— Все хорошо, папа. А вы?
— Замечательно. Что нового у тебя, дочка?
«В смысле что нового сумасбродного я сотворила за эти месяцы? Влюбилась в адвоката», — подумала она про себя.
— Никогда не догадаешься, — бодро сказала Таня в трубку. — Я нашла новую работу, папа. В Беркли. Приступаю в понедельник. Решила переехать на новую квартиру, чтобы быть поближе к работе.
— Новая работа и новая квартира? — спросил отец. — Не много ли перемен за такое короткое время? Помнишь, что произошло, когда ты в последний раз резко изменила жизнь?
— Помню. Те перемены были неизбежны. Не волнуйся. Эти перемены — к лучшему.
— Я не волнуюсь, — сказал отец, но легкая хрипотца в голосе говорила об обратном. Таня явственно почувствовала, как все эти три месяца отец переживал за нее.
Она слышала, что родители обмениваются репликами.
— Мама передает, — снова голос отца в трубке, — что Питер приедет на следующие выходные с Дженет и детьми. А ты сможешь навестить нас? — Снова пауза. — Я пришлю деньги на аренду машины.
— Не надо, у меня есть деньги, — стараясь скрыть волнение, сказала Таня и подумала, что их встреча будет непростой, несмотря на то что оба они за прошедшее время много передумали. Когда-нибудь придет день, и они смогут понять друг друга, как понимали прежде. — Скажи маме, что я обязательно приеду.
— Хорошо… Таня, не пропадай больше. Что бы ни случилось.
— Да, папа. — Таня опять чуть не заплакала.
— Увидимся через неделю?
Она почувствовала, как одинокая слеза катится по щеке.
— Я люблю тебя, папа. — Ей так нужно было сказать эти слова.
— Я тоже люблю тебя, родная, — донесся тихий голос. — Что бы ни случилось.
Джейк ждал месяц. Потом сделал несколько телефонных звонков и наконец в один прекрасный день отправился в компанию по производству программного обеспечения в Беркли.
Он представился секретарю и попросил позвать Таню Престон. Рабочий день подходил к концу, было уже почти пять часов.
Пока он ждал, было время посмотреть по сторонам. Здание оказалось повидавшим виды. Разглядывая сотрудников, перемещающихся по залу в небрежной одежде, Джейк подумал, что Тане здесь должно нравиться. И к тому же Беркли — это не помпезный Сан-Франциско.
Он вежливо улыбнулся пробегающему мимо молодому человеку и в ту же секунду увидел ее. Их глаза встретились, причем ее взгляд можно было назвать вопросительным. Она стояла в дверях.
Господи, до чего же она хороша! На ней была свободная юбка и туфли на невысоком каблуке цвета буйволовой кожи. Блузка так же свободно облегала тело, как и юбка. Сознание того, что находится под тем и другим, наполнило его сладкими воспоминаниями.
Цвет волос совершенно сбил его с толку. Не пронзительно белые, как раньше, а темно-каштанового цвета с красноватым отливом. Теперь волосы стали немного длиннее, челка спадала на лоб, делая еще более выразительными ее прекрасные глаза.
Она не двигалась, и сотни мыслей промчались в голове Джейка. Она смогла справиться со своими проблемами и стала жить новой жизнью. Гордость и сожаление причудливо сочетались в его сознании. Он помнил о той, другой Тане, сорванце с браслетами на руках и дикой прической на голове. Его тянуло к тому сорванцу, к женщине-ребенку, в которую он влюбился и которая больше нуждалась в нем, чем эта леди. Как он и предполагал, с ней ему предстоит заново знакомиться.
Она осторожно улыбнулась:
— Привет, Джейк.
— Привет, Таня.
Она несколько секунд с любопытством во все глаза смотрела на него, потом перевела взгляд на девушку-секретаря.
— Пройдем ко мне в кабинет?
— Конечно, — сказал он сугубо официальным тоном, столь привычным для адвоката, и последовал за ней в маленькую комнату в конце коридора. Она зашла внутрь, обошла стол, но не села за него.
Джейк закрыл дверь, прислонился к ней, засунув руки в карманы брюк.
— Ты великолепно выглядишь, Таня.
Она облокотилась о стол.
— Ты тоже.
— Я не вызову бурю, если спрошу: они настоящие?
— Что? — озадаченно переспросила она. — А, ты про волосы? — Она провела руками по голове. — На самом деле это краска, но цвет очень близок к моему натуральному. Отрастают такие же. — Она остановилась, с любопытством наблюдая за его удивленным взглядом. — Джейк, это просто другой цвет.
— Понятно. — Он сделал несколько шагов от двери. — Не знаю почему, но я никогда не представлял тебя брюнеткой. Мог бы догадаться, конечно. У тебя карие глаза и темные брови… — Он, замолчав, представил, как гладит эти темные волосы. Откашлявшись, заговорил дальше: — Как ты?
— Очень хорошо. Я переехала. Теперь у меня есть соседка, — Таня улыбнулась, — она снова приучила меня к еде. Кажется, я набрала не меньше пяти фунтов за последний месяц.
— По крайней мере хуже ты от этого не выглядишь.
— Да, и чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.
— Я рад. — Он неопределенно махнул рукой. — А здесь что?
— Работаю пару недель.
— Нравится?
Она кивнула:
— Пока все замечательно. Занимаюсь тремя программами, все очень интересные. Совсем по-другому, чем было на старой работе. — Она помолчала. — Ты, наверное, слышал, что Кельвин договорился с «Текском»?
— Да. Они выплатили истцам годовое содержание. Даг рассказывал. Мне кажется, справедливое решение. — Джейк скривил губы.
— Но Кельвин не этого добивался.
— Думаю, он в какой-то момент понял, что вернуть прошлое невозможно, — Джейк принялся изучать картинку на стене, — причем скорее всего, когда увидел тебя на свидетельском месте. — Он спрашивал себя почему-то: эта картинка принадлежит Тане или висела здесь до ее прихода?
— Знаешь, снова быть со мной он не хотел, причем ни в старом, ни в новом обличье. Особенно после того, как я себя повела, — говорила Таня.
— А мне кажется, хотел. Какой мужчина может не восхищаться такой силой духа и последовательностью?
— Джейк, мы будем говорить о Кельвине?
— Больше не будем. Таня, если бы ты знала, как я соскучился!
— Я тоже. — Она закрыла глаза, потом открыла их и продолжила: — Мне хотелось позвонить тебе и рассказать о своих делах. О, Джейк, я позвонила отцу!
— И?..
— И ты оказался абсолютно прав: отец был очень рад моему звонку, точно я говорила с другим человеком.
В ответ Джейк улыбнулся, явно польщенный.
— Теперь ты веришь, что я старался понять тебя и хотел эффективно помочь?
Таня опустила глаза.
