— День, я улечу сегодня. — Вера встала, подняла с пола брошенное полотенце и завернулась в него. — Подожди, не говори ничего. — Она жестом остановила его, видя, что он собирается возражать. — Я же сказала, дело не только в работе, хотя и это достаточно серьезно.
— У тебя… есть кто-то? — Голос предательски перехватило.
— Я же говорила, никого нет. Просто… — Вера присела на краешек дивана рядом с Денисом, провела рукой по его волосам. — Давай договоримся так. Через год кончается мой контракт. Продлевать его я не буду. Если к тому времени ты не передумаешь…
— Год? — ошарашенно переспросил Денис. — Да это же все равно что сто лет. Я не представляю, как день без тебя проживу.
— Ну жил же ты без меня.
— Вера! Неужели тебе все равно?
— Я привыкла.
— Ты так спокойно об этом говоришь?
— Спокойно? — Как ни старалась Вера удержать слезы, все-таки не смогла. Трогательно, по-детски, вытерла ладонью, всхлипнула. — Я с ума сходила в этом чертовом Париже. На стенки лезла. Я ведь и уехала только потому, что понимала: ничего у нас с тобой не выйдет. Думала — с глаз долой. Ты не знаешь, как я тебя любила. И сейчас люблю. Только…
— Только что?
— Только теперь я могу терпеть и ждать. И если окажется, что тебе опять все почудилось, что ты опять все это выдумал…
— Вера!
— Подожди, дай я договорю. Если окажется, что все это у тебя так — вспыхнуло и погасло, я все это переживу. Но только в том случае, если буду далеко отсюда. Если смогу работать целыми днями, чтобы только о себе не думать. О тебе. А вот если я все брошу, если ты все бросишь, разведешься со своей Инной, женишься на мне или не женишься — неважно. Но если вдруг ты поймешь, что сделал очередную ошибку… Нет, этого я не хочу, Денис, пойми ты меня. И не держи. Если ты действительно меня любишь, то подождешь этот год. И все спокойно для себя решишь. Только, пожалуйста, не решай ничего сейчас, сгоряча.
— Ты всегда была странной. — Как ни больно было Денису, он понимал, что Вера права. — Другая бы сказала: если ты меня любишь, то немедленно разведись с женой или хотя бы придумай себе импотенцию.
— Опять «придумай»? — горько усмехнулась Вера. — Ты, наверно, всю жизнь во что-то играешь. Вот этого я и боюсь. А как ты будешь с женой разбираться — тебе виднее. Я прошу только не решать ничего на бешеную голову. Развестись-то недолго, главное, не пожалеть потом. Понимаешь, не хочу, чтобы ты меня винил, если ошибешься. Может, время пройдет, у вас все наладится, ребенок родится. И еще тридцать раз Богу спасибо скажешь, что не поторопился.
— И тебе все равно, буду я с ней спать или нет? — удивился Денис. Он-то Веру с другим мужчиной никак не мог себе представить, от одной подобной мысли в животе противно холодело.
— Я просто об этом не думаю. В конце концов, сама по себе физическая близость мало что значит.
— Ага, «главное — не изменять в душе»? — с сарказмом спросил он.
— Нет, это уж совсем пошло, — поморщилась Вера. — В конце концов, решай сам. Время покажет.
Подобрав свои вещи, она ушла в ванную. Денис закурил и уставился в потолок, закинув руку за голову.
Подумав, он решил, что поедет провожать Веру в аэропорт. И плевать, что кто-то может его там увидеть. Пусть все идет так, как тому должно быть.
* * *
— Зря ты со мной поехал.
Они пили кофе в маленьком баре, и, когда подошли к стойке, регистрация уже была в самом разгаре. Очередь причудливо изгибалась и от этого казалась еще больше.
— Почему зря? — слегка обиделся Денис.
— Увидит тебя кто-нибудь, жене доложит.
— Ну и пусть, — дернул плечом Денис. — Если ты категорически против, я не уйду от нее немедленно. Но если она уйдет сама, я не виноват.
Вера усмехнулась, подвинула ногой лежащую на полу сумку, переложила ноутбук в левую руку, а правой стряхнула с подбородка Дениса прилипшую крошку пирожного. И тут же отдернула руку.
— Знаешь, мне все время кажется, кто-то за нами наблюдает.
— А, так это нечистая совесть, — засмеялся Денис и успел-таки поймать ее за руку, но Вера вырвалась.
— Я серьезно.
Денис оглянулся, посмотрел по сторонам.
— Даже если и так. Я же сказал: пусть.
— Мне бы не хотелось.
— У тебя есть на то особые причины? — посерьезнел Денис.
Вера замялась.
— Похоже, ты боишься не за меня, а за себя? Боишься, что кто-то увидит тебя со мной?
— Денис? Я не ошибся?
Он оглянулся и увидел Геннадия Петровича Печатникова, известного хирурга-пластика. С ним Дениса познакомила Инна. Печатников был давним другом ее отца. Жизнерадостный вислощекий толстяк приветливо пыхтел и с любопытством поглядывал на Веру.
— Здравствуйте, Геннадий Петрович, — кивнул Денис. — Не ошиблись.
— А ты как здесь? В Париж намылился?
— Да нет, провожаю нашу сотрудницу. Она в Париже по контракту работает. Мы с их банком всякие дела ведем. А вы?
— А я на семинар. Буду с докладом выступать. По новым методам липосакции и прочей беды. Вам, девушка, к счастью, это пока ни к чему, а то бы я вас пригласил.
Вера вежливо улыбнулась.
— Кстати, ты уж извини, дорогой, не смог быть на вашей свадьбе. Высвистали в Вену одну старушку проконсультировать. От таких предложений не отказываются.
— А там что, своих пластиков не хватает? — простодушно удивился Денис.
— Обижаешь, дорогой. Печатников — это вам не фиг собачий! Кстати, девушка, если что — всегда пожалуйста. Вот вам визиточка. — Он протянул Вере визитную карточку. — Да, Денис, а как Инка-то? Бэбика еще не ждете? Слушай, ведь она ко мне так и не пришла родинку показать. А я завозился и забыл позвонить. Впрочем, анализ чистый был, если зажило нормально, то и ладно.
Они с Инной пришли к Печатникову где-то недели через две после знакомства. Инна хотела познакомить Дениса с «единственным близким человеком» — так она его отрекомендовала. А заодно показать давно беспокоившую родинку. Тогда хирург отправил ее к онкологу, и вопрос об удалении отпал в полуфинале. Поэтому Денис так и удивился, узнав, что родинку все-таки убрали. Он спросил об этом, Печатников удивленно оттопырил губу:
— Да ты знаешь, оставить было, пожалуй, опаснее. Она разве тебе не сказала?
— Я как раз тогда уезжал.
— Все нормально, не переживай. Лучше вот с девушкой меня познакомь. Все-таки вместе полетим, веселее будет. Вы ведь бывали уже в Париже? Да? Расскажете тогда, куда лучше пойти.
Денис старался скрыть досаду. Теперь ведь и не поцелуешь ее на прощание. Даже если Печатников за ними и наблюдал, — не зря же Вере показалось! — все равно, не стоит так явно лезть на рожон. Мало того, он понял вдруг, что начинает ревновать Веру к этому старому толстому бабнику. Инна говорила, что Печатников хоть и перевалил на седьмой десяток, но по-прежнему, как и в молодые годы, не пропускает ни одной смазливой мордашки. Самое удивительное, что при абсолютно непрезентабельной внешности Геннадий Петрович пользовался успехом не хуже иного молодого. Море обаяния плюс деньги и очень нужная специальность. Печатников недавно развелся с третьей женой, моложе его на двадцать пять лет, и теперь снова находился в свободном поиске.
