Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Всем построиться у спортивных площадок!
Мы решили было, что случилось нечто серьезное или же последует объявление о каких-нибудь новостях на фронтах. Может быть, нам сообщат что-нибудь о сражении в заливе Лингайен, на Филиппинах, где неприятель совсем недавно высадил десант. Возможно, наши войска уже сбросили его в море. Что ж, сейчас узнаем.
Когда мы прибежали на спортивную площадку, там нас уже ждали лейтенанты Тояма и Цубои.
– В Военно-морском инженерном училище, – начал Цубои, – в такие снегопады нам устраивали особые тренировки! Мы штурмовали снежные крепости, играли в снежки и «в лошадки». И нам ничего не стоило делать все это босиком!
Большая часть офицеров военно-морского флота Японии вышла из стен Этадзимы, нашего эквивалента Аннаполиса.[12] Кое-кто закончил тот или иной факультет Военно-морского инженерного училища в Майдзуру и затем ушел в плавание.
– Сегодня, – продолжал лейтенант Цубои, – снег выпал в первый раз за все время здесь, на Хикари. И сейчас мы покажем вам, что такое настоящая тренировка. Мы устроим игру «в лошадки». Тогда увидим, кто из вас чего стоит! – С этими словами он обвел нас презрительным взглядом.
Игра «в лошадки» часто применялась в японском военно-морском флоте на занятиях по физической подготовке. Да и практически каждый японский школьник играл в нее на переменках в школе. Все играющие разделяются на две команды. Каждая команда затем разбивается на группы из четырех человек, каждая четверка образует «лошадь» и «всадника». Один из четырех становится в центре, двое других занимают места по бокам от него, крепко держась за его плечи обеими руками. Они представляют собой дополнительные «ноги», которые помогают центральному игроку, «лошади» или «кореннику», держаться на своих ногах в ходе игры. Затем свое место занимает «всадник», сидящий на плечах центрального игрока и двух парах рук его помощников. На таком устойчивом основании он скачет в битву, во весь голос отдавая приказания своей «лошади». Его задачей является сбить наземь как можно больше «всадников» противника и самому удержаться «в седле». Спустя определенное время с начала игры все останавливаются, и выигрывает та команда, в которой осталось больше «всадников» «на коне».
Мы все поняли, что эти два офицера просто хотели порисоваться перед нами. Вполне вероятно, что они были гораздо опытнее нас в этой игре. По крайней мере, опытнее нас в такой игре на покрытой снегом площадке, когда ногам нет прочной опоры. Наверное, они хотели легко нас победить, а потом вволю поиздеваться. Что ж, можно было попробовать себя. По крайней мере, это позволит скоротать время. Мой первый дивизион выставил двадцать «лошадей», то есть всех сорок восемь человек. Седьмой дивизион, состоявший в основном из офицеров и курсантов с Нары, сформировал такое же количество четверок. Естественно, каждый хотел быть «всадником», поэтому мы бросали жребий, кому быть «ногами». Мне выпала удача, и я весело смеялся, отдавая своим помощникам приказ встать в положение, при котором я смог бы занять свое место. Мы все любили такие состязательные игры, в которых могли непосредственно мериться силами друг с другом. Многие часы мы проводили в занятиях дзюдо, борьбой сумо, фехтовании на бамбуковых мечах. Бокс, однако, был не столь популярен, а в данном случае появлялся повод использовать и свои кулаки. При игре «в лошадки» нет никаких запрещенных приемов. Чтобы выиграть, допускаются любые действия и удары, обманные либо полновесные.
Я уселся на плечи и руки своих товарищей и уже приготовился пуститься в битву, когда вдруг сквозь снегопад заметил лейтенанта Тояму. В своей четверке он был «всадником»! Заметил я и то, что еще несколько человек с Цутиуры тоже время от времени поглядывали в его сторону. Похоже, что мы все одновременно вспомнили те шесть ударов, полученные каждым из нас только потому, что этот человек оказался вруном и слабаком! Нам представился случай, о котором можно было только мечтать.
Рядом со мной на своем «кореннике» восседал старшина Нобумити Сакамото. Он был довольно жестоким человеком с ужасным характером. Никто из окружающих старался не связываться с ним, если это было возможно, поскольку тот был обладателем довольно высокого дана в дзюдо. Я не хочу сказать, что мой сотоварищ был драчуном. Отнюдь. Но он был человеком крутого нрава. В обычном состоянии он не доставлял беспокойства, но легко ожесточался. И всегда был готов идти до конца, несмотря ни на что. Именно Сакамото, когда мы возвращались в казарму после выволочки, устроенной нам шестью офицерами, сказал: «Если бы мы были не на флоте, я бы сломал шею этому гаду!» Мы кое-как успокоили его. Он вполне мог бы развернуться и отправиться разбираться с Тоямой, если бы не мы. И запросто мог бы прикончить Тояму, а это означало бы смертный приговор ему самому. Поэтому теперь, едва завидев Тояму, крутой Сакамото тут же обратился к сидящим поблизости «всадникам»:
– Давайте уделаем этого типа!
Ближайшим к нему был я и ответил первым:
– Я готов! Давай вдвоем займемся им, Сакамото!
Игра должна была закончиться через восемь минут.
Победившей считалась бы та команда, у которой к концу этого времени осталось бы больше «всадников». Для нас с Цутиуры это не имело никакого значения. Все, что было на уме у меня и Сакамото, – это прорваться к лейтенанту Тояме и сполна отплатить ему за полученную нами выволочку – хотя бы шестью полновесными ударами! А несколько хороших пинков сделали бы месть еще более сладкой.
Все двадцать четыре «лошади» толкались на месте, готовые ринуться в бой. Некоторые из наших четверок стали смещаться на фланги, так что они могли обрушиться на соперников неожиданным для тех фланговым ударом. Другие отошли немного назад, намереваясь врезаться в гущу сражающихся после первой сшибки и атаковать их с тыла. Я не упускал из поля зрения лейтенанта Тояму. Единственной моей целью был именно он. Я успел переговорить с моей шестиногой «лошадью». Мы решили, что не будем придерживаться какой-либо особой тактики, не будем пытаться ошеломить ударом с фланга или тыла, но нанесем удар в лоб. Может быть, это станет для него неожиданностью. Мне, с моего места, казалось, что он горит желанием сразиться. Я понял, что, принимая во внимание его опыт в подобных играх, он должен быть весьма серьезным соперником. Наверное, он готовился повергнуть на землю многих наших «лошадей».
Наконец лейтенант Цубои, который взял на себя обязанности рефери, дал знак к началу состязания, крикнув: «Вперед!» Из груди игроков обеих команд, разделенных заснеженным пространством в 50 футов, вырвался боевой клич. Все бросились вперед, утопая в снегу по колено, и я сразу же заметил, что большая часть наших «лошадей» устремилась к одному определенному месту на площадке. Ну конечно! Все предшествующие передвижения на нашей стороне взад и вбок были не более чем хитростью. Почти всем моим сорока восьми товарищам пришла в голову одна и та же мысль: отомстить Тояме!
Первым до него удалось добраться старшине Судзуки. Все его «лошади» были отличными «скакунами». Но Судзуки, горевший желанием поквитаться, не имел никакого опыта. В игре он не мог противостоять такому опытному бойцу, каким был Тояма. Тот захватил Судзуки, рванул на себя и в этот же момент сделал разворот на полкорпуса. Это движение вышибло Судзуки из «седла», а его «лошадь», запинаясь и скользя, изо всех сил безуспешно пыталась удержаться на своих шести ногах. Повергнув ее наземь, Тояма огляделся в поисках нового противника. Он выглядел столь мощно, да и показал себя в этой краткой сшибке столь опасным соперником, что я стал опасаться, сможем ли мы одолеть его.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
