— Я велел агентам, которые остались в Тамбуре, звонить мне, если обнаружат что-нибудь новое. — Том остановился в дверях: — Ты тоже выглядишь усталой. Пошли?
— Я устала, но спать пока не хочу.
— Из Сингапура.
Том улыбнулся. Игры были для Дженис единственным отдыхом, и она подсела на них всерьез.
— Надеюсь, ты победишь.
— Я впереди на сорок восемь очков, но мне попалась буква «ж», а ее не так просто пристроить.
— Ты наверняка придумаешь нужное слово, — приободрил жену Том. — Не засиживайся слишком поздно.
Через два часа Том все еще одиноко вертелся в постели. Он встал и тихо прошел босиком по коридору. Заглянув к Ленни, он отправился дальше и нашел Дженис в семейной гостиной упершейся глазами в экран мобильного телефона и всецело поглощенной игрой, что явно ей было гораздо интереснее, чем спать с ним.
Стараясь, чтобы Дженис не заметила, что он за ней наблюдает, Том повернулся и отправился обратно в спальню.
12
Кобурн медленно убрал руки с плеч Хонор, потом слез с нее и снова засунул пистолет себе за пояс. Хонор по-прежнему лежала неподвижно, глядя на него снизу вверх.
— Ты поступила очень глупо, — сказал он. — Если бы ты случайно нажала на курок, один из нас был бы уже мертв. И если бы это оказалась ты, я остался бы один на один с твоим ребенком.
Кобурн понимал, что жестоко озвучивать эту мысль, но именно поэтому произнес вслух. Ее дочь была той кнопкой, на которую приходилось нажимать, когда он хотел чего-то добиться от ее матери, а прямо сейчас Ли хотелось, чтобы она перестала пялиться на него, как выброшенная на берег рыба.
Он знал, что Хонор услышала его, потому что часто заморгала, хотя по-прежнему лежала неподвижно, и на секунду Кобурн вдруг замешкался при мысли, что она, возможно, серьезно пострадала во время их борьбы.
Интересно, почему это так его взволновало?
— С тобой все в порядке?
Хонор кивнула
Вздохнув с облегчением, Ли отвернулся и окинул иилядом, во что он превратил ее дом. Когда он появился здесь сегодня утром, все стояло на своих местах. Видно было, что в доме живут люди и пользуются некоторыми вещами, но все выглядело чисто и опрятно. Здесь пахло домом. И свежими кексами.
Теперь все оказалось перевернуто вверх дном, и обыск не принес результатов. Точнее, зашел в тупик.
То же можно было сказать и обо всей жизни Ли Кобурна, который, покинув этот мир, оставит за собой только обвинение в убийстве семи человек. Семи жертв, которым не дали возможности защититься. Которые умерли прежде, чем успели сообразить, откуда пришла беда.
Тихо выругавшись, Ли потер ладонями виски. Он чудовищно устал. Устал загружать и разгружать эти чертовы грузовики. Устал от унылой однокомнатной квартиры, в которой жил последние тринадцать месяцев. Устал от жизни в целом и от собственной в частности. Как он сказал сегодня вдове Эдди Джиллета, если он умрет, то все это уже не будет его волновать.
Но пока он продолжал коптить это небо, его интересовали ответы на вопросы — и еще как! Отнимая руки ото лба, Ли отчетливо понял, что пока еще не готов позволить дьяволу забрать себя.
— Вставай!
Хонор пошевелилась, перекатилась на бок и села. Кобурн протянул руку, на которую Хонор ошалело смотрела несколько секунд, прежде чем сообразила, что к чему, и взялась за нее, позволяя помочь себе подняться.
— Что ты имел в виду?
Голос ее дрожал, женщина молча открывала рот, но ей не хватало дыхания. Кобурн отлично понял, о чем она спрашивает. Вместо того чтобы отвечать на вопрос, он подтолкнул ее в коридор, затем в сторону спальни и только там отпустил ее руку. Подойдя к кровати, он поправил покрывало, которое еще утром было таким белоснежным, а теперь благодаря его стараниям покрылось пятнами грязи.
— Я должен прилечь. А это означает, что и тебе придется лечь, — сообщил он Хонор.
Молодая женщина стояла неподвижно, глядя на него стеклянными глазами, словно не понимая языка, на котором с ней говорят.
— Ложись, — повторил Кобурн.
Хонор подошла к кровати, но встала у противоположной ее стороны, глядя на Ли так, словно он был экзотическим животным, которое ей никогда не приходилось видеть. Она не играла по правилам. Весь день Кобурн изучал реакцию этой женщины на свои действия и слова, чтобы лучше понять, в чем ее слабости и какие ее страхи можно использовать, дабы манипулировать ею.
Он видел Хонор Джиллет испуганной, умоляющей о пощаде, отчаявшейся и даже разъяренной. Но сейчас на лице ее было совершенно незнакомое ему выражение, и Кобурн не знал, как его расценивать. Может быть, она вообще ударилась головой об пол, когда боролась с ним за пистолет?
— То, что ты сказал об Эдди, — она остановилась, сглатывая. — Что ты имел в виду?
— А что конкретно я сказал? Не помню.
— Ты сказал, что ищешь то, что его убило.
— Я никогда не говорил этого.
— Ты сказал именно так.
— Ты, наверное, неправильно расслышала.
— Я все расслышала правильно!
Теперь эта женщина снова вела себя нормально, а не как зомби, телом которого овладел злой дух. Ее аккуратным миниатюрным телом, которое ему было так приятно ощущать под собой…
— Эдди погиб в аварии, — разборчиво прошептала Хонор.
— Что ж, если ты так считаешь…
Кобурн отвернулся и начал копаться в ворохе вещей, которые вынул из ящиков комода, когда обыскивал спальню.
Он почувствовал ее приближение всего за долю секунды до того момента, когда Хонор схватила его за руку и развернула лицом к себе. И он позволил ей это сделать. Он знал, что эта женщина все равно не остановится, пока не услышит объяснение. Только если заткнуть ей рот кляпом. А ему не хотелось этого делать. Если только она сама его не вынудит.
— Что ты здесь ищешь?
— Я не знаю.
— Скажи мне.
— Я не знаю.
— Скажи мне, черт тебя побери!
— Да не знаю же!
Он вырвал руку и достал из кучи белья колготки. Самые обычные черные колготки. Когда Кобурн снова повернулся к Хонор, она смотрела ему прямо в глаза, не оставляя надежды найти ответ на свой вопрос.
— Так ты действительно не знаешь?
— Какая именно часть фразы «я не знаю» вызывает у тебя трудности с пониманием?
Он взял Хонор за руку и начал обматывать колготками ее запястье. Женщина не сопротивлялась. Она словно бы не замечала, что он делает.
— Если есть что-то такое о смерти Эдди, что ты мог бы мне рассказать… пожалуйста… думаю, ты понимаешь, как для меня это важно.
