— Разумеется, нет. Такая традиция. — Она достала из сумочки вышитый носовой платок. — Даю вам на удачу.
— Ты же не веришь в удачу, — напомнил он.
Анна Бет взяла у нее платок.
— Платье у меня голубое, Деймон подарил мне жемчуга.
— Теперь что-нибудь старое. — Келси сунул пальцы за тугой воротник рубашки, достал золотую цепочку с кельтским крестом и снял ее с шеи. — Хочу, чтобы ты ее носила, дорогая. Ты дала ее моему отцу, а он — мне.
Анна Бет дрожащими пальцами взяла цепочку и прижала к груди крест.
Келси молча кивнул, поскольку в горле у него застрял ком. Она поцеловала его в подбородок. «Господи, пусть она будет счастлива», — молился он.
— Я буду носить крест возле сердца. — Анна Бет надела цепочку. В глазах у нее блестели слезы.
— Нам пора. — Марси открыла дверь. — Нас ждет взволнованный жених.
Келси предложил бабушке руку. Что-то ему подсказывало, что он все делает правильно.
— Идем, дорогая. Мой дед ждет нас.
Глава 9
— Этим кольцом я соединяю тебя.
Деймон надел Анне Бет старинное кольцо. Марси уже знала, что означают ирландские символы: руки — дружбу, сердце — любовь, корона — верность.
— Пусть царствуют любовь и дружба, — прошептал Деймон.
— Теперь я объявляю вас мужем и женой. — Судья улыбнулся ошеломленному Деймону и сияющей Анне Бет. — Вы можете поцеловать невесту.
Они поцеловались, любовь и счастье светились в их глазах.
— Я представляю вам мистера и миссис Деймон Дельмонико. — Судья закрыл книгу регистрации и поздравил новобрачных.
Келси и Марси одновременно шагнули вперед. Она уже не обращала внимания на испорченный макияж и влажные от слез щеки, без смущения приняв носовой платок Келси и прошептав:
— Спасибо.
Он сжал ей руку.
Когда главный официант пятизвездного ресторана открыл бутылку шампанского, Деймон, обняв жену за талию, повел гостей к накрытому столу.
— Я хочу произнести тост, — сказал он. — За Анну Бет Ханнаган-Дельмонико, девушку с глазами, как небо над ее любимой Ирландией. За леди, чьей руки стоило ждать так долго.
Когда-нибудь, подумала Марси, она встретит человека, способного на такую любовь, только бы ей не пришлось дожидаться его пятьдесят лет.
Келси дал знак снова наполнить бокалы.
— Как шафер я считаю своим долгом произнести тост. Если позволите, он означает старое ирландское пожелание. — Голос у него дрогнул. — Желаю вам всегда иметь стены от ветра, крышу от дождя и чай возле очага, смеха для веселья, любящих вас людей рядом и всего, что может пожелать ваша душа.
Они сдвинули бокалы и пригубили шампанское. Потом высказали свои пожелания судья и Марси. Последней высказалась Анна Бет.
— За Деймона, — громко произнесла она. — Чтобы исполнились все желания и мечты.
Когда Марси осушила свой бокал, Келси наклонился к ней:
— Будь осторожна, дорогая. Ты знаешь, как на тебя действует шампанское.
Еще бы. Ее до сих пор бросает в дрожь при воспоминании о своем не в меру рискованном поведении.
Деймон снова поднял бокал:
— За того, кого сегодня здесь нет, но кто содействовал возвращению в мою жизнь любимой Анны Бет. Выпьем за Александра. И пусть он соединяет влюбленных еще много-много лет.
Смех, которым встретили тост, несколько озадачил судью О'Хара, что не помешало ему выпить. Келси подмигнул Марси, напоминая, как они встретились.
Деймон опять попросил их внимания.
— А теперь я поднимаю тост за Келси, моего внука, неожиданный и столь желанный плод нашей любви.
Келси замер, но ничего не сказал. Рано или поздно он должен столкнуться с ответственностью и преимуществом члена известной семьи. Марси надеялась, что упрямство не помешает ему принять новые отношения.
Следующие два часа в апартаментах Марии Антуанетты продолжались смех и слезы. В десять часов Марси наконец потянула сопротивляющегося Келси к двери. На секунду она даже подумала, не собирается ли он заночевать тут или увести бабушку с собой. Но после неоднократного пожелания спокойной ночи они все-таки оставили молодоженов одних.
Хотя Деймон заказал весьма соблазнительные блюда, Марси почти не ела. Как только они сели в фургон, Келси тут же заявил, что умирает от голода. Остановившись у маленького бистро во Французском квартале, они поужинали и выпили еще шампанского.
— Давай закажем кофе. Иначе, признавшись мне в любви, ты потом опять заснешь в моих объятиях.
— Кофе выпью с удовольствием. Но я не могу отвечать за то, чего даже не помню.
Если бы он знал, как она хочет его, они бы давно уже вернулись домой. Тем не менее рассудок предостерегал ее от близости с Келси. Пока они друзья, она переживет его отъезд и забудет о нем. А когда они станут любовниками… Нет, она не может рисковать своим сердцем.
— Иногда я сожалею, что я такой превосходный джентльмен.
— Репортеру ты сказал, что не джентльмен, а мне ты, помнится, говорил, что мошенник.
Он улыбнулся:
— Правильно, девушка. И ты готова к ночи удовольствий, обещанных мной?
Любовь накрыла ее с головой, как большая приливная волна. Невозможно сопротивляться любви к нему. И все-таки благоразумие восставало против односторонней связи. Келси ни разу даже не упомянул о желании чего-то постоянного, а она просто не может позволить себе остаться с разбитым сердцем, когда он весело пойдет своей дорогой.
Келси ощущал ее внутреннюю борьбу, сходную с его собственной. Он хотел Марселлу. Даже больше, чем мог бы себе признаться. Но долговременные отношения ко многому обязывают. По натуре он бродяга, который ценит свободу и независимость.
Марселла любит и ценит свою работу. Она хочет стабильных отношений, дом, семью. Она не из тех, кто заводит случайные связи. А Келси не может предложить ей постоянства.
Однако его сердце не прислушивалось к рассудку. Всякий раз, когда он находился рядом с Марселлой, в душе у него творилось нечто необъяснимое.
— Ты не ответила, дорогая. Неужели мой дар обольщения подвел меня в такой решающий момент?
Она улыбнулась:
— Келси Ханнаган, твой бойкий язык когда-нибудь доведет тебя до беды.
— Уже доводил, — засмеялся он. — И не однажды.
— Но только не сегодня, парень. Сегодня ты спишь один.
Взяв полупустой бокал, Келси допил шампанское.
— Изолью душу Александру. По крайней мере он-то меня поймет.
