– В твой номер или мой?
Пайпер ответила не сразу и очень тихо:
– Не имеет значения.
Она права. Какая разница.
– Вот ты где. А я уже десять минут стучу к тебе.
Пайпер оторвала взгляд от френч-пресса и подняла глаза на Фредерика. Он стоял в дверях зала для завтраков босиком, рубашка была застегнута криво. Он был похож на человека, только что вставшего с постели. Впрочем, так оно и было. Пайпер знала это точно, потому что еще час назад лежала рядом в его кровати.
Стоило ей подумать о том, чем они занимались, и лицо заливалось краской.
– Мы с миссис Лестер обсуждали рецепты блюд для завтрака. – По голосу ее было понятно, что она изо всех сил старается сдерживать эмоции. – Я показала ей, как готовлю уэвос ранчерос, а миссис Лестер рассказала, как делает сосиски с картофельным пюре.
– Это все, что я могу сделать, чтобы вас отблагодарить, – улыбнулась стоящая рядом хозяйка и заправила рыжий локон за ухо. – Гостей я на кухню не пускаю, но настоящему повару отказать не могла.
Пайпер встала.
– Пока мы беседуем, я могла бы еще что-то приготовить. – Необходимо куда-то деть переполнявшую ее энергию. Она покосилась на осадок во френч-прессе. – Хочешь кофе?
– Удивлен, что ты так рано встала. – Фредерик подошел ближе и наклонился к самому ее уху. – Не ожидал, что проснусь сегодня один.
Пайпер поежилась. Его дыхание щекотало шею.
– Ты спал, я не хотела тревожить.
Возможно, но, скорее, пыталась избежать утренней неловкости перед любовником. Прошлая ночь была, без сомнения, прекрасной, но она понимала, что ночь и день – разные времена суток; то, что кажется естественным после двух бокалов вина ночью, может смутить после пробуждения. Пайпер побоялась увидеть глаза Фредерика при утреннем свете.
– Мое эго задето, – произнес он, пожирая ее глазами. – Обычно утро я проводил по-другому. Должно быть, теряю хватку.
Нет, он ничего не потерял. У Пайпер начинала кружиться голова, стоило ей вспомнить, что способны вытворять его руки. Она опасливо обернулась, чтобы понять, не слышит ли их разговор миссис Лестер. К счастью, хозяйку больше беспокоило состояние хлеба в духовке.
– Прости. Я вспомнила о предстоящей встрече и уже не смогла заснуть. Решила спуститься вниз, выпить кофе и столкнулась с миссис Лестер.
– Которая сразу предложила тебе приготовить уэвос ранчос. Лучше возвращайся в постель.
– Уэвос ранчерос, – поправила его Пайпер. – Я не просто показала ей, как готовить эту яичницу, а еще сделала картофель к завтраку.
– Пойдем в номер, – продолжал он шептать ей на ухо, не думая даже о том, что его может услышать хозяйка. – Хочу показать тебе, чего ты лишила себя своим побегом.
У Пайпер подкосились колени.
– Вы… вы не возражаете, если мы выпьем кофе наверху? – обратилась она к миссис Лестер.
– Конечно, конечно, – ответила та. – Оставьте все в комнате, горничная потом уберет. И спасибо вам за помощь. Первый раз встречаю гостью, которая готовит картофель лучше меня.
– Благодарю вас за эти слова. Мы скоро вернемся. – Фредерик подтолкнул Пайпер к лестнице.
– Ты не дал мне договорить, – возмутилась она.
– Не важно. Ты не представляешь, в какое количество номеров мне пришлось постучать, прежде чем я нашел тебя.
– Но внизу их всего три.
– Целых три! Идите в наш номер, юная леди. Он не заперт.
В наш номер. Эти слова невероятно ее возбуждали. Она позволила Фредерику обнять себя за талию и поспешила вверх по лестнице.
Через два часа, приняв душ и приведя себя в порядок, они спустились вниз, готовые к новому дню.
Миссис Лестер так хитро улыбнулась Пайпер, что та опять покраснела до корней волос.
– Садитесь, где вам удобно. Сегодня вы последние. Да, – спохватилась она, – ваш водитель приехал, пока вы пили наверху кофе. – Она кивнула на Грегори, сидящего за столом в углу. Он тоже улыбнулся им и кивнул.
– Весь мир знает, чем мы занимались, – шепнула Пайпер Фредерику.
– Если ты о Грегори, не думаю, что он удивлен. Я уверен, он просто завидует. Сам мечтал бы оказаться на моем месте.
Он провел пальцем по ее плечу, и этого было достаточно, чтобы ее опять охватило желание.
– Ты часто этим занимаешься? – спросила она.
– Когда удается увезти в Англию красивую женщину? – Пайпер смотрела на него и ждала, не отреагировав на шутку. – Как ты заметила, на столбике моей кровати не слишком много зарубок, если ты об этом.
Ее интересовало не совсем это. Сейчас она подумала, что он редко не ночевал дома, а друзей принимал дома еще реже. Она вспомнила лишь двоих, и они покинули его дом до завтрака.
– Приятно слышать. – Ее порадовала его откровенность. Какой женщине приятно знать, что она лишь одна из многих в очереди в эту спальню. Впрочем, даже женщина разозлила бы ее меньше, чем единственное слово шефа Диспельту в ее адрес. А это наглядно демонстрирует, как она относится к Фредерику.
К столику подошла миссис Лестер с кофейником.
– Пайпер сказала, что сегодня вы встречаетесь с Джоном Алленом. По поводу картины.
– Именно так, – кивнул Фредерик. – Вы его знаете?
– Немного. Время от времени заходит к нам на чай. Странный такой парень. Ой, не сочтите за бестактность, я просто хотела сказать, что он своеобразный человек.
– Насколько своеобразный? – оживилась Пайпер. Ей хотелось знать заранее, не попадут ли они в дом к сумасшедшему.
– Немного. Например, он всегда приходит к нам со своими пирожными. Самый богатый человек в городе жалеет деньги на какие-то сладости, а сам потом оставляет на чай в сто раз больше положенного.
– Любопытный джентльмен. – Фредерик отставил чашку с кофе.
– Любопытный, вот именно. У меня осталась последняя корзинка с хлебом. Принести?
– Да, пожалуйста, – кивнула Пайпер. Когда миссис Лестер удалилась, она наклонилась к Фредерику: – Думаешь, любопытный – это хорошо или плохо? – На ее взгляд, это похоже на странности Бернара при выборе клиентов.
Фредерик пожал плечами:
– Сложно сказать. Знаешь, коллекционеры похожи на снежинки, на свете не существует двух одинаковых.
– Может, мне повезет, история Анны тронет его сердце, и он согласится продать картину?
– Или твой друг Стюарт укажет в чеке столько нулей, что он будет не в силах отказаться.
– Он не мой друг, он внучатый племянник Анны. И, надеюсь…
– Друг Пейшенс? – подмигнул он. В этой фразе было слишком много подтекста.
– Совершенно напрасно ты так говоришь. Мы со Стюартом никогда не дружили. – Она потянулась к чашке с кофе. Теперь ведь слово «дружба» подходит и для определения их отношений.
