— Ты так ничего во мне и не понял, — сказала Маргарита, принимаясь складывать вещи. — Но, знаешь, меня это совсем не волнует.
Маргарита вытащила из сумочки мобильник и визитную карточку Романа. Ей неожиданно ужасно захотелось услышать его голос, сказать, что все в порядке, что она смогла достойно объясниться с Артемом, и что собирается к нему, и что не представляет, как дождется утра. Может быть, он ее заберет прямо сейчас? А почему нет? Маргарита улыбнулась, представив себе, как он повернет с дороги, если уже не от дома, как помчится за ней. Она набрала его номер. Раздались длинные гудки, а потом отбой. Она подумала, что он не слышит или оставил трубку где-нибудь в машине, или, наоборот, в одной из многочисленных комнат своей виллы. Набрала еще раз. И еще. Телефон не отвечал. Она отложила бесполезное занятие и решила отвлечься, собирая сумки. Но в душе ее шевельнулась тревога.
Утомленная и взвинченная, она собрала вещи и уснула, но проспала всего часа четыре, а когда проснулась, тут же набрала снова номер Романа. На сей раз абонент был недоступен. Странно. Маргарита решила, что все равно не оставит свои вещи в отеле, и позвонила, чтобы вызвать такси. Она чувствовала, что что-то не так, что-то происходит, совсем не хорошее, но старалась гнать от себя дурные предчувствия. Но, что бы то ни было, в этом отеле она больше не останется. И она обещала Роману приехать. В конце концов, именно приехать, а не позвонить. Может быть, тут что-то не так со связью? Или он поменял номер и не придал этому значения, потому что просто ждал, что она приедет и выпустил такую мелочь, как телефон, из виду? Ведь вчера вечером они все решили. И он с удовольствием не отпустил бы ее вообще, она бы осталась в этом прекрасном белом доме рядом с ним, а утром они вместе съездили бы за ее вещами. Но ей почему-то взбрело в голову, что ей одной нужно вернуться и поговорить с Артемом. Как будто бы этот решительный шаг, который она, если честно признаться, боялась сделать, она обязательно должна была сделать, чтобы перестать ощущать себя маленькой, слабой, безответственной, вечно пытающейся все переложить на чужие плечи девчонкой. Она приняла решение, как взрослая, зрелая женщина. И она должна была сама отвечать за свои поступки.
Приехал тот же парень с профилем хищной птицы, который возил ее на Курнас. Наверное, он работал в связке с этим отелем, постоянно поставляющим ему клиентов. Он с удивлением взглянул на ее чемодан и сумку, и на плохом английском поинтересовался, неужели мадам так не понравилось на Крите, что она собралась уезжать? Или меняет гостиницу? Маргарита уверила его, что с гостиницей все в порядке, да и с самим божественным Критом тоже, просто она решила переехать в другое место. Парень хитро сощурил свои плутоватые глаза и ничего не сказал, только красноречиво поцокал языком.
Когда они подъехали к воротам виллы, то ей сразу же стало понятно — случилось нечто ужасное. На подъездной дорожке под раскидистыми платанами стояли две полицейские машины и одна пожарная, которая уже собиралась уезжать. Им и в самом деле тут больше делать было нечего. Шофер вопросительно посмотрел на Маргариту, словно спрашивая, останется ли она тут или вернется в отель. Она, несмотря на то что ее сердце замирало от ужаса, расплатилась с ним и выгрузила на землю свой багаж. Это было глупо, конечно, но разве она могла уехать, не выяснив, что произошло. Она помедлила и, когда ее все-таки заметили, вошла в ворота. И сразу же увидела сожженную и покореженную «Ривьеру». Сердце у нее оборвалось, и она замерла, не в силах сделать ни шага. И тогда к ней подбежал маленький толстый человечек в распахнутой на волосатой груди рубашке, просторных полотняных брюках и сандалиях на босу ногу.
— Маргарита? Вы — Маргарита Тропинина? — спросил он и, как только она кивнула, торопливо что-то забормотал, а потом по-гречески позвал одетого в форму и обильно потеющего полицейского. Он подошел и повторил вопрос коротышки.
— Да. Я — Маргарита Тропинина. Вот мои документы. — И она полезла в сумочку за паспортом и визой. — А что случилось? Где Роман?
— Господин Бродский в больнице. К счастью, насколько я знаю, его жизнь уже в безопасности, — сказал коротышка, пока сержант внимательно изучал бумаги Маргариты.
— А вы кто? И как это случилось? От машины ничего не осталось! Как же он…
— Позвольте представиться. Я — Коста Теодоракис. Управляющий и сторож этого поместья. И, могу с гордостью сказать, друг господина Бродского. — Его русский язык был почти безупречен. — Романа все-таки достали… Но слава Господу и пресвятой Богородице! Бомба, которая была заложена в машину, сработала от сигнализации. Он как раз собирался поставить машину в гараж, потому что приехал в большом волнении и не сделал этого сразу. Он вернулся, только успел выключить сигнал, и тут она взорвалась. Он был недалеко, так что его задело, конечно. Я ездил с ним в больницу, врачи говорят, ожоги неопасные. И когда эти проклятые успели?!
— Вы, мадам, в курсе, что Роман Бродский проходил свидетелем по одному очень серьезному делу в Боснии? И что все это, — он обвел рукой виллу и прилегающий к ней обширный сад, — досталось ему после смерти человека, который, в благодарность за то, что в результате его свидетельства за решетку были отправлены убийцы его дочери, оставил все господину Роману?
— Да, я все знаю.
Сержант говорил по-английски с сильным акцентом, но совсем неплохо. Он задумался и спросил:
— Вы вместе приехали из России?
— Нет. Но мы встретились здесь, и он пригласил меня к себе. И я согласилась… погостить на его вилле. — Маргарита была уже почти спокойна, главное — он жив! А все остальное неважно.
— В России ему кто-нибудь угрожал?
— Понятия не имею. Но вряд ли. Во всяком случае, он со мной этим не делился.
— А вы приехали одна? — Взгляд сержанта стал настороженным.
— Нет. — Маргарита решила, что нет смысла скрывать, что она приехала на Крит с Артемом. Все равно он тут ни при чем.
— А с кем, позвольте узнать?
— С моим другом. Артемом Журбиным.
— И он отпустил вас к другому мужчине? Вот так просто и отпустил? — Брови сержанта взлетели вверх.
— Да. А почему нет? Мы же цивилизованные люди! — возмутилась Маргарита.
— Мы все проверим. У вашего друга, насколько я понимаю, бывшего друга, которого вы поменяли на господина Бродского, были все основания желать сопернику смерти, — он усмехнулся, — и я его понимаю. Вы очень красивая женщина, мадам.
— Это не мог быть он. Мы с ним вечером, когда я вернулась с прогулки на Курнас, сильно ссорились. И только потом он ушел, а я осталась. Да он просто физически не смог бы этого сделать!
— А откуда вы знаете, когда это произошло?
— Да очень просто! Господин Теодоракис сказал, что машина взорвалась, когда Роман приехал и уже успел побывать дома, а потом решил поставить ее в гараж. Артем бы ни за что не успел! Да и откуда у него бомба?! Он и не знал заранее, что мы… Что я… Захочу вернуться к Роману!
— Вернуться? Интересно. У вас были отношения и прежде?
