Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Муссолини?! – почти воскликнул Штюльпнагель и сам удивился, почему вдруг этот обычный «дворцовый» факт вызвал у него такую реакцию.
– А что в этом невероятного? – с холодной подозрительностью спросил фон Клюге. – Да, фюрер принял Муссолини, который, кстати, до сих пор находится у него в ставке. Почему вы молчите, генерал Штюльпнагель?
– Фон Штюльпнагель.
– Что? – запнулся на полуслове фон Клюге. – Ах да, мы решили перейти на официальный тон.
– Я жду, когда вы произнесете то, ради чего потревожили меня, мешая наслаждаться британской прохладой.
– Наслаждайтесь, наслаждайтесь, своей «британской, прохладой»… – зловеще проговорил фельдмаршал, сочтя поведение генерала крайне вызывающим. – Но можете считать, что мой окончательный ответ вам известен. При сложившихся в Берлине обстоятельствах рассчитывать на мою помощь не советую. Мало того, приказываю все имеющиеся в наличии вооруженные силы направить на сдерживание наступления англо-американских войск. «Бри-тан-ская прохлада…» – саркастически прорычал он.
Положив трубку, фон Штюльпнагель еще с минуту смотрел на нее, понимая, что с окончательным отказом фельдмаршала от участия в операции «Валькирия» ситуация резко изменилась не только в Берлине, но и здесь, во Франции. Он был потрясен циничными торгами командующего западной группировкой войск.
О том, что фон Клюге дал согласие поддержать путчистов, Штюльпнагеля уведомили еще тогда, когда фельдмаршал командовал группой армий «Центр», бездарно сражаясь на Восточном фронте. Решение Гитлера перебросить фон Клюге на Запад сразу приободрило «валькиристов». Им казалось, что с этого времени в их распоряжение поступили все войска, расположенные во Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурге. Следовательно, даже в случае провала заговора в Берлине группировка фельдмаршала Гюнтера фон Клюге способна была самостоятельно выступить против Гитлера, пойдя на сепаратное перемирие с командованием союзных армий.
Так им казалось и так они планировали. Хотя фельдмаршал неоднократно предупреждал: на его помощь следует рассчитывать только в том случае, если покушение на фюрера окажется успешным. Но кто из путчистов сомневался в этом?
Около двух часов назад, узнав из сообщения берлинского радио, что Гитлер остался жив, фон Клюге тотчас же поспешил откреститься от заговорщиков, о чем прямо уведомил Штюльпнагеля, потребовав от него прекратить всякие приготовления к путчу. Однако выполнить этот приказ «командующий Францией» отказался. Последовавшее ровно через полчаса после этого трогательное уведомление фон Клюге о том, что он, пожалуй, сможет поддержать некоторые усилия «валькиристов», Штюльпнагель воспринял с такой же злорадной иронией, с какой фон Клюге только что произнес свое «наслаждайтесь, наслаждайтесь». Оказалось, подействовала телетайпограмма фельдмаршала Витцлебена, уверявшая, что официальное сообщение из «Волчьего логова» – ложь.
И вот только что – третий звонок. Насколько же нужно не уважать себя, чтобы так презренно вилять хвостом, ежечасно меняя свое отношение к перевороту!
«Все равно о моем участии в заговоре в ставке фюрера уже знают. Или узнают в ближайшее время» – размышлял Карл-Генрих Штюльпнагель, прикрывая окно. Необходимости в свежих порывах нордического ветра уже не было. Окажись у генерала нервы послабее, от одного звонка фельдмаршала его прошиб бы холодный пот. – Поэтому отступать поздно. К тому же нас поддержит военный губернатор Бельгии генерал фон Фалькенхаузен и главнокомандующий группой армий «Б» Роммель. Твердость фельдмаршала Роммеля – против трусости фельдмаршала Клюге… Так выглядит сейчас основная линия противостояния на французском театре военно-политических действий».
Его раздумья опять прервал телефонный звонок.
– Здесь генерал Шпейдель из штаба главкома на Западе, – услышал военный губернатор Франции хорошо знакомую скороговорку. Шпейдель всегда спешил. В нем буйствовал какой-то подсознательный страх человека, боящегося, что его обязательно прервут, не выслушав до конца, на полуслове. – У вас появились какие-то новости? Изменились планы? Я готов выслушать вас, генерал.
– Услышав ваш голос, я решил, что это не вы, а ваш дух, вызванный моими душевными стенаниями, – позволил себе романтическое отступление Штюльпнагель, что вполне было в его характере. Иногда, забываясь, он мог предаваться романтическому бреду даже во время совещаний. Особенно когда совещание вел он сам. Подчиненные знали его слабость и мирились с ней, как с безвредным, хотя и надоедливым пунктиком шефа.
– О чем вы, господин Штюльпнагель?
– Да только что подумал о вас…
– А я говорю о деле, – грубовато уточнил Ганс Шпейдель.
– Если о деле, то в моих намерениях ровным счетом ничего не изменилось. Несмотря на звонок фельдмаршала.
– Фон Клюге? – насторожился генерал.
– Его.
– Значит, опять?..
– Сплошной «позор без всякого приличия».
В иной обстановке, после любимой фразы фон Клюге, они, конечно же, рассмеялись бы.
– Я не знал этого. Пытался поговорить с ним, но, как мне показалось, фельдмаршал избегает разговоров на эту тему.
– Можете считать, что я предупредил вас, Шпейдель. Однако мое решение остается прежним. Надеюсь на вашу поддержку.
– А что Роммель?
– И на его поддержку – тоже.
– Все, что будет в моих силах, в пределах должностной компетенции[16], – заверил Шпейдель так, как мог заверить только истинный штабист.
– Может случиться, что самой действенной помощью вашей станет ваше полное бездействие.
– Что-что, а бездействию мы научились. В истинно бюргерском духе.
– Полагаясь на это ваше «умение», как на Господа Бога, я и приступаю к заключительной фазе плана «Валькирия».
19
– Господин командующий, – тихим, прискорбным голосом обратился к Власову полковник Сахаров. – Случилось нечто страшное.
Власов оторвался от бумаг, которые изучал, сидя за столом в своем штабном кабинете, и удивленно уставился на адъютанта-порученца.
– Что вас так испугало, полковник, что русские уже в Берлине?
– Мне бы тоже хотелось шутить по этому поводу, но позволю себе заметить, что «русские в Берлине» интересуют меня куда меньше, чем немцы в том же Берлине. У них здесь переворот. У этих самых «немцев в Берлине».
Сахаров проследил, как Власов медленно, словно в полусонном состоянии, поднимается из-за стола, и лицо его бледнеет.
– Какой еще переворот? – срывающимся голосом спросил Власов. – В Германии это невозможно.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
