй становились все жарче, объятия крепче, а руки настойчивее. Вот о таком продолжении моего прыжка я совсем не подумала. Но мне не было неприятно. Даже наоборот. Хотя где-то в глубине сознания металась мысль: зачем я это делаю?!! Я же сама его спровоцировала. Он женатый человек. Но я отбросила все сомнения прочь.
Я забыла обо всем. Отвечала на его поцелуи и не хотела, чтобы он останавливался, но вдруг…
Мою ладонь обожгло чудовищной болью. Было такое чувство, что я схватилась за раскаленное железо. Еще ни разу эта способность не проявлялась столь сильно. Я чуть не заорала и отшатнулась.
Ничего не понимая, Лайс попытался вновь привлечь меня к себе, упрашивая внезапно охрипшим голосом:
— Одна ночь, всего лишь одна ночь любви, сеньора. А потом можете меня убить.
Но я уже освободилась из объятий мужчины. Боль в руке сразу же уменьшилась.
— Почему? — требовательно спросил он, — ты же сама этого хочешь?
Я не ответила. Я страстно желала близости с ним, желала его объятий и поцелуев, но стала догадываться, что отчего-то этого делать нельзя. И не только потому, что сеньор не свободен. Похоже, с чем-то или с кем-то я тоже была связана, и нарушить эти обязательства не имела права.
Лайс побелел, как мел. Он попытался еще что-то выяснить, но я молчала. Мне было жаль его, я видела, что сеньор обижен и оскорблен. Но как я могу объяснить то, чего не понимаю сама?
Я повернулась и медленно пошла прочь, сжав в кулак и руку, и чувства. Теперь я знала, что это значит. Услышала за спиной удаляющийся стук копыт. Сеньор не пожелал даже зайти в дом. Что ж, пусть лучше будет так.
Эйнер.
Итак, решено. Мы с Клодом отправляемся в Кэрдарию. Но перед тем, как покинуть Диар, мне вдруг захотелось прогуляться по тем местам, где мы бывали с леди.
Скала смерти. Нет, приглашая леди на прогулку, о смерти я совсем не думал. Но место жуткое, при взгляде на беснующийся поток и вечные скалы охватывают мысли о хрупкости и скоротечности бытия. Большинство женщин здесь либо испугалось бы по-настоящему, либо сыграло испуг, запищав и прижавшись к спутнику «от страха». В любом из этих случаев я бы постарался не упустить момента и успокоить.