Ударом распахнулась дверь КПП, и оттуда выбежало сразу человек пять, перепуганных и злых одновременно. Правда, в неизвестность не побежали, а изобразили нечто вроде того, что позицию заняли. Встали на колено, стволы автоматов в лес направили. Сейчас на спуск жми и вали их на выбор, но пока не надо, рано ещё.
Один из них встал, пошёл дальше, не сводя глаз с тёмных деревьев и кустов перед ним, держа автомат у плеча. Ну и зря, лучше бы под ноги смотрел.
Если бы Васька просто натянул проволоку, то пострадал бы первый, выбежавший из двери, а остальные, скорее всего, уцелели бы. Но он натянул с выдумкой, давая возможность людям забежать как бы в «карман». Все сидящие на колене у двери превратились в мишень, когда шедший впереди сорвал растяжку. Сработала «озээмка», неярко вспыхнуло над землёй, на уровне пояса примерно, громкий хлопок превратился в дикий визг летящих роликов, выбежавшие из будки повалились на землю, как снопы. Убило не всех, двое катались по земле и орали. Орали и в зоне, возле стоянки, толпа в панике побежала обратно, как сказал Сергеич по радио. Стреляли всё гуще, но так и непонятно было, в кого именно.
На первый взгляд на земле трупов пятнадцать-двадцать, горят или повреждены уже почти все машины. Результата выше башки, куда дальше-то наглеть?
— Что делаем? — голос Лёхи в наушнике.
Теперь надо решить, вести огонь по зоне или хватит с них? Соблазн велик, но ещё выше соблазн так и оставаться необнаруженным.
Подумал я ещё, добивать раненых или нет, и решил, что не стоит. Или помрут и в мертвяков превратятся, либо просто дополнительные проблемы от них будут у противника. Пусть мучаются.
— Снимаемся, — принял решение я. — И так развлечений до утра у них, пусть теперь расхлёбывают. А ввяжемся в бой, против толпы… Не, нам не треба. Отходим! Все отходим, и быстро!
Сергей Крамцов 8 мая, воскресенье, утро
Зарево от горящих машин, поднимавшееся над тёмным лесом, мы продолжали видеть ещё километров за десять. Не осталось у пожаров конкурентов, ни один фонарь в округе не светится, так что картина — загляденье.
Катили по дороге, дыша прохладным воздухом, но не расслаблялись и фары не включали: луна была яркой и света хватало. Больше всего нам не хотелось на обратном пути на радостях нарваться на какую-нибудь возвращающуюся в лагерь группу «фуражиров». Сколько народу попалилось на победном вдохновении? Настроение праздничное, вроде как мы всех поимели и теперь мы на вершине мира, хочется веселиться и песни петь. И что? А то, что всякое случается, очень всякое.
— Ну что, Вась, думаю, что дня три или четыре они не сунутся, но дальше ничего гарантировать не смогу, — заговорил я, когда мы отъехали километров на двадцать от горящей зоны. — Сейчас наверняка не все в зоне сидят, они же на мост выделяли людей, на опорный пункт, но после нападения стянутся туда.
Организация службы у них анархическая, так что при наступлении проблем все «домой» кинутся.
— И что?
— Как — что? Если будут сидеть там, то их можно снова атаковать. Поэтому если у них у главного мозги есть, то он сейчас там окопается, наберёт транспорта, какой ни есть, и решит, что лучший способ нападения — наступление.
— А как он догадается, куда ехать? — скептически спросил Кэмел. — Ты что думаешь, тут всего одна деревня на область?
— А он и не будет догадываться, — развеял я его скептицизм. — Мост перекроет, причём на этот раз по-умному, с завалом, например, или с засадой. Или просто укрепление построят, хоть какое-нибудь, вроде блока. А большей частью людей пойдут по деревням в вашу сторону. Всё равно надо экспансию начинать, пока вокруг не укрепились. Пока суд да дело, телился, машины собирал — уже напали на них. Второй раз так не ошибутся. И так до вас и дойдёт. Постепенно, вроде как с горы спуститься и всех бурёнок поиметь.
— И чего предлагаешь? — минутку подумав, спросил Василий.
— Засылайте вашего Трофимыча к пушкарям, а мы попробуем у вас пристроиться в оборону. У вас же от деревни поле во все стороны, так?
— Ну.
— Ну вот те и «ну». Тут и два снайпера могут долго держаться. Кстати, а вы вообще деревню как-то укреплять собираетесь? Тут же кроме бандитов всякой твари развелось, мало не покажется. Или так и будете мошну чесать на печи?
— Народ всё больше телился, сам знаешь нашу породу: пока не обгадишься, то и порток стирать не надо. Но вчера Трофимыч засуетился вроде, про ров говорить начал и прочую фортификацию.
— Это я ему за столом идейку подкинул, — сказал Большой, сидя у пулемёта. — Ров, а за ним местами дзоты. И полоса отчуждения нужна, кое-где лес прямо в деревню лезет. Этот самый лес на колья пустить; Трофимыч сказал, что знает, где колючкой разжиться можно.
— Это ж возни-то сколько! — поразился Василий.
— А сколько? — возмутился уже я. — Раньше города стеной огораживали, и всё руками, а у вас трактора, мотопилы, лесопилка, в которой ты аж целый директор, и не стена, а обычное заграждение, как перед окопами. Но вам трудно, понимаешь. Возни столько, что аж жить надоело.
Васька задумался. Не было ещё на их деревни настоящего наката мертвечины, вот и не могут понять, что теперь вопрос о выживании идёт. Хорошо хоть про банду узнали, поняли, что в мире хрен знает что творится, а не просто пахотных земель побольше стало, и начальство из района больше не приедет. Не придут мёртвые — придут живые, что хуже любых зомби. Мы-то уже насмотрелись на художества таких — до сих пор тошно.
В Сгарогорку вернулись ещё затемно, даже поспать удалось почти четыре часа, что совсем неплохо. Разбудился будильником в наручных часах, вскочил, а завтрак-то уже готов. Ей-богу, тут жить надо оставаться, питание просто лучше некуда! Пухлый стану, гладкий, красивый… Вышел за забор, закинув автомат на плечо, и увидел идущего ко мне Кэмела. Точно, за мной собрался.
— Ты как, ехать с нами не передумал? — спросил он без «с добрым утром».
— Нет, — оживился я. — Мне самому интересно, как вы там договоритесь.
— Тогда пошли, — махнул он рукой. — Кого берёшь с собой?
— Только Шмеля, за руль. Остальные пусть пока на обороне деревни будут, мало ли что? Вас сколько едет?
— Получается, что двое. Трофимыч с вами в одну машину решил залезть.
— Экономит ресурс колхозной техники? — съехидничал я.
— Не, разговор у него есть какой-то.
Мы скорым шагом направились в сторону наших машин, так и стоящих под охраной возле дома правления, а я попутно ещё и Шмеля по рации вызвал. Лёха уже был там, и Трофимыч стоял возле крыльца, объясняя что-то примерно двум десяткам мужиков. С мужиками были трое: давешний Иван со шрамом на щеке и двое бойцов помоложе, в камках и с автоматами, те самые дезертиры. Трофимыч ставил какую-то исторически масштабную задачу, судя по тому, как он там клешнями размахивал, охватывая мироздание на всю ширину, от одной околицы до другой. Наконец, закончив речь, подошёл ко мне, поздоровался.
