– Пока ты сидел в кабинете, нам поменяли выбитое окно, – сообщил Жюльен.
Он уже доел свою порцию и теперь наслаждался бокалом белого вина.
– Отличная новость. Нужно еще убрать осколки возле крыльца.
– Займусь этим завтра, сейчас уже слишком темно. Кстати, телефонный разговор получился содержательным?
– Думаю, Элизабет скоро вернется в Америку. За ней приедет сам Майкл.
– Ты молодец, что помог. В этом – твоя большая заслуга.
– Вообще-то я не претендую на благодарность. Главное, чтобы она была счастлива.
– Друг мой, похоже, мы с вами – последние благородные рыцари на земле.
– Предлагаю выпить за это! – подхватил Дэвид.
Они так увлеклись, что сначала не обратили особого внимания на вошедшую в столовую Катрин. Между тем она повела себя очень странно: остановилась возле мужа и ждала, пока на нее обратят внимание.
– Дорогая, почему у тебя такое лицо? – невинно поинтересовался Жюльен.
– Вот, – Катрин показала лежащую на ладони связку ключей. – Я нашла ее на том же самом месте, где оставила вчера.
– Не понимаю тебя. Я положил ключи на место, когда вернулся.
– Не ври. Вчера мы договорились, что теперь они всегда будут у тебя.
– Да-да, я помню, – неуверенным голосом подтвердил Жюльен.
– Ах ты, обманщик! Я тебе покажу, как врать собственной жене!
Катрин замахнулась на мужа кухонным полотенцем, и тот был вынужден спасаться бегством. Дэвида эта семейная сцена сначала забавляла, но очень скоро досталось и ему.
– Я чуть не забыла про твоего сообщника, – опомнилась Катрин. – Вы вдвоем за все мне ответите.
Она успела хорошенько отхлестать Дэвида полотенцем, прежде чем тот смог выбежать в коридор. Они с Жюльеном попытались спрятаться в столовой, но здесь на помощь матери пришли Антуан и Мартен, использовав в качестве средства наказания игрушечные пистолеты с пластиковыми пулями, которые оказались пострашней полотенца.
– Немедленно убирайтесь оба из моего дома! – заявила Катрин, преграждая дорогу к любому другому их отступлению.
– Но, дорогая, на улице идет дождь! – Мы замерзнем и промокнем.
Ничего не хочу слышать, предатель. Или уйдешь ты, или мы с детьми. Выбирай.
– Нет-нет, оставайтесь. Я уже ухожу. Дэвид открыл входную дверь, и, когда они вышли, за спиной раздался звук поворачиваемого ключа.
– Катрин не хочет, чтобы я возвращался, – пролепетал Жюльен.
В один миг он из жизнерадостного балагура превратился в озадаченного ребенка: плечи опустились, в глазах искорки веселья сменились растерянностью и тревогой. Дэвиду очень хотелось ему помочь, но он не представлял как.
– Переночуешь сегодня у меня, а завтра Катрин немного успокоится.
– Нет, она очень сильно обиделась, – еще грустнее заметил Жюльен. – Меня словно поставили перед невыполнимой задачей.
– Успокойся, не станет же Катрин из-за такой ерунды с тобой разводиться?
– Дело не в этом. Ее отношение ко мне может измениться. Она умеет быть холодной, равнодушной, а для меня нет ничего ужаснее.
– Ладно, идем ко мне. Подумаем, как тебе завоевать прощение.
– Похоже, у тебя сегодня открылся приют для страдающих от любовных неурядиц.
– Ничего страшного. Я всем готов оказать первую помощь.
Они неспешно пошли вдоль тротуара. В сгущающихся сумерках город выглядел немного таинственно, фонари отбрасывали мягкий свет на изысканные дома, располагавшиеся по соседству, отчего они немного напоминали средневековые замки. Сейчас каждый был погружен в собственные мысли. Мимо на большой скорости пронесся черный «форд», напомнив об обстоятельствах знакомства с Мишель. Дэвид достал сотовый и проверил звонки. Нет, она пока не пыталась с ним связаться. Наверное, у нее действительно много дел сегодня. Ничего, он готов немного потерпеть. Ему пришлось ждать настоящую любовь гораздо дольше. Поэтому пара дней казалась сущим пустяком.
– Да вы замечтались, мистер Митчелл, – обратил на него внимание Жюльен.
– Я сегодня хожу словно во сне. Не могу ни на чем сосредоточиться. Мысли постоянно возвращаются к ней.
– Мой друг, вас посетил любовный недуг.
– А у вас случился приступ сочинительства, – засмеялся Дэвид.
– Сейчас я одинок, как в поле брошенный цветок, – продолжал декларировать Жюльен.
– Браво! Браво! Я присутствую при рождении новой звезды поэтического небосклона!
– Может, мне сочинить покаянное стихотворение для Катрин? Например: я виноват, не стану отпираться, мне нелегко во всем признаться…
От прослушивания поэзии Дэвида отвлекла трель сотового телефона. Судя по определителю, звонила Элизабет.
– Я недавно проснулась и очень хочу есть, – извиняющимся голосом сказала она. – Но у тебя пустой холодильник.
– Совсем забыл про это. Я уже иду домой, по дороге что-нибудь куплю. Держись.
– Думаю, еще на полчаса меня хватит. Пока.
– Представляешь, я настолько привык ужинать у тебя, что у меня в доме нет ни крошки, – объяснил Дэвид другу. – Последний сыр съеден сегодня утром.
– Ну вот, зря я тебя хвалил. Ты моришь бывшую жену голодом.
– Придется нам с тобой прибавить шагу и сделать заход в супермаркет.
Через десять минут они добрались до ближайшего магазина. Стоя среди длинных рядов с товарами, Дэвид осознал, что так и не научился делать покупки. К счастью, на помощь пришел Жюльен.
– Катрин постоянно берет меня с собой в качестве носильщика, но я имею способность к самообучению, поэтому знаю примерный список необходимых продуктов.
– Ты меня здорово выручил.
– И себя заодно лишил голодного завтрака.
С двумя полными пакетами друзья продолжили свой путь. Несмотря на все сложности и неурядицы, Дэвид радовался жизни. Ему хотелось сказать или совершить что-нибудь важное, значимое.
– Знаешь, я готов сделать Мишель предложение, – заявил он.
В ответ Жюльен лишь странно посмотрел на него.
– Ты мне не веришь? – удивился Дэвид.
– Нет, просто здесь все зависит не только от твоего желания.
– Мишель согласится, она любит меня. Хотя его слова звучали очень убедительно, он уже успел пожалеть, что завел этот разговор.
7
– Заходи. – Мари распахнула перед подругой дверь их квартиры.
Мишель первым делом пошла в ванную. В зеркале отразилось заплаканное лицо, все перепачканное растекшейся косметикой. Где та девушка, которая вся светилась изнутри, разглядывая себя в доме Митчелла? От безграничного счастья до драмы – всего один эпизод, одно случайно увиденное объятие. И она стоит на краю пропасти, с ужасом понимая, что оказалась безвольной игрушкой в руках коварного мужчины. Ее память вновь безжалостно выдала события прошлой ночи. Мишель потеряла голову, не контролировала себя, первый раз в жизни доверилась незнакомому человеку. Она позволила чувствам взять верх над разумом. Как же это было опрометчиво! Ее жизнь, словно по запрограммированному плану, неслась навстречу катастрофе. Все карты сошлись: одиночество, потребность в любви, чудесное спасение от верной смерти, едва ощутимое притяжение между двумя людьми, зарождающаяся любовь под маской благодарности, решительный шаг навстречу и… Мишель даже немного пожалела, что не попала тогда под машину. Переломы через несколько месяцев срастаются, синяки и ссадины заживают еще быстрее. Но кто починит ее израненную душу? Как долго она будет терпеть, из последних сил сдерживать слезы и ждать, когда пройдет ненависть и злость на всех мужчин в мире?
