– В том то и дело, дорогой. Я вот бегаю по квартире, сама разволновалась… Даже подумала, а не вернутся ли тебе обратно… А? – и она пристальным взглядом посмотрела на Мишу, оказавшемуся на мгновение в неразрешимом замешательстве.
– Вряд ли это поможет, тётя Бася. Вряд ли… Если я вернусь – меня тут же запрягут в концертную программу. Да и сиделка из меня не особенно хорошая. Я вообще больниц и врачей с детских лет боюсь. К тому же, – как я могу бросить Киру? Она наверняка надеется и на меня… Нет, этот вариант, к сожалению, не подходит… А, знаете, – я сейчас попробую позвонить своей сестре (они с Софьей Аркадьевной знакомы уже пару лет), может быть, она сумеет наведывать её?
– О, это было бы здорово! Молодец, Мишенька, очень хорошая идея.
Миша довольно легко дозвонился до ещё не успевшей никуда уйти из дома сестре, которая без всяких колебаний согласилась навестить Софью Аркадьевну уже сегодня, вечером, сразу же после работы.
– Вот уж действительно: беда не приходит одна, – старчески пронудила тётя Бася, которая до этого, как Миша заметил, особенно в паническое настроение не впадала.
– Завтракать будем? – уже сменив тон, – обратилась старушка к вернувшемуся в свою спальню Мише.
– Если только за компанию, – почти безразлично ответил Миша.
– Ну, тогда садись, будем завтракать за компанию…
Когда с кофе, которое каждое утро пили и Миша, и тётя Бася, было закончено, Миша резко повернулся к старушке и спросил: «А вам не интересно, как у меня прошёл весь вчерашний день?»
– Очень интересно, Мишенька, очень. Давай, родной, рассказывай. У меня есть предчувствие, что тебе есть, что рассказать.
– Да, вы правы, – ответил Миша. – Этот день обогатил мои знания, вернее, незнания – потому что я об этом вообще ничего не знал, и дал мне… недостающую информацию в важном для нас сегодня вопросе…
– Ну, ну… – словно подогревая его проявлением настойчивого интереса, – произнесла тётя Бася.
– Вчера, после долгих скитаний по разным районам города, – набираясь духа, начал Миша, – я совершенно случайно оказался в публичном доме. Да, да – совершенно случайно… как, если помните, в замечательном фильме «Бриллиантовая рука». Почти что так же, по такому же сценарию. Затащила меня туда одна, как выяснилось потом, цыганка, родители которой вывезли её в семилетнем возрасте из уж тогда рассыпающейся на части Молдавии, через Румынию – в Грецию. В Израиле она уже шесть лет… Не ужилась со своей семьёй, и с молодым мужем, греческим евреем, приехала сразу в Хайфу, где с мужем что-то произошло и она осталась совершенно одна, сумев, правда, за это время получить израильское гражданство. Женщина относительно молодая, красивая… Характер – явно цыганский… Попробовав себя неудачно и в торговле, и в гаданиях на картах, в результате оказалась без дома, без крова и естественным путём попала в лапы к сутенёрам. История длинная и запутанная. Я провёл с ней три часа. А каждый час у неё – сто долларов…
– Ого! – негодующе вставила тётя Бася, такие деньги – академий заканчивать не надо…
– Не в этом дело, – решив рассказать всю историю, продолжил Миша. – Все эти три часа был её откровенный (насколько это возможно у проститутки…) рассказ и о её романтических злоключениях, и (что особенно мне было важно!) – о конкретном состоянии дел в этой, функционирующей по строгим, но хорошо известным ей правилам, области.
– Так, ты с ней… – осторожно начала тётя Бася.
– Нет-нет. До этого просто не дошло, – словно успокаивая старушку, скороговоркой произнёс Миша. – Как только она заговорила о том, что ей хорошо знакомы многие публичные дома, я с определённой осторожностью, рассказал ей историю Киры, ради которой и приехал из России… Она посочувствовала мне и, убедившись, что я не мент…
– Кто ты? То есть – кто не ты?.. – переспросила старушка.
– Мент – это полицейский. Одним словом, она мне сказала, что шансов её найти очень-очень мало. Как правило, условия работы, вернее даже, – не работы, а существования, – каторжные. Никто никуда не выходит. Отрабатывает своё в соответствии с состоянием здоровья. Либо остаётся ещё на неопределённый срок, либо перепродаётся другим, ниже уровня, либо выбрасывается, когда видят, что работница уже не тянет, слаба, больна и нет смысла с ней возиться. Так произошло и с цыганкой. Она работала на износ и когда от неё остались лишь кожа и кости – её вывезли к морю, в районе Акко, к северу от Хайфы, и выбросили на берегу. Она даже не знала, где она находилась всё это время, как звали её хозяев. Одним словом, чудом выжила (не зря что цыганка), восстановилась, и вот теперь работает на проценты от временной аренды комнаты в периферийном, второсортном борделе.
– Так, что же, извини, ценного ты узнал от неё за эти триста долларов?
– О! В этом вопросе есть смысл разобраться поподробнее…
Рон и Ицык были друзьями. Сейчас в основном все друзья по фейсбуку. Рон же и Ицык – были настоящими друзьями. Оба занимались боксом. Оба прошли армию в самых опасных точках страны. Со временем вместе стали заниматься тренерской работой. Их клуб неоднократно побеждал на первенствах Израиля по боксу. Позднее им предложили войти в категорию международных судей. Так они познакомились и с Александром Леонидовичем, Кириным отцом.
История с исчезновением Киры их очень тронула. У обоих также были дочки, а такое может произойти с кем угодно, поэтому хорошо, если найдётся кто-нибудь помочь, тем более, что они не считали себя посторонними людьми, они были действительно преданными друзьями.
За два дня многочисленных разговоров, главным образом, с приятелями из больших гостиниц, прекрасно осведомлённых о том, что происходит в сфере использования «живого» товара (да и не только в гостиницах), удалось выяснить одно: взять штурмом солидный бордель – невозможно. Сегодня существует столько степеней защиты, начиная от электронной и заканчивая осведомителями из числа самих же работников полиции, что шансов на освобождение чрезвычайно мало. Есть другой способ. Он существует и иногда, по разным причинам, им пользуются. Это… выкуп. По цепочке, с дискретными посредниками, доходят до владельца борделя и за сто-двести-триста тысяч долларов проститутка выкупается. Но для этого: а) нужны эти деньги и б) нужно найти кончик этой цепочки, чтобы проследовать по всем её звеньям. Этот путь – очень сложный, но прецеденты были.
Конечно, прийти с этим рассказом к Мише – тоже можно, но какие положительные перспективы откроет это, пусть и объективное расследование, на человека, специально приехавшего из другой страны с единственной целью – освободить свою невесту и для этого обратившегося к ним – серьёзный вопрос.
– Надо всё-таки поговорить с нашей молодёжью, – предложил Рон. – Встречаться с Мишей, признаваясь, что мы ничего фактически не можем сделать – несолидно. Он рассчитывает на нас. Верит в наши связи…
– Абсолютно согласен, – подтвердил со вздохом Ицык. – Пройдёмся по организаторам турниров, фестивалей… У них более широкая информация.
