4.26. Китай также будет самой сильной военной азиатской державой, обладающей к тому же большим преимуществом над соперниками. Его военная модернизация во все большей степени будет характеризоваться приобретением средств для распространения своего влияния. Такая большая держава, как Китай, должна развивать военные инструменты глобального воздействия, соразмерные ее масштабам. Но скорость, масштабы и структура китайской военной модернизации обладают потенциалом, способным вызвать у соседей Китая озабоченность, если только со стороны Китая не последует подробных разъяснений и если Китай не попытается совместно с другими странами создать атмосферу доверия вокруг своих военных планов (курсив добавлен. – Э. Л.).
В данном случае авторы утверждают, что смягчающая дипломатия может компенсировать «создание Китаем значительного с глобальной точки зрения военного потенциала». Они не рассматривают того, что может произойти потом (после того, как соседние страны будут в достаточной мере успокоены действиями китайского правительства по созданию атмосферы доверия вокруг своих добрых намерений). Как они будут реагировать на продолжающееся наращивание Китаем своего «значительного с глобальной точки зрения потенциала», который превратит их самих (соседей Китая) в военных карликов?
4.27. Китай уже стал делать это в последнее время, но он должен прилагать для этого еще больше усилий. Ведь если он этого не сделает, то в умах его соседей (других стран региона) возникнет вопрос о долгосрочной стратегической цели развития вооруженных сил Китая, в частности потому, что его военная модернизация кажется выходящей за рамки того, что необходимо для разрешения конфликта вокруг Тайваня (курсив добавлен. – Э. Л.).
Здесь авторы устанавливают гораздо более низкий лимит для размеров приемлемого китайского военного потенциала, чем в упомянутом выше «потенциале глобального значения», то есть, они имеют в виду вооруженные силы регионального, а не глобального масштаба, достаточные для того, чтобы воевать против Тайваня, но не против, скажем, Японии; они были бы функционально ограничены тем, что нужно для завоевания Тайваня, а не для проведения более масштабных военных операций.
По сути, авторы в данном случае вплотную подходят к поддержке, или даже к скрытому одобрению паназиатского консенсуса о том, что Китай имеет право на завоевание Тайваня силой оружия, даже несмотря на то, что этого не стоило бы делать; такая позиция Австралии и других азиатских стран, но не Японии или США, основана, вероятно, на существовании де-юре «одного Китая», и данную точку зрения разделяют все эти страны.
После публикации «Белой книги» Австралия начала повышать свой потенциал сопротивления, как путем инвестирования в военные средства дальнего действия69, так и, может быть даже более последовательно, путем усердного создания коалиции своих союзников.
Китайское правительство выразило предпочтение, или, можно сказать, оно настаивает на том, что все спорные вопросы могут быть решены на двусторонней основе со всеми желающими странами, в том числе и относительно споров на море; это, конечно, обеспечит на таких переговорах благоприятный для Китая баланс сил.
Австралия предпочитает нечто диаметрально противоположное: создание работающей системы коллективной безопасности в Восточной Азии и западной части Тихого океана, которая является пока еще не четко определенной, но приоритетной целью Австралии, а также обеспечение того, чтобы ни одна из стран-участниц такой системы не осталась один на один с Китаем на переговорах по безопасности или территориальным вопросам, а также в случае конфронтации, если дело дойдет до этого.
