— Да, я слышал, что сэр Гифорд умер.
— Перед смертью он растратил до единого пенни свое состояние и состояние Гарриэт. Сестра живет со своей свекровью, старой каргой, которая делает ее жизнь невыносимой. Во всяком случае, Гарриэт не притворялась, что не обрадовалась моему предложению приехать сюда и стать компаньонкой Равеллы. Я узнал, что она часто думала обратиться ко мне, но боялась, так как семья красноречиво описала не только мои злодеяния, но и полное равнодушие к чему-нибудь, кроме собственных интересов.
Герцог говорил, как бы забавляясь, но когда он посмотрел на Хью, то заметил, что тот не улыбается. На лице его застыло выражение мрачного предчувствия.
— Что случилось, Хью?
— Если твоя сестра приедет, чтобы вести дом, — сказал Карлион после некоторой паузы чуть сдавленным голосом, — моя служба будет тебе не нужна. Я хочу уйти сразу, Себастьян.
Герцог вскочил.
— О Юпитер, какая чушь лезет тебе в голову! Гарриэт приезжает сюда вести дом! Все будет идти так, как шло, только Гарриэт будет компаньонкой Равеллы, а мои обеды будут проходить где-то еще.
При этом капитан Карлион засмеялся:
— Действительно, так будет лучше. Ты, правда, хочешь ввести Равеллу в общество?
— Ее и не надо вводить. Охотники за приданым усеют ступеньки, ты это знаешь. В этом случае у тебя будет больше работы, чем раньше. Кроме того, Хью, ты знаешь, что я не могу без тебя. Ты мой постоянный советчик, и, если ты оставишь меня, дьявол заберет свою добычу.
Герцог положил руку на его плечо. Это был жест симпатии, но на лбу Хью осталась морщина.
— Но меня не должны видеть. Я должен остаться в полной изоляции. Не возражаю против слуг, они привыкли ко мне, но если что-нибудь понадобится леди Гарриэт, пусть она напишет.
— Дорогой друг, устраивай сам как тебе удобно. Когда ты приехал сюда, было понятно, что ты будешь видеть кого хочешь и делать что хочешь. Если тебя устраивает, чтобы я был твоим единственным гостем, кто спорит?
— Это только доказывает, во что я всегда верил. — Карлион засмеялся, откинув голову. — Себастьян, я никогда не знал лучшего языка, чем у тебя. Ладно, я остаюсь. Но прошу тебя еще об одном. Пусть леди Гарриэт не знает, что я живу здесь. Слуги могут говорить обо мне как о «надзирателе», и, поскольку дело касается мисс Шейн и леди Гарриэт, я останусь безликой, невидимой машиной.
— Как хочешь, хотя я уверен, что, если бы ты увидел Гарриэт снова, ты ведь знал ее, когда она была ребенком, ты бы подумал, что она стала лучше. После стонов и хныканья остальных я едва мог подумать, что она моя сестра.
— Я не хочу снова видеть леди Гарриэт, — четко произнес Хью Карлион.
Герцог посмотрел на него и ничего не ответил. Он знал, как чувствителен кузен к своей внешности и как боится, что его будут жалеть.
— Хорошо, значит, все решено. Пойду посмотреть, что еще сотворила моя подопечная. Я оставил ее с бабушкой, без сомнения, теперь старая прожигательница жизни уехала домой.
Пока герцог говорил, раздался легкий стук в дверь.
— Войдите, — сказал Карлион, предполагая, что это кто-то из слуг.
Дверь открылась, и появилась Равелла.
— Вы здесь, пекки! — воскликнула она с восторгом. — Я искала вас по всему дому. Я ужасно боялась, что вы снова уедете.
С этими словами она вошла в комнату. Хью Карлион застыл от изумления, потом отвернулся к окну, встав спиной к Равелле, и резко сказал:
— Убери ее!
Но до этого Равелла успела посмотреть на него, не проявляя ни удивления, ни ужаса, ни любопытства. В солнечном свете изувеченное лицо капитана было хорошо видно, но герцог заметил на лице Равеллы только выражение удовольствия и интереса, когда она сказала:
— Я знаю, кто вы! Вы — капитан Карлион.
Не дожидаясь представления, она пробежала по комнате и встала рядом с ним.
— Я так взволнована, встретив вас, сэр, — сказала она. — Я так много слышала о вас и о вашей храбрости. О вас говорила миссис Пим, а Лиззи — ваша преданная поклонница. Она говорит, что они гордятся вами и что многие не остались бы в Мелкомб-Хаус, если бы не честь выполнять ваши приказы. Я хотела попросить пекки привести меня к вам, но теперь мы встретились.
Казалось, голос Равеллы гипнотизировал Хью Карлиона. Ему пришлось повернуться и увидеть ее. Он смотрел ей в глаза, ожидая, что она постарается спрятать чувство ужаса. Но Равелла, совершенно не понимая ни его напряженности, ни наблюдающих глаз герцога, нетерпеливо продолжала:
— Вы покажете мне свои медали, сэр? Лиззи сказала, что у вас есть меч, который вы получили от французского генерала, когда взяли его в плен с одной рукой. Это, наверное, был трогательный момент. Мне больше всего хотелось бы посмотреть этот меч.
Хью продолжал смотреть на нее, потом, к удивлению Равеллы, его оставшийся глаз подозрительно увлажнился.
— Я с удовольствием покажу вам меч, — сказал он, и ей показалось, что его голос дрожит.
— Не надо, если это затруднит вас, — быстро сказала она. — Но мне это особенно интересно, потому что мой папа тоже сражался при Ватерлоо. Ему повезло, он прошел всю кампанию без царапины. Он часто говорил мне, какая славная это была победа, какие храбрые люди участвовали в бою… Я очень скучаю без его рассказов. Как вы думаете, не могли бы вы иногда рассказать мне что-нибудь?
— Возможно.
Голос капитана был еще не твердым. Он посмотрел на герцога:
— Я рад, Себастьян, твоему решению, что мисс Шейн останется в этом доме.
Герцог, казалось, внимательно изучал свое кольцо с печаткой.
— Теперь ты понимаешь, что решение оставалось не за мной, а за Равеллой, — ответил он равнодушно. — Она приехала без приглашения и отказалась уезжать.
Равелла посмеивалась с довольным видом.
— Я бы умерла, пекки, если бы вы отослали меня к этому краснолицему важному старику или к тому, похожему на смерть. Я ужасно боялась, что вы хотите отделаться от меня, боялась, что вы рассердитесь из-за того, что приехала ночью. Но теперь я рада, что так сделала.
— Это напоминает мне, — внезапно вспомнил герцог, — что вы не сказали мне, почему предприняли столь дерзкое путешествие.
Равелла вспыхнула и опустила глаза.
— Вы простите меня, — тактично произнес Карлион. — Я должен посмотреть, чтобы были готовы комнаты для леди Гарриэт.
— Конечно, Хью, — согласился герцог.
— Я увижу вас скоро, сэр? — нетерпеливо спросила Равелла. — Я так хочу услышать ваше мнение о битве при Ватерлоо.
— Вы можете приходить ко мне, — сказал Хью Карлион, — при условии, что не будете упоминать мое имя при леди Гарриэт или при ком-нибудь другом, кроме слуг в доме.
— Вы не хотите, чтобы леди Гарриэт узнала вас?
