Официальное рассаживание за этим столом шестерых участников свадебной церемонии было символично, и в комнате воцарилась тишина, а музыканты положили свои инструменты, когда гости обратили взоры к жениху с невестой и их родителям. Принцесса Свева и принц Гкэтано сидели друг напротив друга, на торцах стола, а четверо других были обращены лицом к собравшимся.
Молодая служанка принесла яйцо в декоративной серебряной чаше и поместила его перед принцессой Свевой. Одновременно молодой слуга поставил тарелку с panesperma перед принцем Гаэтано, который откусил от этой смеси муки с рыбой в форме фаллоса и передал ее отцу Карло, принцу Франческо. Принцесса Свева срезала с яйца верхушку и отправила в рот. Карло смотрел на ее длинные рукава, которые свешивались со стола. Она подняла свои глаза с тяжелыми веками и взглянула на племянника, как бы говоря ему: «Вот уж в этот ритуал ты не вмешаешься», — и передала серебряную чашу матери Карло. Принцесса Джеронима Джезуальдо была худой женщиной с впалыми щеками и большими печальными глазами. Ее темно-красное платье означало, что она решила ради сегодняшнего события отказаться от траура. Сидевшие за этим столом представляли собой поистине королевское зрелище: три женщины в ярких туалетах, в центре — Карло в черном с белым, а по обе стороны от него — стареющие принцы в светло-коричневом и темно-коричневом. Принц Франческо, на лысеющей голове которого сохранились остатки волос в форме треугольного мыса, как у Карло, отломил кусок panesperma и отправил в рот. Принцесса Джеронима, повернувшись к Марии с нежной улыбкой, отведала яйцо и передала ей, в то время как принц Франческо поместил серебряное блюдо с остатками panesperma перед своим сыном. Карло откинулся на спинку своего кресла с безразличным видом, но, когда Мария нетерпеливо вздохнула, поднося к губам ложку с остатками яйца, он положил в рот ритуальный хлеб, и они одновременно проглотили то, что было у них во рту, как того требовал обычай.
Когда с колоритной процедурой было покончено, слуга внес чудесную, сочную ветчину и поместил ее в центре стола, показывая этим, что можно начинать банкет. Снова заиграла музыка, и появились многочисленные слуги в праздничных красных косынках, разносившие подносы со сверкающими напитками и блюда с едой. Через несколько минут в зале уже раздавался смех, и гости оживленно болтали, угощаясь двадцатью тремя изысканными блюдами. Окидывая взглядом десять круглых столов, знакомые веселые лица и слыша обрывки живой беседы и обмениваясь с гостями улыбками, Мария почувствовала, что она снова дома.
Антония великолепно справилась с переделкой зала. Тяжелая испанская мебель, передававшаяся по наследству, уступила место изящным предметам из розового дерева. На веселых фресках была изображена свадьба Пресвятой Девы — сплошные голубые небеса, грациозно вздымавшиеся драпировки и игривые putti, резвящиеся среди розовых облаков. Взглянув вверх, Мария увидела в самом центре потолка Пресвятую Богородицу в синей накидке, и ей показалось, что та благословляет ее. Хотя предстоящий брак никогда не будет таким блаженством, как первый, на какую-то минуту Мария ощутила смутное волнение.
Карло ел мало. Излюбленная кухня принца Гаэтано для торжеств — рыба и дичь под тяжелыми соусами и заливное из жирного мяса — не соответствовала его тонкому вкусу. Итак, он беседовал. Мария никогда бы не поверила, что угрюмый Карло может быть таким разговорчивым. Он разглагольствовал об охоте, о великолепной породе лошадей, которых он держал в замке Джезуальдо — куда он скоро будет иметь удовольствие отвезти Марию, — а также о музыке и своих честолюбивых планах, касающихся его оркестра.
— Ах, это особенно интересный пассаж, Карло. Смотри, все навострили уши, — заметил принц Франческо, указывая на гостей.
Действительно, шум в зале затих. Карло составил программу из песен с простой, оригинальной гармонией. Но время от времени — так было и сейчас — они оживлялись более смелыми, выразительными пассажами. Мария засмеялась, услышав заключительный аккорд, который прозвучал диссонансом и был забавным.
— Как это ново и свежо, я никогда не слышала ничего подобного. Вы написали это сами, Карло?
— Нет. Я знаю одного-двух смелых композиторов. Правда, надеюсь посвящать больше времени своим собственным сочинениям.
— Несомненно, теперь у тебя уйдет много времени на визиты в поместья и изучение обязанностей принца Веноза, — заметила принцесса Свева.
— Естественно, тетушка! Хотя, пожалуй, эти обязанности — не столь уж интересная тема, чтобы обсуждать их на банкете, да, вероятно, и в любое другое время.
Мария сидела с открытым ртом. Никогда еще ее матери не делали такой строгий выговор на людях. Таким образом Мария впервые столкнулась с грубой искренностью Карло. Принцесса Свева так сердито взглянула на племянника, словно хотела дать ему пощечину.
— Карло с большим рвением изучает эти обязанности. Ты же помнишь, Свева, что не прошло еще и полугода с тех пор, как наш бедный Луиджи покинул нас, — вмешалась принцесса Джеронима, имея в виду старшего брата Карло. Мария с интересом взглянула на женщину, которая скоро станет ее свекровью. В детстве она редко ее видела. Хотя чрезмерная худоба придавала принцессе Джерониме хрупкий вид, голос у нее был звучный, а манеры уверенные. Помимо бледной кожи, у них с Карло было мало сходства — особенно в вопросах вкуса. Хотя цвет ее платья был красив сам по себе, он плохо подходил к лицу.
— Смерть Луиджи была ударом для всех нас, — сказал принц Франческо, взглянув на Марию.
— Он приехал в Венозу в полном здравии и был здоровее всех нас. Кто бы мог подумать, что его сразит болотная лихорадка, — печально произнесла Джеронима. — Даже не было времени послать за доктором. В четверг мы узнали, что он болен, а в пятницу…
— Не сейчас, Джеронима, не сейчас, — пробормотал Франческо. Он снова повернулся к Марии. — Мы и представить себе не могли, что в один прекрасный день Карло станет моим наследником. Как ты знаешь, Свева, именно я поощрял его тягу к музыке, — добавил он, многозначительно посмотрев на сестру, сильно раздраженный ее критикой в адрес Карло в день помолвки. Свева всегда найдет к чему придраться. — Мне удавалось делить свое время между поместьями и подданными и моими музыкантами и поэтами. Нет никаких причин, чтобы Карло не мог делать то же самое. — Он снова бросил взгляд на Марию и улыбнулся ей, подбадривая. — А что скажет по этому поводу будущая принцесса Веноза? — спросил он.
— Она соглашается, — ответила Мария. — И она также считает, что нынешний принц Веноза наделен дипломатическим талантом.
Старый принц расплылся в улыбке и игриво спросил:
— А считает ли она, что молодой принц Карло, возможно, унаследовал этот талант?
Мария посмотрела на Карло, который с вызовом встретился с ней взглядом.
— Она думает, что большой талант, которым наделен молодой принц, относится к другой сфере.
Даже Карло рассмеялся от этого честного ответа, и за столом было восстановлено праздничное настроение.
Молодая служанка с милым личиком, которая раньше принесла яйцо, поставила прямо перед Карло огромное блюдо с пирожными, густо покрытыми шоколадом и засахаренными фруктами. Он взглянул на них с отвращением.
