Но из всех тех мест, где он гостил, Ганнибал что-нибудь уносил с собой. Только одну маленькую вещь. Шахматную фигурку или крохотную статуэтку, красное яблоко или ядовитую змейку, позолоченную серьгу или дешевое колечко. Все эти вещи он прятал в свои бездонные карманы. Он никогда ни у кого не спрашивал разрешения, и когда уходил, хозяева обнаруживали потерю.
И чем приветливее его встречали, тем более несчастным и неприкаянным он себя чувствовал. Ток огорчался все больше, и все реже он встречал Ганнибала. Результат каждой встречи был одним и тем же.
«Я хочу быть Током», — со стоном говорил отчаивающийся Ганнибал.
А Ток ничего не мог ответить, кроме одного: «Ты тоже есть Ток».
Появлялись и исчезали целые поколения, Замок становился все больше и больше, а Ганнибал продолжал свои странствия. Ему становилось все труднее. Ганнибал начал понимать, что, хотя он никогда не приходил дважды в одно и то же место, все сделанное им было бесконечным повторением того, что он уже испытал раньше.
Ганнибал прекрасно видел, что если ему и шли навстречу, то только для того, чтобы скрыть стремление избавиться от него, а это вызывало тошноту и усиливало злобу на Тока — того Тока, который не хотел поделиться с ним тайной. Он в отчаянии странствовал повсюду и в конце концов порой даже не знал, где находится. Скоро его местом пребывания стали большей частью пустые комнаты, откуда немногочисленные жильцы, даже если они и обитали там раньше, убегали, едва завидев приближение Ганнибала.
С головой, опущенной ниже плеч, и руками, глубоко погруженными в бездонные карманы, брел он по полям, где лежал плотный туман, по мрачным коридорам, по узким мостикам — без цели и без надежды.
В одну из ночей Ганнибал оказался в той части Замка, где вообще не было света, кроме того, которым светились ушки летучих мышей, гроздьями висевших на сводчатом потолке. Он шел по галерее с колоннами, которая все время поворачивала влево, но Ганнибал не замечал этого. Светящихся летучих мышей вполне хватало для неприхотливых сумрачных роз, которые обвивали колонны своими шипастыми стеблями и выпускали темно-синие цветы. Изредка в тени колонн мелькала черная подвальная ласка, рыщущая в надежде добычи. Ее мучила жажда вонзить зубы в летучую мышь, до которой еще можно добраться.
Но Ганнибал ничего вокруг себя не видел. Перед его глазами только бежал куда-то вперед каменный пол. Без всяких надежд на перемены он шел по коридорам, которые все сильнее и сильнее сворачивали влево. Если бы Ганнибал заинтересовался этим фактом, то он бы, конечно, обнаружил, что шел по сужающейся спирали. Но ему было все равно. Для него неожиданно стал важен маленький нож, который он взял у резчиков, вырезавших фигурки Тока. Они тогда спросили, не хочет ли он взять какую-нибудь из этих фигурок. Но Ганнибал отказался. Вместо этого он попросил небольшой ножичек с коротким широким лезвием и прочной ручкой.
Ганнибал остановился и вынул нож из кармана. Потом сел на каменный пол, прижался к влажной каменной стене и, глядя на ножичек, вспомнил одноглазые деревянные фигурки, сделанные умелыми резчиками.
«Я хочу быть Током!» — подумал он.
В ту же секунду он вонзил нож себе в правый глаз и быстрым круговым движением вырезал его.
Но эта безумная боль все же не шла ни в какое сравнение с той, которая уже давно разрывала его сердце.
Ток тотчас же почувствовал, что произошло нечто ужасное. Когда он отыскал Ганнибала в самых нижних этажах Замка, тот стоял на четвереньках, с лицом, обращенным к каменному полу.
«Я есть Ток», — простонал Ганнибал и в ту же секунду повернул к Току свое изуродованное лицо.
Ужасающий грохот прокатился по всему Замку. В каждом закоулке и каждой комнатке все съежились и затаили дыхание.
Ток застонал своим могучим голосом: «Сын мой, что ты наделал!»
Нож выпал из руки Ганнибала.
«Сын? Я — твой сын? — прошептал он, и слезы покатились у него из оставшегося глаза. — Почему же ты никогда мне этого не говорил?»
Ток медлил. Потом он отвернулся от этого ужасающего зрелища и крикнул в сумрак: «Нет! Нет у меня сына».
Ток отвел свой единственный глаз от Ганнибала и исчез.
«Я есть Ток», — прошептал Ганнибал и пополз дальше. Чем сильнее поворачивал ход, тем ниже был потолок. Наконец стало так тесно, что Ганнибал мог дальше только ползти, продираясь с большим трудом, но что-то заставляло его двигаться вперед.
«Я есть Ток», — шептал он снова и снова.
И вот он оказался в маленькой круглой комнате. Помещение было абсолютно пустым, за исключением одной летучей мыши под потолком, света от которой хватало как раз для того, чтобы рассмотреть желобок в полу, который продолжал спираль коридора. Ганнибал улегся прямо на голый пол, чтобы рассмотреть спираль своим единственным глазом. На ней было немного песку, который он тут же сдул, а потом пальцем потрогал желобок. Палец скользил дальше и дальше. Когда он дошел до последнего поворота и коснулся центра, Ганнибал почувствовал равномерное постукивание. Это его удивило, и он хотел отнять палец, но тот застрял. Пульсация делалась сильнее и сильнее, а палец как будто прирос к каменному полу. Ганнибал старался освободиться, надавливал и дергал, но вместо того, чтобы выйти, палец втягивался все глубже в пульсирующее отверстие, тянув за собой руку.
И только когда вся кисть исчезла в дыре, он закричал: «Помоги мне, Ток! Я боюсь!»
В следующий момент Ганнибал исчез.
Никто не знает, куда пропал Ганнибал. А позже у Замка по другую сторону озера, где раньше была Пустота, появилась Сеть. Какие-то случайные кусочки разных структур разбросаны там без всякого порядка. Ничего, что было в Сети, не объединяло ее с Замком. Но только она появилась, и ею стало можно завладеть.
Когда Ток обнаружил, что Ганнибал исчез, он погрузился в отчаянное состояние. Ток корил себя за то, что в решающий момент не поддержал сына, и начал искать повсюду его следы. То тут, то там он натыкался на что-то, что раньше лежало в его бездонных карманах, но самого Ганнибала найти не мог. Его не было и в Сети.
А потом Ток обнаружил, что кроме Сети есть что-то еще. Он назвал это нечто Реальным Миром, потому что он подумал, что Ганнибал находился там РЕАЛЬНО. Ток понял очень не скоро, что Ганнибала не было и в Реальном Мире. Этим Реальным Миром стал сам Ганнибал.
Так и поныне: Ганнибал превратился в Реальный Мир, беспокойный и безутешный, погруженный в вечные поиски того лучшего, которое находится где-то за следующей дверью.
Все, что Ганнибал раньше носил в своих бездонных карманах, стало Сетью — чудовищным и постоянно растущим беспорядком.
Когда Ток понял, что Ганнибал стал Реальным Миром, он попробовал договориться с ним. Ток направлял одного посланца за другим через маленькое отверстие в Центре Мироздания, но судьба посланцев в Реальный Мир всегда оказывалась плачевной. Они не смогли найти никого, кто захотел бы их выслушать, их принимали за сумасшедших или попросту лишали жизни.
