Разумеется, из этого ничего не вышло. Однако Норман не уехал немедленно назад. Немного поостыв и вновь обретя способность мыслить разумно, он понял, что должен встретиться с ней еще раз. Надо было дать Флоренс время подумать над его словами, нельзя было исключить и того, что его появление было слишком неожиданным и в ней возобладало естественное желание защитить себя.
Если бы она не нашла эти несчастные письма и не втемяшила себе в голову сумасшедшую надежду отыскать своего родного папашу, то никогда бы не перебралась сюда. В этом он был совершенно уверен. Другое дело бегство из родного города, такая мысль давно бродила в голове Флоренс и, как ни горько это признавать, необходимо постараться понять двигающие ею мотивы.
Всю пятницу Норман знакомился с Дингтоном. Это был приятный маленький городок о двумя приличными отелями и торговым комплексом, расположенным на центральной площади. В городе был даже музей, и он убил часть времени, рассматривая рабочие инструменты и другие вещи, принадлежавшие рудокопам, добывавшим некогда распространенное в этих краях олово. Сейчас большинство рудников было закрыто. Прочитав выставленные в музее материалы об условиях работы на них, Норман решил, что это к лучшему.
Вернувшись в отель, Норман решил было заказать ужин в номер, но перспектива провести весь вечер в компании с самим собой не слишком прельщала его. Вчера ему было не до ужина, образовавшуюся пустоту внутри заполнил алкоголь. Сегодня, однако, напиваться не хотелось, а пребывание в компании гостей отеля все-таки лучше, чем созерцание четырех стен своей комнаты.
Когда Норман спустился вниз, ресторан был почти полон, и он обрадовался тому, что догадался надеть пиджак и галстук. Очевидно, это место было популярным среди жителей города, потому что присутствовало довольно много лиц, которых Норман не видел утром за завтраком. Наверняка большинство из ужинающих не были постояльцами отеля, и, сопровождаемый метрдотелем к своему столику, он не ощущал себя белой вороной.
Однако какое-то шестое чувство подсказывало, что его появление не осталось незамеченным.
Может, конечно, ему это просто кажется с непривычки ужинать в одиночестве, подумал Норман. Но после того, как официант принес меню, он незаметно осмотрел зал. И получил удар в самое сердце.
Не далее чем в десяти ярдах от него, за столиком на двоих, сидела Флоренс в компании какого-то незнакомого ему мужчины и смотрела на него так, будто не может поверить своим глазам, в чем ее вряд ли стоило винить. Она, вероятно, предполагала, что он вернулся домой.
Норман не мог оторвать от нее взгляда. Флоренс выглядела прекрасно, может быть, только была немного бледнее обычного, что вполне могло явиться результатом испытанного ею только что потрясения. Но, контрастируя с простым черным платьем, эта бледность просто бросалась в глаза.
Сидевший напротив нее мужчина наклонился вперед и что-то сказал. Отведя взгляд, Флоренс ответила ему с легкой улыбкой, и при виде этого Норман понял, что должен уйти, пока не натворил чего-нибудь непоправимого. Воротник рубашки внезапно стал ему тесен, лицо залилось горячей краской. Ему нестерпимо захотелось выпить, причем чего-нибудь покрепче, чтобы смыть мешающий дышать комок в горле.
Он поднялся, понимая, что своим поступком привлекает всеобщее внимание, чего как раз хотел избежать. Навстречу уже спешил метрдотель, очевидно боясь ошибки официанта, чего-нибудь не так сказавшего или сделавшего. Успокаивая его и стараясь при этом избегать любопытных взглядов окружающих, Норман не заметил тоже вставшую со своего места и направившуюся к нему Флоренс.
— Добрый вечер, Норман, — сказала она своим низким голосом, и, хотя в нем звучало явное беспокойство, он не смог заставить себя встретиться с ней глазами.
— Возвращайся к своему другу, Флоренс, — грубо отрезал он и, борясь с желанием подойти к их столику и расквасить физиономию этому типу, отстранил по-прежнему извиняющегося метрдотеля и вышел из ресторана.
Желая как можно скорее избавиться от стесняющего его костюма, Норман еще на лестнице распустил узел галстука и расстегнул воротник рубашки. Господи, каким же он оказался идиотом, поверив в то, что у нее никого нет! Теперь настоящие мотивы ее бегства стали ему совершенно ясны. Этот тип никак не мог быть отцом Флоренс, а времени на знакомство с кем-нибудь другим у нее не было.
— Норман!
Теперь она стояла у подножья лестницы, умоляюще глядя на него, и, к своему стыду, Норман понял, что все еще хочет дать ей шанс оправдаться.
— Уходи, Флоренс, — все же холодно сказал он, остановившись лишь на мгновение, и услышал за своей спиной приглушенное всхлипывание.
— Ты ничего не понимаешь, Норман.
— Вот это правильно, — пробормотал тот себе под нос, уже идя по коридору к своему номеру. Он был смертельно оскорблен, хотя и понимал, что, по справедливости, не имеет права винить ее в чем-то.
Открыв дверь приготовленным на ходу ключом, Норман распахнул ее с такой силой, что, отскочив от стены, она захлопнулась сама. Затем, сорвав с себя галстук и бросив его на постель, он снял трубку и набрал телефон обслуживания номера.
Нетерпеливо ожидая ответа, Норман услышал осторожный стук в дверь и только собрался открыть, как раздался голос в трубке. Решив, что стучавший, кто бы там он ни был, подождет, он вновь повернулся спиной к двери.
— Мне нужна бутылка шотландского виски, — сказал он ответившей женщине и, назвав номер комнаты, повесил трубку.
Стук в дверь послышался вновь.
Тяжело вздохнув, Норман решил было не обращать внимания, но, подозревая, кто это может быть, все-таки подошел к двери. Открыв ее, он не удивился, обнаружив в коридоре Флоренс, но не собирался больше выслушивать ее ложь.
— Уходи, — спокойно сказал Норман, но прежде, чем он успел закрыть дверь, она уже стояла в проеме.
— Пожалуйста…
— Что, пожалуйста? — У него не было никакого настроения говорить с ней. Но для того, чтобы убрать ее из проема, ему пришлось бы применить физическую силу. Меньше всего Норману хотелось касаться Флоренс, у него было смутное предчувствие, что после этого он не в состоянии будет отпустить ее. — Ты зря теряешь время, Флоренс. — Он намеренно назвал ее полным именем.
— Флоренс? — Губы ее задрожали. — Пожалуйста… можем мы поговорить? Я не хочу, чтобы ты… уехал с неверным впечатлением.
— Разве это возможно? — язвительно спросил Норман, чувствуя, однако, что воля его слабеет, и, сдержав просящееся на язык проклятие, освободил проход. — Ладно, только быстрее.
Флоренс вошла в номер, закрыла за собой дверь гораздо более осторожно, чем это сделал он, и остановилась посреди комнаты, скрестив, как школьница, руки перед собой.
Бросив пиджак рядом с галстуком, Норман обернулся к ней, пытаясь ожесточиться сердцем, но против своей воли заметил, что она стала еще бледнее, чем была в ресторане.
С другой стороны, Флоренс, кажется, прибавила в весе, отметил он, то ли из-за того, что уже несколько недель не работает, то ли освободившись от гнета их отношений. Как бы то ни было, это ей шло, и Норман с трудом отвел глаза от округлостей ее груди. Чувствуя, что все равно возбуждается, и, решив держать ее в напряжении, он саркастически поднял бровь.
