Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Более детальное описание острова, причем с точки зрения геолога, впервые дал Самойлович по результатам высадки: “Остров Визе, расположенный на 79°27′ с. ш. и 76°40′ в. д. от Гринвича, тянется с северо-запада на юго-восток, имея в длину около 30 километров и в ширину около 15 километров. Он представляет собою плато, возвышающееся всего на 10–14 метров над уровнем моря… плато со слабой волнистой поверхностью изрезано небольшими речками и ручьями и имеет спокойный рельеф. Коренными породами являются палеозойские песчаники, покрытые в некоторых местах четвертичными песками… По всему протяжению берега тянется полоса древнего льда, покрытая холмистыми нагромождениями обломков коренной породы, слабо окатанных. В расположении этих нагромождений не наблюдается никакой закономерности. На этих холмах я находил постплиоценовые раковины, свидетельствовавшие о морской трансгрессии этого района. Трудно предположить, что эти нагромождения являются образованиями моренного характера. Быть может, это останцы коренной породы, подвергшиеся сильному физическому выветриванию» (1930, с. 1144–1145). Войцеховский успел положить большую часть острова на топографическую карту и даже отнаблюдать здесь астропункт.
Шмидт окончательно убедился в возможностях Визе как прогнозиста, хотя отметил убогость здешней природной обстановки: «Остров Визе нас разочаровал характером своей природы. Он дал некоторое представление о той унылости и суровости, которое мы должны встретить на Северной Земле… Установили на о. Визе астрономический пункт… На большей части острова произвели топографическую съемку… Спрашивается, имеет ли этот остров большое значение? Он сравнительно мало доступен, по-видимому, зверя там нет. Но географическое значение он имеет большое…» (1960, с. 78). С эстетической точки зрения этот низкий, сумрачный клочок суши в окружении безжизненных льдов, безусловно, проигрывал вершинам Памира под синевой азиатского неба в потоках солнечного света. Однако с точки зрения научного предвидения, определяющего достоинства исследователя, этот жалкий клочок суши посреди забитого льдом моря на самом краю известного людям мира, стоил многого. Достижение нашего ученого оказалось тем выигрышнее, что вскоре выяснилась – предвидение Гарриса таковым не является просто из-за отсутствия суши там, где она предполагалась. А прогноз Визе уже в обозримом будущем получил продолжение – вскоре были открыты и другие острова на общей узкой подводной возвышенности, протянувшейся в центре Карского моря по меридиану. В любом случае начальник экспедиции на этом примере оценил способности Визе в области прогнозирования на будущее, которое надолго оказалось общим для обоих.
Ледовая обстановка не позволила «Седову» выходить к Северной Земле напрямик, и судно было вынуждено спускаться к югу вплоть до 77° с. ш., а затем снова пробиваться во льдах к востоку в ожидании благоприятных южных ветров, которые на этот раз не заставили себя ждать. С выходом на чистую воду начались открытия неизвестных островов одного за другим. Днем 22 августа был обнаружен остров Исаченко, на который в связи с ограниченностью в сроках и предстоящей сложной задачей не стали высаживаться. При дальнейшем продвижении к востоку в ночь с 22 на 23 августа встретился еще один неизвестный остров, названный в честь капитана «Седова». В сложившейся ледовой обстановке легли курсом на север. На исходе 23 августа очередной неизвестный прежде остров получил имя Самойловича. Экспедиция 1930 года на «Седове» была последней, когда названия вновь открытым географическим объектам давали сами участники открытия, как правило, в честь причастных к этому лиц. Позднее подобная практика присвоения топонимов была пресечена и проводилась только согласно решения директивных или партийных органов с обязательным утверждением в местных советах.
Судно уже долгое время шло по белому пятну на карте, где не было совершенно отмечено глубин, что заставляло вахтенных и капитана Воронина действовать предельно осторожно, то и дело промеряя глубины, чтобы в самый неожиданный момент не оказаться в западне. Разумеется, это не могло не сказаться на состоянии экипажа. К постоянному нервному напряжению присоединились бесконечные миражи, словно Арктика любой ценой решила не допускать незваных гостей к своим тайнам.
«В своей подозрительности, – пишет О.Ю. Шмидт, – мы дошли до того, что уже перестали верить в наличие суши даже тогда, когда действительно появились острова. Мы подошли возможно ближе. Это были острова, причем они располагались все чаще один за другим на близком расстоянии. Это создало впечатление, что мы имеем дело с западным берегом Северной Земли, которая является не одним большим островом, а группой отдельных островов, с узкими, издали мало заметными проливами. Но вопрос этот пока оставался открытым.
Если нет больших геологических различий между западным и восточным берегами, то можно думать, что и восточный берег не сплошной. Во всяком случае, на западном берегу имеется большая бухта, что подтверждает вероятность наличия здесь пролива.
Среди указанной группы островов предстояло выбрать место будущей станции» (1960, с. 80).
Повсеместно в пределах видимости на подходах к берегу оставалась полоса припая, шириной до двух километров. Сгоряча будущие североземельцы настаивали разгружаться прямо на него. Однако, судя по дневнику Визе, было принято другое решение. 24 августа «…с целью рекогносцировки на остров отправилась пешая партия во главе с О.Ю. Шмидтом. Окружавший остров припайный лед представлял собою чудовищные нагромождения торосов, и люди, даже без поклажи, пробирались по этому льду с большим трудом. О том, чтобы в оставшийся короткий срок перетащить по этому льду строительные материалы, не могло быть и речи… Г.А. Ушаков и Н.Н. Урванцев вернулись с рекогносцировки мрачные. Заветная мечта их – устроиться на Северной Земле на два года с целью ее детально исследовать – стоит под угрозой срыва…
25 августа. Вчера нам посчастливилось найти то, что мы искали небольшой, лишенный припая остров, к берегу которого ледокол мог подойти на расстояние полутора кабельтовых. Низменный остров (Домашний на современных картах. – В.К.), но зато условия выгрузки здесь идеальные. От места причала шлюпки до места, выбранного для постройки дома, всего только 30–40 метров. Кроме того, этот остров обладает рядом других преимуществ в отношении постройки на нем станции… До берега самой Северной Земли отсюда, кажется, тоже не близко, но с этим мириться можно. Во всяком случае, мрачное настроение у Г.А. Ушакова и Н.Н. Урванцева исчезло безвозвратно. “Деревня хорошая”, – решили зимовщики, как только высадились на берег…» (Визе, 1934, с. 72–76).
За шесть суток очередная полярная станция, или научная, база была построена. Оставалось время на короткую рекогносцировку к северу, результатом которой стало открытие 31 августа неизвестного острова, очертаниями напоминающего ледяной купол почти на 81° с. ш. Он был назван в честь начальника экспедиции. На пути к нему был выполнен гидрологический разрез. Дальше путь преградили непроходимые льды… По замечанию Визе, «…если мы до сих пор рисковали здраво, то дальнейшее пребывание в этих водах в столь позднее время года было бы уже безрассудным риском. Итак – домой!» (1934, с. 77).
Определенно в экспедициях 1929–1930 годов кругозор Отто Юльевича и его представление о возможностях Арктики на будущее менялись на ходу настолько, что его разговор с Визе представляется весьма показательным на будущее: «Отто Юльевич спросил меня сегодня, что я думаю о дальнейшей экспедиционной деятельности Арктического института. Я отвечал, что считаю необходимым распространить экспедиционные исследования дальше на восток, с целью разрешения основной проблемы Советской Арктики – вопроса о возможности практического использования Северного морского пути на всем его протяжении. Я не согласен с довольно крепко укоренившимся мнением, которое в особенности поддерживается морскими кругами, будто на этот вопрос следует поставить окончательный крест… с усовершенствованными техническими средствами можно выполнить то, что раньше не удавалось. Я не считаю возможным утверждать сейчас, что Северо-Восточный проход может быть использован для регулярного мореплавания, но полагаю, что категорическое отрицание этой возможности не имеет под собой почвы. Вопрос этот остается открытым, и поэтому его необходимо изучить. Думается, что время для его изучения настало – экономическое развитие всего советского Севера настоятельно требует его. Первым необходимейшим мероприятием в этом направлении я считаю устройство станции в наиболее тяжелом в ледовом отношении участке Северного морского пути – на мысе Челюскина.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
