Книга Локомотив «Бесконечный». Последний костыль - Кеннет Оппель

Уилла бесцеремонно вели через один слабо освещенный вагон за другим. Молодой человек еще не назвал себя, сказав лишь: «Мистер Дориан точно захочет услышать об этом». Уилл решил, что этот парень, должно быть, работал одним из дрессировщиков Цирка Данте. Он, судя по всему, был недоволен, и мальчик подумал, что разбудил его – вопль того верблюда точно был достаточно громким. Дрессировщик был одет в широкие штаны и жилет. Вряд ли он был намного старше Уилла. Роста он был не очень высокого, но его руки и плечи были более мускулисты. На его левом предплечье виднелся двойной шрам, похожий на следы когтей.

– Этот сасквоч, – начал Уилл. – Это тот самый, которого мистер Дориан поймал в горах? Когда он был еще маленький?

Парень с удивлением поглядел на него.

– Откуда ты это знаешь?

– Шрам у него на плече, – ответил Уилл, чувствуя огромное облегчение от того, что человек, шагавший рядом, не пытался его убить. – Я там был. Видел, как его пырнули. Ты дрессировщик?

– Помощник дрессировщика, – пробормотал парень.

– Какой он? – спросил Уилл. – Сасквоч.

– Умный.

– Ты его дрессируешь?

– Сасквоча не подрессируешь. Иногда он позволяет тебе думать, что ты его дрессируешь. Слушается, пока ты не начинаешь его раздражать. Иногда мне кажется, что он лишь хочет сбежать отсюда.

Уилл уже потерял счет пройденным вагонам и осмотрелся. По обеим сторонам коридора стояли койки, прикрытые толстыми занавесями из мешковины. В проходе было влажно от дыхания спавших людей. Повсюду висела одежда: на крючках, крюках, прибитых к потолку, на бельевых веревках.

– Что-то пахнет… плохо, – раздался сердитый голос с одной из нижних полок. – Очень плохо.

Занавеска откинулась, и с койки выглянуло тело настолько огромное, что было непонятно, как оно могло целиком туда поместиться. Когда мужчина встал, его голова почти уперлась в потолок вагона, и он ссутулился, что сделало его грудь и плечи еще более массивными на вид. Пальцем толщиной с солидную морковку великан указал на Уилла.

– Сбросить бы его с поезда, – сказал он как само собой разумеющееся и наклонил голову, будто прикидывая, как скрутить мальчишку. – Эту вонь стерпеть невозможно. Выкину-ка я его прямо сейчас.

– Нет, стойте! Это просто моча сасквоча! – сказал Уилл, когда великан шагнул к нему. – Я могу ее отмыть!

– У мистера Бопри очень чувствительный нос, – сказал дрессировщик без явного беспокойства за судьбу Уилла.

– Мистер Бопри, давайте обождем минутку, ладно? – сказал какой-то компактный человечек, спрыгивая с верхней полки. Загнутые вверх усики были единственной растительностью на его лысой голове, и одет он был для занятий гимнастикой. Он подмигнул Уиллу. – Будет еще масса времени сбросить его с поезда. Может, сперва узнаем о нем немножко?

– Не вижу смысла ждать, – хмуро ответил мистер Бопри.

– Где ты его нашел, Кристиан? – спросил у дрессировщика маленький гимнаст.

– За ручку с Голиафом, – кивнул Кристиан на Уилла. – Эта моча сасквоча тебе, наверное, жизнь спасла. Он мог бы тебе руку откусить, но, видимо, совсем запутался.

– Повезло, – слабо кивнул Уилл.

Все больше людей выбирались со своих занавешенных коек, разглядывая Уилла, как настоящую диковину.

– Как ты попал в наши вагоны? – спросил коротышка.

– Я бежал по крышам. Ваш слон спустил меня вниз.

– Элфрида, – гордо сказал Кристиан.

– Ты ночью прыгал по вагонам? – спросил мистер Бопри.

Уилл кивнул и заметил медленно расплывавшееся по лицу гиганта восхищение.

– Он говорит, кто-то пытается его убить, – с сомнением сказал Кристиан.

С заднего конца вагона к ним подскочил жилистый парень в нижней рубашке.

– Кондуктор идет, – прошептал он встревоженно. – Выглядит сердитым.

Кристиан нахмурился:

– Они не должны сюда заходить. Что ты натворил?

Прежде чем Уилл успел возмутиться, Кристиан схватил его за руку и потянул вперед. Они торопливо перешли в другой вагон. В этом коридоре не было занавесок, только двери. Одна из них открылась, прежде чем Кристиан поднял руку, чтобы постучать. В дверном проеме возникла величественная фигура мистера Дориана, завернутая в шелковый халат.

– Мистер Дориан! – воскликнул Уилл с облегчением.

Не обратив на него внимания, инспектор манежа сказал Кристиану:

– Веди его внутрь.

Уилла грубовато втолкнули в купе. Даже в сравнении с первым классом оно впечатляло: на окнах висели бархатные занавеси; на толстом персидском ковре стояли два кресла, маленький письменный стол и несколько набитых книжных полок; за ширмой спряталась большая кровать с четырьмя столбиками по углам. В углу пристроился высокий дорожный сундук. По стенам была развешана головокружительная коллекция картин маслом и всевозможные изделия индейцев: украшенная бусинами трубка, декорированная гусиная голова, какой-то инструмент с немыслимо острым треугольным лезвием.

– Где ваш чертов инспектор? – проорал Броган из коридора. – Где хоть кто-нибудь нормальный?!

Уилл тревожно повернулся к мистеру Дориану. Инспектор манежа казался невозмутимым.

– Можете встретиться с главным, если вам угодно, – гулким голосом ответил мистер Бопри. – Обращайтесь к нему «ваша светлость».

Последовала пауза, а затем Броган сухо ответил:

– Хорошо. Веди меня к нему.

– Кристиан, веди нашего гостя сюда, – сказал мистер Дориан.

Затем он открыл крышку дорожного сундука и кивком предложил Уиллу ступить внутрь. Уилл без промедления последовал его указанию, и крышка быстро захлопнулась, оставив его в полной темноте. Ему, однако, было слышно все происходившее в купе.

– Вы тут главный? – требовательно спросил Броган.

– Да, это буду я, сэр. Мистер Дориан, к вашим услугам. – Он произнес это с тем сдержанным достоинством, которое передает весомость авторитета. – Не припомню, что был представлен вам.

– Я Бринли, старший кондуктор.

«Все же сменил имя», – подумал Уилл, притаившись в сундуке.

– Тут мальчишка пробрался в поезд. Видели его? Из-за двери послышался вопль мистера Бопри:

– Он обращается к вам «ваша светлость»?

– Благодарю вас, мистер Бопри, все в полном порядке, – ответил мистер Дориан. – Мы едва проснулись, мистер Бринли, но нет, я не видел такого юноши. Однако я скажу своим людям следить, не появится ли он.