– Усек, – усекаю я.
– А раз усек, тогда объясни мне: что за проблема с логикой у этого человечества?
– Никаких проблем, – пытаюсь я отбрехаться и спасти мир. Но верзила стоит на своем.
– Сначала оно убивает само себя из-за права называться фашистами, коммунистами, демократами, арийцами, славянами, китайцами, арабами, евреями, христианами, мусульманами… А в промежутках между войнами молится за тех, кто блаженствует в раю?.. Блаженствует? – направляет на меня левый вопросительный глаз, собеседник.
– Не в курсе, – искренне открещиваюсь я.
– Или еще лучше: пытаетесь договориться с Богом о замене родственникам в аду чугунных сковородок на тефлоновые, передавая Всевышнему скромные взятки в виде молитв, притом что Тот последний раз заглядывал в ад две тысячи лет тому назад, когда послал с ревизией сына[124]проверить, жива ли еще скотина! – направляет на меня выпирающий рог гость.
– Непорядок! – отчеканиваю я по-солдатски, уклоняясь, как тореадор во время корриды, в сторону.
– Где логика, я спрашиваю вас? – напирает гостерог[125].
– Логика? – вжимаюсь я в диван, вытаращивая на громадину глаза. – Вот Сократ, – указываю я на притаившегося в углу Сократа. – Вот Диоген, – тычу я пальцем в пифос, где прячется мудрец. – А Логики не было! Не заходила к нам Логика. Вот вам… честное слово, – произношу я, чуть не ляпнув: «Истинный крест!». – Может, вы адресом ошиблись? – выстраиваю я на лице последнюю надежду.
– Постройте храмы Дьяволу, наверняка вымещающему прямо сейчас, прямо в эту минуту обиду на своих новоселах и давних постояльцах, из-за отсутствия этих самых храмов на земле! И молитесь, чтобы он облегчил участь убийцам, многие из которых, по земным меркам, делали правое дело, а по небесным – в ад!
– Логично! – сдаю я Логику с потрахами.
– А лучше закройте и первое и второе и стройте сады!
– Сады? – изумляюсь я, вспомнив историю Семирамиды.
– Сады! – повторяет проповедник, напирая на буквы «ад». – Если вы считаете себя детьми Бога, стройте для его детей сады!.. Займите хоть эту нишу, раз не способны на большее…
– Займем! – обещаю я за все человечество, занимаясь откровенным враньем, и слышу за спиной взволнованный шепот Сократа:
– Не спорь! Слышишь? Не спорь с ним! Ну его к черту – соглашайся с любыми требованиями! Иди на любой аутсорсинг!
– А если он потребует миллион долларов, Путина и вертолет? – шепчу в ответ я.
– Отдавай! – советует мне древнегрек.
– Но у меня их нет!
– Все равно отдавай! – настаивает на своем старец.
Незнакомец молниеносно приближает свое подозрительное лицо к нам и шепчет, зловеще передразнивая Сократа:
– Или кто-то полагает, что Господь регулярно спускается в ад и проверяет температуру, где ваша бабушка печет пироги, – добавляет он на полном серьезе, – без духовки?[126]
– Я… к бабушкиным пирогам… всегда с большим уважением, – шлепаю я беззвучно губами, не успев поймать суть.
– Для тех, кто опять не в курсе событий, повествую: у Бога с Дьяволом прохладные отношения.
– Наслышан, – киваю я отдаляющемуся лику.
– Я бы даже сказал – натянутые… – произносит, призадумавшись на мгновение верзила. – Да что там скрывать, терпеть они друг друга не могут! Антипатия у них взаимная! А после последней встречи с Христом у Дьявола еще и агорафобия![127]
– Агора… что? – не понимаю я.
– Агорафобия! – разъясняет гость. – Поэтому спускаться в ад, повторяя подвиг Орфея (где могут совершить рокировку), для Бога не имеет никакого смысла!
– Никакого? – удивляюсь я.
– Никакого! – отрезает он. – Достаточно было одного раза, когда (по совету Цоя[128]) Христу пришлось выбивать дверь плечом, так как Дьявол не ждал гостей или был не в курсе надвигающейся вечеринки[129]. А сотовая связь под землей, сами знаете…
– Знаем-знаем! – неожиданно подхватывает Сократ. – У нас и на земле-то она не очень…
– А когда Сатана сам в последний раз заходил в гости к Богу, – перебивает старца выступающий, – Тот еле выпроводил его восвояси, призвав на помощь прислугу, потому что боялся не справиться в одиночку или не хотел марать рук[130]. С тех пор в народе так и говорят, – делает паузу пришелец, поводя богатырским станом, – «здоровый, как черт»!
– Борьба за власть происходит во всех ипостасях[131], – поддакиваю я, желая угодить здоровяку, – и потом не разберешь, кто у них там Бог, а кто Дьявол…
– А помимо этого – подумайте о себе! – разводит силач в стороны руки. – Позаботьтесь, пока не поздно, о себе! – сводит он руки за спиной, при этом плащ на его бицепсах натягивается так, что слышится треск расползающейся по швам материи. – А вдруг вам не светит рай? А? Как вы считаете? – нависает надо мной атлет в цилиндре.
– Не светит??? – трепещу я как осиновый лист[132].
– Быстрее идите возводить храмы Дьяволу, пока вы еще живы! Чтобы он сжалился над душами ваших родственников и смягчил вашу участь в будущем! – С этими словами незнакомец направляется к двери, но перед тем как сделать последний шаг и исчезнуть с глаз долой, поворачивается и, подмигнув пустым правым глазом, заговорщически шепчет:
– Мало ли кто он на самом деле – «венец мудрости и красоты»?[133]
