– Мистер Керрик?
– Майор Фишер, – ответил финансовый директор.
– Мистер Энскотт?
– Майор Фишер.
Эмма почувствовала разочарование, но не удивилась, поскольку знала: Ноулс тоже проголосует против нее.
– Сэр Джайлз Баррингтон?
– Миссис Клифтон.
– Доктор Грэйс Баррингтон?
– Миссис Клифтон.
– Миссис Эмма Клифтон?
– Я не буду голосовать, господин председатель. Воздержусь.
Фишер одобрительно кивнул.
– Мистер Доббс?
– Миссис Клифтон.
– Леди Вирджиния Фенвик?
– Майор Фишер.
– Майор Фишер?
– Я проголосую за себя, воспользовавшись моим правом, – ответил Фишер, посылая через стол улыбку Эмме.
Сколько раз Себастьян умолял свою мать не отказываться от голосования, уверенный: нет ни шанса, что Фишер поведет себя как джентльмен.
– Миссис Фишер?
Сьюзен подняла глаза на председателя, нерешительно помедлила и нервно прошептала:
– Миссис Клифтон.
Алекс резко развернулся и, не веря своим ушам, уставился на жену. Однако на этот раз Сьюзен не стала опускать головы. Напротив, она смотрела на Эмму и улыбалась. Эмма же, удивленная ничуть не меньше, поставила плюсик напротив имени Сьюзен.
– Мистер Ноулс?
– Майор Фишер, – ответил тот, не задумавшись.
– Мистер Мейнард?
– Майор Фишер.
Эмма посчитала плюсы и минусы в своем блокноте. Фишер лидировал шесть к пяти.
– Адмирал Саммерс? – объявил секретарь.
Последовала тишина, показавшаяся Эмме бесконечной, на самом же деле длившаяся лишь несколько секунд.
– Миссис Клифтон, – наконец последовал ответ.
Эмма раскрыла от удивления рот. Старик наклонился над столом и прошептал:
– Всегда сомневался в Фишере, а как только он проголосовал за себя, понял, что был прав.
Эмма не знала, то ли рассмеяться, то ли поцеловать его, но секретарь компании прервал ее мысли:
– Мистер Хардкасл?
И вновь все в комнате переключили внимание на единственного человека, которого никто не знал.
– Будьте так добры сообщить нам свое решение, сэр. – Фишер нахмурился.
Всего шесть. Если бы Сьюзен проголосовала за него, голос Хардкасла значения бы уже не имел, но он по-прежнему был уверен, что йоркширец поддержит его.
Седрик Хардкасл вытянул из верхнего кармана носовой платок, снял очки и протер их, после чего ответил:
– Я воздержусь и предоставлю председателю, который знает обоих кандидатов куда лучше меня, решить, кто из них больше годится в преемники.
Когда вновь избранный председатель совета директоров занял свое место во главе стола, Сьюзен Фишер оттолкнула свой стул и тихонько выскользнула из зала заседаний.
Пока что все шло как надо. Однако Сьюзен знала, что для завершения оставшейся части ее плана следующий час будет решающим. В то утро Алекс даже ничего не сказал, когда она предложила отвезти его на собрание совета, чтобы он смог сосредоточиться на своей речи. О чем она умолчала – так это о том, что обратно она его не повезет.
Какое-то время Сьюзен мирилась с тем, что ее брак оставался фарсом, и не могла даже припомнить, когда они последний раз занимались любовью. Она частенько спрашивала себя, почему все-таки согласилась выйти за майора. Постоянное мамино напоминание: «Не позаботишься о себе, доченька, останешься в девках», увы, не помогло. Она решила дать майору отставку.
Алексу Фишеру не удавалось сосредоточиться на речи Эммы, выражавшей согласие занять должность председателя. Он мучительно пытался придумать, как объяснит дону Педро, отчего жена проголосовала против него.
Поначалу Мартинес предложил, чтобы его сопровождали на совет Диего и Луис, но Алекс убедил: мысль о том, что компанию возглавит иностранец, напугает директоров больше, чем женщина-председатель.
В конце концов он решил, что просто доложит дону Педро о победе Эммы с преимуществом в один голос, а о том, что жена не поддержала его, умолчит. Он не подумал о том, что произойдет, если дону Педро попадется на глаза протокол собрания.
Припарковав машину перед многоквартирным домом «Аркадия», Сьюзен Фишер отперла входную дверь, поднялась на лифте на третий этаж и вошла в квартиру. Быстро прошла в спальню, опустилась на колени и вытащила из-под кровати два чемодана. Затем начала опустошать шкаф: шесть платьев, два костюма, несколько юбок и бальное платье – придется ли когда-нибудь снова надеть его? Потом, выдвигая ящики комода один за другим, вынула свои чулки, нижнее белье, блузы и джемперы и почти наполнила первый чемодан.
Когда она поднялась с колен, взгляд ее упал на акварель «Озерный край» – Алекс купил ее, когда у них был медовый месяц, и немного переплатил. К удовольствию Сьюзен, картина идеально уместилась на дне второго чемодана. Затем она прошла в ванную, собрала туалетные принадлежности и косметику, пеньюар и несколько полотенец, рассовав их по свободным секциям второго чемодана.
В кухне Сьюзен понадобилось немногое – главным образом веджвудский обеденный сервиз, свадебный подарок от матери Алекса. Она тщательно завернула каждый предмет в страницы «Дейли телеграф» и сложила все в два пакета из-под продуктов, которые нашла под раковиной.
Простенький зеленый чайный сервиз она оставила: он ей никогда не нравился, особенно потому, что на нем появилось много сколов, да и места во втором чемодане уже не было.
– На помощь! – невольно воскликнула Сьюзен: она хотела бы увезти много больше того, что взяла, но оба чемодана были уже битком набиты!
Сьюзен вернулась в спальню, встала на стул и стянула со шкафа старый чемодан Алекса. Выволокла его в коридор, отстегнула ремни и продолжила свое дело. В гостиной на каминной полке стояли старинные часы с ручкой наверху – фамильная ценность, по словам Алекса, и три фотографии в серебряных рамках. Она вытащила фотографии и порвала их, а пустые рамки упаковала. Сьюзен с радостью забрала бы и телевизор, но уж слишком он был большим, да к тому же этот шаг мама бы не одобрила.
Секретарь компании объявил собрание закрытым, но за ланчем Алекс не присоединился к своим коллегам. Не обменявшись ни с кем даже словом, он быстро покинул зал заседаний. Следом ушел Питер Мейнард. Дон Педро дал Алексу два конверта по тысяче фунтов в каждом. Жена, разумеется, не получит пятисот фунтов, которые он пообещал ей. Когда они оказались в лифте, Алекс достал из кармана один конверт.
– Вы, по крайней мере, сдержали слово, – сказал он, протянув конверт Питеру.
– Спасибо, – с благодарностью проговорил Мейнард, пряча деньги в карман. – Но какая муха укусила Сьюзен? – добавил он, когда дверь лифта открылась на первом этаже.
